Страстная бунтарка - Эмили Маккей

— В таком случае, почему бы вам не позволить Уэнди воспитывать Пейтон?

— Не пойми меня неправильно, Джонатан. Я очень уважаю твою Гвен. Нужно иметь много храбрости, чтобы оказывать сопротивление таким могущественным родственникам, как мы. У Гвен ее явно больше, чем у моего сына. Хелен могла бы с ней посоперничать, но на нее у меня, по крайней мере, есть рычаги воздействия. Она очень любит деньги. Но Гвен... Гвен человек непредсказуемый, от которого можно всего ожидать. Деньги ее не интересуют.

Тут Хэнк прав. Уэнди не нужны деньги. Ей нужен только ребенок.

Подняв глаза, Джонатан обнаружил, что сенатор пристально его изучает.

— А обо мне что вы можете сказать, Хэнк?

— Ты прежде всего бизнесмен. Последние тринадцать лет ты работал, не покладая рук, над созданием и развитием своей многообещающей компании. Определенно не для того, чтобы потом все это потерять из-за чужого ребенка. Или из-за женщины. Ты поступишь так, как выгодно для «Эф-Эм-Джей».

На мгновение Джонатан притворился, будто обдумывает его слова, затем покачал головой и мягко рассмеялся:

— Знаете, Хэнк, Гвен меня предупреждала, что вы будете это делать.

Сенатор самодовольно ухмыльнулся:

— Делать что?

— Она сказала, что ее семья всегда знала, как отвадить от нее ее бойфрендов. Вы узнавали, чего они хотят, и предлагали им это. Они поддавались соблазну, и Уэнди переставала ими интересоваться.

Сначала Хэнк выглядел так, словно хотел возразить, но затем пожал плечами и признался:

— До сих пор Гвен встречалась с мужчинами, которые были слабее ее, и нам не составляло труда от них избавиться. — Он оценивающе посмотрел на Джонатана. — Но тебя так просто не сломить, сынок.

— Нет, не сломить. — Джонатан стер капли конденсата со своей кружки. — Скажите мне одну вещь, Хэнк. Судя по тому, что я слышал, вы пытались контролировать вашу дочь Битси, но этим только отдалили ее от себя. Почему вы пытаетесь делать то же самое с Пейтон?

— По той же самой причине, по которой скорпион жалит черепаху. Это свойственно моей натуре. Люди не могут измениться, как бы им этого ни хотелось.

— Видите ли, сэр, я прожил всю свою жизнь в Северной Калифорнии и никогда не видел скорпионов.

— Этим ты хочешь сказать, что отказываешься от моего предложения?

— Вы все правильно поняли, Хэнк.

Тот недоверчиво поднял бровь:

— Ты вообразил себе, что влюблен в Уэнди? Решил, что, оказав мне сопротивление, возвысишься в ее глазах?

На одно бесконечное мгновение время словно остановилось. Он замер, а внешний мир продолжал наносить по нему удары, испытывая его на прочность.

Он влюблен в Уэнди?

Какая нелепость!

И все же...

Джонатан покачал головой, чтобы прогнать эту мысль и ответить на вопрос Хэнка.

— Нет. Я не думаю, что это произведет на нее впечатление. Я даже не собираюсь говорить ей о вашем предложении.

— Подумай, от чего ты отказываешься, сынок. Я могу гарантировать, что в каждом правительственном здании в стране будут ваши счетчики. Черт побери, я могу сделать так, что они будут в каждом доме, построенном в течение следующих десяти лет. А еще я могу сделать так, что «Эф-Эм-Джей» не получит ни цента государственных денег. Никогда.

— Вы так интересно рассказываете, Хэнк. Если бы я сейчас сидел в мягком кресле с пушистой кошкой на коленях и чашкой чаю в руке, я бы мог слушать вас до утра.

В течение нескольких секунд сенатор выглядел сбитым с толку, затем взял себя в руки и рассмеялся:

— Знаешь, Джонатан, ты мне нравишься. Жаль, что ты скоро перестанешь быть моим родственником.

— Я не собираюсь принимать ваше предложение.

— Пока не собираешься, но, в конце концов, сделаешь это. Вернешься домой, сядешь и как следует все обдумаешь. Произведи подсчеты. Это не займет много времени, если ты действительно такой умный, как говорит Гвен. Когда поймешь, о какой сумме идет речь, ты передумаешь. Ни одна женщина не стоит таких денег.

По правде говоря, Джонатан уже произвел подсчеты и знал, какая сумма поставлена на карту.

— Возможно, вы правы. Возможно, ни одна женщина этого не стоит. Но вы ошибаетесь, если думаете, что я отказываюсь из-за Уэнди. — Хэнк прищурился, но не стал его перебивать. — Причина в ваших манипуляциях и сомнительных способах ведения дел. — Он покачал головой. — Это не наш стиль. У «Эф-Эм-Джей» совсем другие методы. Мы играем в открытую. Мы получаем контракты потому, что наша продукция лучшая на рынке, а не потому, что у нас есть связи в верхах.

Хэнк проницательно посмотрел на него:

— Возможно, такова политика «Эф-Эм-Джей», но я навел справки о тебе. Такое происхождение, как у тебя, заставляет людей жаждать успеха. За двадцать лет своей политической деятельности я уяснил, что нет ничего такого, что амбициозный человек не сделал бы, если его правильно простимулировать.

— Подозреваю, что на мой счет вы правы, но я всего лишь третья часть «Эф-Эм-Джей». Вы зря тратите время.

С этими словами Джонатан поднялся и удалился. Что заставило его уйти? Он испугался того, что Хэнк может быть прав и он действительно принял это решение ради Уэнди? Или того, что если бы продолжил слушать Хэнка, то, в конце концов, поддался бы соблазну? Он не знал, но в любом случае у него серьезные проблемы.

Основываясь на том, что ей было известно о детстве Джонатана, Уэнди предполагала, что он вырос в обветшалой лачуге. Но, вопреки ее ожиданиям, это был небольшой типовой дом, в каких живут многие люди со средним достатком. Дом был в хорошем состоянии. На газоне, обрамленном цветочными бордюрами, валялись игрушки и велосипеды.

Припарковавшись перед домом, Джонатан мрачно уставился на него. Чтобы разрядить обстановку, Уэнди сказала:

— Ты прав. Место действительно ужасное. Настоящая трущоба. Может, нам следует сделать прививки от гепатита С, прежде чем мы туда пойдем?

В ответ он сердито посмотрел на нее:

— Когда я был ребенком, здесь было еще хуже.

Уэнди похлопала его по бедру:

— Пошли.

Она выбралась из машины, зная, что Джонатан тут же последует за ней, чтобы помочь ей достать детское кресло с Пейтон. Он это сделал, но напряжение никуда не исчезло.

— Человеку, который пережил встречу с моими родными, больше нечего бояться.

Уэнди снова пошутила, но его лицо приняло какое-то странное выражение.

— Что такое? — спросила она.

— Ничего. — Подняв выше кресло с Пейтон, он направился к дому. — Давай сделаем это.

— Вот такой настрой мне больше нравится, — ответила она, следуя за ним.