10000 желаний - Влада Ольховская

и не ожидаю, что будет просто, — отозвалась Карина. — Но хотелось бы верить, что именно на это преступление он и указывал.

— На это, и не только из-за фамилии. Обе эти смерти были необычными, жестокими — и до конца не понятыми.

В то время Иван не связывал семью Волковых с Артуром Мардисом, но даже он был впечатлен той историей. Сложно было мимо пройти! Небольшая разница во времени смерти отца и сына — и такие чудовищные способы ухода…

Виталия Волкова убил религиозный фанатик. Это было известно всем, произошло при многих свидетелях, виновного задержали сразу, что не могло исправить его поступок. Волков-старший был известен в мире благотворительности, жертвовал деньги на строительство храмов. Он как раз присутствовал на торжественном открытии маленькой деревенской церкви, когда на него напал мужчина: облил бензином и поджег, да еще несколько раз ударил ножом в грудь. Волков скончался до того, как его успели довезти до больницы.

Убийцей оказался несчастный бродяга, давно распрощавшийся с рассудком. Он получил легкие ожоги, выжил — и отправился прямиком в сумасшедший дом, потому что всем заявлял, что «дьявол заставил его это сделать». Чудовищная, но типичная ситуация. Виталия Волкова похоронили с почестями, оплакали, руководство семейным бизнесом взял на себя его сын.

Который тоже надолго в этом мире не задержался. Евгений Волков был человеком властным, упрямым, а в некоторых привычках даже эксцентричным. Одна из таких привычек и стоила ему жизни.

Бриться он предпочитал только опасной бритвой — склонность, которая, по его мнению, присуща настоящему мужчине. Ему нравилась эта «изящная» игра с лезвием, отговаривать его было бесполезно. Впрочем, с бритвой он управлялся великолепно, ни разу даже не порезался. Бросая вызов самому себе, Волков четко знал, что выдержит испытание.

Только вот в один не слишком прекрасный зимний день его нашли с перерезанным той самой бритвой горлом.

— Первой подозреваемой тогда стала его жена, — пояснил Иван. — Они жили в коттедже вдвоем, прислуги в доме не было.

— А жена что? Призналась?

— Куда там! Настаивала, что, когда муж пошел бриться, она вышла за телефоном, забытым в машине, а в это время кто-то пробрался в дом и напал на Евгения.

— Этот Евгений не маленьким мальчиком был, — Карина кивнула на фото. — Если бы на него напали, он бы сопротивлялся.

— Все верно, а экспертиза установила, что он был убит одним точным ударом в горло. Все выглядело так, будто жена подошла к нему, толкнула — и он по инерции перерезал сонную артерию. Он сумел добраться до спальни, но там истек кровью. В доме не нашли указаний на постороннее присутствие. Накануне выпал снег, однако на нем не было ни следов людей, ни отпечатков шин.

— Короче, все сводилось к жене? Ну и как она отвертелась? Или не отвертелась?

— Отвертелась, — ответил Иван. — Хотя это отняло немало времени и денег. Ее оправдали за отсутствием прямых улик. На бритве не было отпечатков Алины Волковой, кровавые отпечатки ее рук были только в спальне, но не в ванной. Это подтверждало ее рассказ о том, что она нашла мужа уже мертвым, стала пытаться помочь ему и только тогда испачкалась кровью.

— Кого в итоге признали убийцей?

— Самого Евгения Волкова. Якобы это был суицид, вызванный скрытой депрессией.

Нитки, которыми была шита эта версия, оказались настолько белоснежными, что с их помощью можно было рекламировать стиральный порошок. У Евгения Волкова не было причин ни для депрессии, ни для, тем более, самоубийства. Да, он потерял отца — но далеко не в нежном возрасте. К моменту смерти Волкова-старшего его сын был бизнесменом, уверенно стоящим на ногах.

С такой версией суда не согласились родственники и друзья Волкова — но и они не искали загадочного убийцу. Они просто винили жену. Она освободилась от ответственности перед законом, а не от преследования.

Что с ней стало — Иван не знал, ему это было неинтересно. Он тогда понятия не имел, может ли Евгений Волков быть связан с Артуром, в чем связь. Сейчас ему предстояло это выяснить. Нельзя сказать, что перспектива разбираться в преступлении радовала Ивана. Но если это нужно, чтобы понять последний проект гениального Артура Мардиса, можно решиться на многое.

— Передай своему новому воображаемому другу, что мы пойдем долгим путем, а главной миссии придется подождать, — Иван указал на смартфон. — И он должен нам помочь.

* * *

— Кажется, я люблю тебя… — мечтательно произнесла она, но тут же смутилась, покраснела и поспешила отвести взгляд. — Прости! Я и сама не знаю, как это вырвалось… Не слушай, это я тут мыслю стереотипами, не проснулась до конца и все такое!

Артур был рад, что она в этот момент не смотрела на него. Потому что он понятия не имел, как реагировать — и как не обидеть ее. Удивлен этим заявлением он не был, он понял, что Вера влюбилась, намного раньше, чем она. Польщен? Нет, тоже не то, потому что он-то к ней ничего не испытывал. Он просто сочувствовал ее неловкости, только и всего.

А этот эмоциональный итог был вполне предсказуем. Он сразу увидел, что она не из тех женщин, которые способны просто заниматься сексом и полностью отстраниться от чувств. Вера была умна и умела быть расчетливой… Но дело ведь не в этом. Холодная отстраненность и стервозность просто не сочетались с ее природой.

— Я сделаю нам кофе, — сказал Артур, поднимаясь с кровати.

— Да, это было бы неплохо…

Он хотел дать ей время, чтобы она оправилась, возмущенно назвала саму себя дурой и забыла обо всем. Иначе и быть не могло в этих отношениях.

Собственно, это нельзя было назвать соблазнением, потому что он и не пытался затащить ее в постель, привязать к себе. Артуру нужно было только получить ее доверие, чтобы следить за ее работой. Остальное получилось само собой: она предложила, он не стал отказываться. Да и зачем? Вера по-прежнему была молода, красива, ему было хорошо с ней, а их договоренность о том, что ничего серьезного между ними не будет, его вполне устраивала.

То, что она влюбилась, — ее проблемы. Сама влюбилась, сама и справляться будет.

Он прошел по уже знакомой квартире на кухню. Они встречались сотни раз, почти всегда на ее территории, Вере так было удобней. Он не возражал. Артур изучил это место так хорошо, что ориентировался не хуже, чем на собственной кухне.

Вот только на его кухне не было посторонних мужчин — а тут был. Когда Артур вошел, Иван Дымов уже стоял у окна, задумчиво