Вранова погоня - Татьяна Корсакова

В этот самый момент Эльза поверила, что у них все может получиться, что ее новая жизнь станет куда счастливее, куда красочнее жизни старой. Она поверила, а Никита, словно учуяв во сне эту ее веру, проснулся – открыл глаза, посмотрел на Эльзу, улыбнулся.

– Доброе утро, – сказал чуть сиплым со сна голосом. – Ты не передумала?

– Я не передумала! – В ее собственном голосе прозвучала отчаянная решимость.

Решимость закончилась в тот момент, когда они с Никитой остановились напротив Эльзиного дома. То есть это дом раньше был Эльзиным, а теперь его насквозь отравила своим ядом Януся. От мысли о Янусе у Эльзы похолодело все внутри, ладони взмокли, а волосы встали дыбом.

– Боишься, – сказал Никита и подергал ее за косу.

– У нас не получится.

– У нас получится. Я все сделаю сам. Не бойся, я не позволю им тебя обидеть. Веришь?

Он смотрел на нее очень серьезно, и во взгляде его было невозмутимое спокойствие и уверенность в себе. В нем было все, чего так не хватало самой Эльзе.

– Верю, – сказала она, словно в прорубь нырнула.

– Вот и хорошо. А теперь пойдем!

Никита не стал деликатно стучать в дверь, вместо этого он нажал на кнопку звонка и давил на нее до тех пор, пока дверь не распахнулась.

– Явилась, тварь! – Януся в цветастом шелковом халатике и в бигудях заняла своим дородным телом весь дверной проем, позади нее маячил Олежка. – Где ты всю ночь болталась, шалава?! Я уже собралась в милицию звонить!

Ушла решимость, испарилась при первых звуках Янусиного голоса. И голова закружилась, а к горлу подкатил колючий ком. Эльза бы не выстояла, не вынесла этот напор и нахрапистость, если бы на плечо успокаивающе не легла горячая Никитина ладонь.

– Дамочка, а что это вы тут орете, соседей пугаете? – спросил Никита с неведомой до этого вкрадчивостью в голосе.

Януся сначала дернулась, наверное, от неожиданности, а потом пошла в наступление:

– Ты кто вообще такой?! – В дверном проеме она утвердилась еще прочнее, еще надежнее, чем раньше. – Ты кого в мой дом привела, шалава?!

– Позвольте. – Теперь Никита уже не гладил Эльзу по плечу, теперь он обнял ее обеими руками уверенным и хозяйским жестом. – В чей дом? Вы, дамочка, сейчас вот об этой квартире? Я вас правильно понимаю?

– Да ты кто такой?! – Януся истерично взвизгнула, и Эльза тут же испуганно вздрогнула. – Вон пошли оба! Приперлись тут, понимаешь! Васька! – проорала Януся куда-то в глубь квартиры. – Васька, вызывай милицию!

– Очень правильное решение. – А Никита не просто не испугался, его, кажется, даже забавляло происходящее. Господи, как такое вообще может забавлять?! – Вот сейчас приедет милиция, проверит документы, выяснит, кто на самом деле хозяин этой квартиры, и все посторонние отсюда быстренько съедут.

– Кто это тут посторонние?! – Янусины глаза сузились, превратились в две щелочки. – Мы опекуны! Мы за эту гадину, – она ткнула пальцем в сторону Эльзы, – несем ответственность, а вот кто ты такой?!

– Были, – сказал Никита весело.

– Что – были? – Януся моргнула, а из-за спины ее проблеял Василий:

– Яночка, так что делать с милицией?

– Да отстань ты! – отмахнулась от него Януся и снова уставилась на Никиту. – Что ты сказал?

– Я сказал, что опекунами Эльзы вы оставались ровно до ее совершеннолетия. – Не переставая одной рукой обнимать Эльзу, второй Никита уперся в дверной косяк, прямо над Янусиными бигуди, и она вдруг испуганно дернулась. Ведь точно испуганно! – Вчера мы отпраздновали ее восемнадцатилетие в теплом дружеском кругу. Представляете?!

Януся не представляла. Януся, кажется, впервые в жизни теряла контроль над ситуацией.

– Что он несет? – спросила она у Эльзы почти нормальным голосом. – Где ты его вообще откопала?

– Я понимаю ваше беспокойство, дамочка! – Никита улыбнулся. Улыбка получилась нахальная. – Как опекун, вы были обязаны переживать за свою подопечную. Но это в прошлом, вам больше не нужно переживать. Лучше пойдите и соберите вещи. Даю вам сутки.

– Сутки на что? – Янусино лицо пошло красными пятнами. – Кто ты вообще такой?! – Она больше не сдерживалась, она визжала на всю лестничную клетку.

– Отвечаю по порядку. – Никита продолжал улыбаться и, улыбаясь, теснил Янусю в глубь квартиры. Она сопротивлялась, цеплялась руками за дверной косяк, но он был сильнее и, кажется, решительнее. – Мы даем вам сутки на то, чтобы вы съехали с чужой жилплощади. Это ведь не ваша квартира.

Каким-то совершенно невероятным образом они оказались в прихожей, и Никита бесцеремонно захлопнул дверь прямо перед любопытным носом старушки с четвертого этажа, примчавшейся на звуки скандала.

– Милицию… – прохрипела Януся, хватаясь за сердце. – И «Скорую»! Васька, вызывай всех! Слышишь меня?!

– Вызывайте-вызывайте, – разрешил Никита. – Мы с Эльзой не возражаем.

– В каталажку… в кутузку тебя, гада такого… – Януся уже не хрипела, а шипела совершенно по-змеиному.

– За что же меня в кутузку? – Никита отодвинул вконец растерявшегося Василия, прошел сначала в гостиную, потом в спальню и напоследок заглянул на кухню. Эльзу, которая пребывала в полубессознательном состоянии от происходящего, он при этом крепко держал за руку. – В отличие от вас, я Эльзе не чужой человек, я ее будущий муж. В понедельник мы подаем заявление в ЗАГС. Можете не поздравлять! – Он небрежно отмахнулся от бросившейся было к нему Янусе. – Вы лучше вещички соберите побыстрее. Нам, знаете ли, не терпится остаться наедине.

– Что он с тобой сделал? – бросаться к Никите Януся передумала, вместо этого она бросилась к Эльзе. Наверное, хотела ударить, но Никита не позволил, перехватил в воздухе ее руку, крепко сжал, сказал почти ласково: – И если ты еще хоть раз посмеешь оскорбить или обидеть мою невесту, мало тебе не покажется. Я знаю про все твои делишки, про все махинации. Знаю и расскажу твоей любимой милиции. Я расскажу, а Эльза подтвердит.

Януся шипела и дергалась, верещал Олежка, а Василий испуганно прижимал к груди телефонную трубку. Все это было настолько абсурдно, что Эльза перестала бояться. А Никита склонился к ее уху, спросил шепотом:

– Где они хранят документы?

– Там. – Она кивнула в сторону комода. – В верхнем ящике.

Никита оказался проворнее Януси, до папки с документами он добрался раньше. Добрался и сунул во внутренний карман ветровки Эльзин паспорт и еще какую-то кипу.

– А документы на квартиру пусть побудут у нас, – сказал, отмахиваясь от Януси уже изрядно полегчавшей папкой. – На всякий случай, от греха подальше.

– Яночка, так я вызываю ментов?.. – сунулся к верещащей Янусе Василий и тут же получил затрещину.

– Вон пошел со своими ментами! – Януся тяжело дышала и брызгала слюной, словно ядом. – А ты! – Она погрозила Эльзе пальцем. – Ты, тварь, еще пожалеешь! Ты меня еще припомнишь! Я тебе и твоему хахалю еще покажу, где раки зимуют! Я на вас заявление напишу!