Оборванный след - Юрий Иванович

Но говоря всё это, Гегемон держал оружие наготове, а внукам лишь одним взглядом приказал сместиться ему за спину и оставаться там. Кстати, ребята действовали и двигались вполне грамотно, на уровне бойцов, прошедших специальное обучение. И приказы исполняли чётко, не собираясь их обсуждать или ставить под сомнение.

Зато у лидеров цивилизации Торговцев сомнений появилось предостаточно. Начать перенастройку параметров на нового оператора, находясь здесь всем? Так два часа непомерно жалко. Оставить ребят здесь одних с неизвестной опасностью тоже не комильфо. Вдруг неведомая тварь, а может, и робот неисправный выскочит наружу? Пройтись вначале с зачисткой помещений? Так двери до конца перенастройки тоже не откроются. Дилемма! Пусть и не смертельная, сравнительно легко решаемая.

Вот и граф Дин выход отыскал:

– Давай я мотнусь в свой замок да приглашу на подстраховку нескольких кальмаров из числа их воинов?

– О! Правильно! – оживился союзник. Но тут же решил перестраховаться: – А десяток можешь взять?

– Хм! Да хоть два десятка! Они только рады будут развеяться.

И опять Крафа только одним взглядом многозначительно попросил взять именно такое количество. Дождался соглашательского кивка и поощрил:

– Тогда пошевеливайся скорее! А мы тут без тебя посидим в глухой обороне.

Подгонять Дмитрия не следовало, он и сам торопился. Да и в своём замке, с момента появления до повторного исчезновения, провел не более пяти минут. Первое: просьба Эрлионе. Она тут же передала её свободным от всего кальмарам. А им – только похватать своё особенное магическое оружие, заявляя при этом о готовности. После чего граф прыгает к ним, подхватывает восемнадцать особей (посчитал, что и этого количества хватит с излишком) и уже через минуту пребывания в подпространстве солидная подмога прибыла на СОС.

Там всё оставалось без изменений, так что версия Крафы о кончине неизвестного чудовища в далёкой древности стала казаться наиболее приемлемой. Да и покинуть объект неведомое чудовище могло сразу после событий, выполнив свою миссию по охране Станции, или по преследованию «мусорщиков». Ведь оно могло как в засаде сидеть, так и за врагом гнаться. Но последнее предположение насторожило Трибуна:

– Если оно тогда примчалось, то может и сейчас наведаться.

– Но ты не равняй нас с умбонами! – фыркнул на его опасения Дмитрий. – Или считаешь, здешняя система осмелилась бы проводить перенастройку управления на «мусорщика»?

– От ошибок никто не застрахован. В том числе и самые совершенные программы. Ведь что ни говори, а уничтожила «тумбочек» не оборона Станции.

– Ой, ну что ты всё сомнениями терзаешься? Здесь правду выяснить даже Элю не удастся, настолько давно всё было и неправда. Хотя следствие тут мы обязательно устроим. Но если хочется тебе, то оставайся, а я спрыгиваю.

– Ладно, ладно тебе, – проворчал Крафа, оглядывая напоследок зависших в воздухе разумных кальмаров. – Я тоже по делам мотнусь, такие солидные воины и без нас справятся…

Он исчез мгновенно, не успел ещё оператор с первым номером дать должную команду на перенастройку. Да и сам Светозаров уложился в минуту. И вскоре уже беседовал с начальником главной тюрьмы в столице империи Рилли:

– Ну и что, что прибыл я на час раньше назначенного мною же времени? Ты и эту мелочь пожелаешь у самого императора согласовывать?

– Всё равно как-то странно… – пытался определиться ещё один старый знакомый Дмитрия. – Ты чаще опаздываешь, но чтобы раньше?..

– Просто у меня весь распорядок смешался. Большая война на носу, и потом, если закручусь, могу и через двое суток не вырваться. Так что отдавай заключённую по-хорошему, а то сам заберу. Некогда мне с тобой торговаться!

– Эх! Нарушаешь ты строгость закона! – злился начальник тюрьмы, но распоряжение о приводе узницы с личными вещами отдал. Разве что потом добавил: – Она тут и так жила, словно на курорте, представляю, какое ты ей наказание у себя в долине устроишь.

– Не забывай о её состоянии. Беременных вообще во все времена безотлагательно на свободу отпускали, – пустился Торговец в рассуждения. – А в современном мире мягкость наказания должна быть ещё более передовой.

– Это как? По головке её за воровство следовало погладить? И конфетку дать в зубы? Или ещё чего повкуснее? Что некоторые и сделали…

Ни для кого не было секретом, кто отец будущего ребёнка, потому представитель исполнительной власти и негодовал, пытаясь хоть иносказательными оборотами вменить графу, что потакать преступникам нельзя. Зло и преступления должны быть наказаны. А он в ответ и не возражал вроде, но…

Ничего не мог поделать. И ребёнка следовало поберечь, и жена любимая не поймёт, если строгости некоторые последуют. Хорошо, что оправдываться не пришлось: привели заключённую «с вещами». И на эту картинку стоило посмотреть.

Тани волокла на спине рюкзак, его меньшее подобие на груди и две огромные сумки держала в руках. А за ней следом два стражника пёрли громадный сундук и две сумки, ещё большие на вид и тяжеловесные, чем первые. Она была одета в такой женский костюм, в котором можно и на охоту отправиться, и на бал заглянуть. На измученную, несчастную узницу женщина нисколько не походила.

Торговец постарался вернуть на лицо невозмутимое выражение и повернулся к начальнику тюрьмы:

– Она сюда что, со всем своим имуществом перебралась?

– Да какое там, всё конфисковали в имперскую казну… Да и в башню её особую поселили только в казённой одежде…

– Хм! Тогда откуда всё это взялось на ней и в сумках?

Начальник тюрьмы беззаботно пожал плечами и подвинул по столу одну из пухлых папок:

– С моей стороны нарушений или потворства не было. Каждая передача зафиксирована вот здесь и одобрена прилагающимися распоряжениями от высшего начальства или от самого императора.

– Ого! И кто это так расстарался?

– Приставленный к узнице персональный наблюдатель, барон Дэрни Курбан.

Светозаров непроизвольно раскрыл папку на первой попавшейся странице и вчитался в текст первой же попавшейся заявки:

«Прошу предоставить для маркизы, готовящейся стать матерью ребёнка от Великого Торговца, графа Дина Свирепого Шахматного, следующие необходимые предметы одежды и минимально приемлемого быта…»

Дальше шёл длинный перечень, по бокам которого стояли резолюции вышестоящего начальства. Но все они располагались вокруг краткой, но сердитой резолюцией самого императора:

«Дайте ей всё, что она захочет! И оставьте меня в покое напоминаниями об этой сволочи!»

Вполне в его стиле, если выводят из себя. Но оно и понятно: преступница такого ранга, да ещё и лично насолившая императору – та ещё колючка в глазу. Фактически поставившая его на грань свержения, а то и уничтожения всей семьи, она вообще была достойна лютой казни за её подлости. Ибо так всё было устроено, что народ заподозрил: правитель сам хитрым способом перепрятал государственную сокровищницу. Хорошо, что удалось вовремя обратиться к Торговцу, а тот прислал такого неоценимого сыщика, как разумный кальмар Прусвет Живой Ужас.