Женская продажность, или Мысли женщины вслух - Юлия Шилова

— Я тут недалеко.

— Я когда в прошлый раз звонила, ты тоже был недалеко. Где недалеко-то? — заметно нервничала я. — Сейчас самое удобное время. Охранник в магазин пошел. Я могла бы тебя пустить, но только минут на десять, не больше. Чтобы до его прихода ты быстро набросал свои эскизы и покинул дом.

— Так это тот кекс, который сейчас из дома вышел, и есть охранник? — поинтересовался Руслан.

— А ты его видел?

— Я тут недалеко в машине сижу.

— Так что ж ты сразу не сказал! Это он и есть.

— Тогда все о, кей.

— Давай, подходи к воротам. Я тебе открою. Только я тебя умоляю, давай как можно быстрее.

— А надолго он ушел?

— Где-то на полчаса. Но там кто знает, может, он быстрее вернется, а может, задержится. Магазин тут недалеко, но говорят, что в нем часто очередь бывает.

— Хорошо, открывай.

Я вновь мельком посмотрелась в зеркало и, удовлетворившись своим отражением, быстрым шагом пошла на улицу открывать ворота. Посмотрев в глазок, я увидела улыбающегося Руслана, который держал перед собой букет белых роз, и тут же открыла замок.

— Привет! — Руслан протянул мне букет и ослепительно улыбнулся.

— Это мне?

— Ну понятное дело, что тебе.

— Боже, какие же они красивые.

— Пустишь?

— Конечно. Только я тебя умоляю. Недолго.

Руслан прошел на территорию дома и, притянув меня к себе, принялся жадно целовать мои губы. Такого напора я не ожидала. Мне хотелось освободиться от его объятий и закрыть за ним ворота, но Руслан держал меня мертвой хваткой, и я краем глаза видела, как на территорию дома заходят чужие люди.

Когда Руслан наконец меня отпустил, я отшатнулась от него, как от проказы, посмотрела на вошедших мужчин и не без страха в голосе спросила:

— Объясни, кто это?

Руслан тут же закрыл ворота и приложил палец к губам.

— Тише, дурочка, только не кричи. Это мои друзья. Они тоже архитекторы.

— Какие, к черту, архитекторы?!

Мужчин было четверо, и уж на кого-кого, но на архитекторов они точно не были похожи. Ну не тянули они на них. Руслан как ни в чем не бывало взял меня за руку и потащил в дом.

— Ну, показывай, где что находится!

— Руслан, да ты с ума сошел? Кто эти люди? Сейчас вернется охранник. Что вообще происходит?

Но вместо ответа я ощутила, как что-то ткнулось мне в спину и тут же поняла, что это не что иное, как ствол пистолета. И этот ствол ткнул мне в спину сам Руслан.

— Руслан, да как ты мог? Да я же тебе так верила!

Букет белых роз выпал из моих рук на землю и остался лежать рядом с крыльцом.

— Дура ты, Маринка. Ой дура! Такая большая девочка, а мужикам веришь!

Толкнув меня на диван, Руслан поднес палец к губам, спрятал пистолет и улыбнулся своей белозубой улыбкой.

— Извини, малыш, но так надо.

Я сидела, привязанная к стулу, и со страхом в глазах смотрела на то, как Руслан и его сообщники вываливают содержимое шкафов на пол. Один из грабителей притащил сейф и попытался его открыть. Поняв, что у него вряд ли что-то получится, он ударил по нему кулаком и, достав носовой платок, вытер выступивший от перенапряжения пот на лбу.

— Придется с собой тащить. Хрен откроешь.

— Заберем с собой, а потом откроем. Не проблема. Если у сейфа такой сложный замок, значит, там есть что прятать.

— Марина, я вернулся, — послышался на веранде голос Бориса. — Я тебе хлебушка свежего купил. Горячий. Хочешь? Только из печи. Тут недалеко пекарня и такой вкусный хлеб пекут, что просто не передать словами. Ты только попробуй. Мариша, а что у нас на крыльце за букет валяется? Я его поднял. Белые розы…

Увидев, что один из мужчин достал пистолет, я хотела было закричать, но Руслан подскочил ко мне и зажал мой рот своей ладонью.

— Заткнись, дура, — услышала я его шепот.

Как только Борис вошел в гостиную с букетом цветов и батоном хлеба, один из отморозков направил пистолет на него и выстрелил ему прямо в голову. Борис падал на пол как-то слишком медленно. А может быть, мне это просто показалось…

Тот, кто выстрелил в охранника в первый раз, присел на корточки, направил дуло пистолета на его затылок и выстрелил еще и еще. А в комнате так вкусно пахло горячим хлебом…

Когда Руслан наконец убрал руку от моего рта, я затряслась, как в лихорадке, и судорожно заговорила:

— Да вы что натворили? У него же жена на этой неделе рожает. Да вы не люди, вы звери! Слышите, вы звери!

— Заткнись! — отморозок, только что застреливший Бориса, что было силы ударил меня по голове пистолетом, и я почувствовала, как перед глазами все поплыло.

Я с трудом сглотнула слюну, все еще не веря в то, что это происходит со мной, а не с кем-то другим, и глазами, полными ужаса, посмотрела на лежащего в луже крови Бориса. Я стала понимать, что следующей буду я. Если бы меня хотели оставить в живых, то оставили бы в живых и Бориса. Его можно было бы так же связать, сунуть ему кляп в рот и не убивать. В конце концов, я представляю намного большую опасность, чем охранник. Ведь я знаю, где живет Руслан, и даже если это не такая важная для милиции информация, потому что квартиру он снимает, то я довольно подробно смогу его описать.

Пускай было бы совершено только одно ограбление, разбойное нападение на дом, но не убийство. Но уж если эти отморозки взяли на себя смерть одного человека, то, конечно же, возьмут и второго. Им незачем оставлять меня в живых, потому что я являюсь более важным свидетелем, чем Борис.

Никогда не могла подумать о том, что я умру от пули, пущенной мне в голову. Мне кажется, что это больно. Очень больно… А со стороны это так быстро. Совсем недавно от пули умерла Лидка, прямо на моих глазах, в тот момент, когда я держала ее за руку. Она просто упала, перестала двигаться и дышать.

И где-то там, в моих грезах и мечтах, останется красивая жизнь, любовь и мои тайные желания, которые уже никогда не исполнятся. Кто знает, а может быть, в том мире намного лучше, чем в этом. Мы же там не были. Нам тяжело судить.

Видно, не суждено мне стать женщиной, которая умеет не только зацепить мужчину, но и контролировать каждый его шаг, каждое слово. Не судьба мне стать женщиной, которая умеет видеть мужчин насквозь, разгадывать все их помыслы. Сейчас я, как никогда, чувствовала, что расплачиваюсь за свою любовь и за то, что позволила собой пользоваться. Я оказалась слишком чиста, наивна и не сумела увидеть для себя выгоду. Для Руслана я всего лишь отработанный материал, в котором нет больше необходимости.

Увидев, как Руслан высыпает в черный пакет содержимое шкатулки с драгоценностями, я облизала пересохшие губы и хрипло спросила: