Operation Paperclip - Annie Jacobsen

которые можно было бы использовать во благо и, возможно, во зло". Ридель заявил, что знает, кроме себя, еще не менее сорока ученых-ракетчиков, которых необходимо привезти в Америку для завершения этой новаторской работы. Если американцы не будут действовать, сказал Ридель, то это обязательно сделают русские. Стэйвер спросил Риделя, знает ли он, где спрятаны технические чертежи V-2. Ридель ответил, что понятия не имеет.

Ставер работал над целым рядом проблем, которые усугублялись тем, что русские приближались. Это было реальностью. Нордхаузен был освобожден американцами и первоначально предназначался для включения в американскую зону. Сталин протестовал, заявляя, что Россия потеряла в войне семнадцать миллионов человек и заслуживает больших репараций за понесенные потери. Союзники согласились передать Советскому Союзу 1 июня значительную часть территории Германии, захваченной американцами. Эта территория включала в себя весь Нордхаузен и все, что в нем находилось.

Но Ставеру было о чем беспокоиться не только из-за русских. 18 мая 1945 года прибыл самолет с физиком и экспертом по боеприпасам доктором Говардом Перси Робертсоном (Howard Percy "H. P."). Робертсон. Робертсон был руководителем группы в операции "Алсос", а теперь он служил президенту Эйзенхауэру в качестве начальника Консультативного отдела научной разведки при SHAEF. Доктор Робертсон сообщил майору Ставеру , что намерен доставить инженеров-ракетчиков Флейшера, Риделя и Риса в Гармиш-Партенкирхен для допроса, где они будут содержаться вместе с генералом Дорнбергером и Вернером фон Брауном до тех пор, пока Генеральный штаб военного министерства не определится с политикой в отношении нацистских ученых.

Майор Ставер отказался выдать Флейшера, Риделя и Риса. Они были его подопечными, сказал он Робертсону. В том, что касается использования нацистской науки в американских целях, Ставер и Робертсон видели друг друга. Но что касается предоставления нацистским ученым особых привилегий, то эти два человека находились по разные стороны прохода. Эта идея возмутила Робертсона, который считал нацистских ученых аморальными оппортунистами, "враждебными делу союзников .".

Доктор Робертсон был физиком-математиком , который взял отпуск от профессорства в Принстонском университете, чтобы помочь в военных действиях. Это был веселый, мягкий человек, любивший кроссворды, футбольные матчи Лиги плюща и виски. Робертсон свободно говорил по-немецки и пользовался уважением немецкой академической элиты не только за свои научные достижения, но и потому, что в 1925 г. он учился в Геттингене и Мюнхене. До войны доктор Робертсон считал многих ведущих немецких ученых своими друзьями. Вторая мировая война изменила его взгляды, особенно в отношении тех немецких ученых, которые оставались и работали на Гитлера.

Во время учебы в Принстоне доктор Робертсон подружился с Альбертом Эйнштейном. Они вместе работали над теоретическими проектами и проводили время, обсуждая Гитлера, национал-социализм и войну. Эйнштейн, родившийся в Германии, работал там до 1933 г., став директором Физического института кайзера Вильгельма и профессором Берлинского университета. Но когда к власти пришел Гитлер, Эйнштейн немедленно отказался от своего гражданства в знак неповиновения нацистской партии и иммигрировал в США. Доктор Робертсон разделяет основные взгляды Эйнштейна. Долг немецких ученых - протестовать против расистской политики Гитлера, начиная с 1933 года. Тот, кто служил военной машине рейха, теперь не получит от Г.П. Робертсона свободного прохода.

Решив сохранить нацистских ученых под своей опекой, Стэвер разыграл русскую карту. Робертсон, возможно, и был антинацистом, но он также был глубоко патриотичен. Имея доступ к секретной разведывательной информации Alsos, Робертсон прекрасно понимал, что российские ракетные разработки представляют собой обоснованную и растущую угрозу. Оба они знали, что всего через двенадцать дней русские прибудут в Нордхаузен. Если к тому времени Ставеру не удастся обнаружить документы по V-2, то русские в конце концов найдут их. Майор Ставер обратился к доктору Робертсону, утверждая, что сохранение Флейшера, Риделя и Риса - это последний и лучший шанс для армии найти спрятанные документы V-2. В конце концов, доктор Робертсон согласился. В последнем обращении Ставер спросил Робертсона, не может ли тот предложить что-нибудь, что могло бы помочь ему в поисках тайника с V-2. Какую-то подсказку или деталь, которую Стэвер мог упустить из виду?

Так оно и было. Свободное владение наукой и знакомство с немецкой научной разведкой сделали доктора Робертсона чрезвычайно эффективным дознавателем нацистской научной и военной элиты. Известно, что генералы вермахта, офицеры СС и ученые охотно беседовали с ним. Слушая Ставера, доктор Робертсон задумался. Он достал из кармана рубашки небольшой блокнот и просмотрел свои записи. Во время допроса ученого-ракетчика по фамилии фон Плоц Робертсон получил интересную зацепку. Он решил поделиться ею с майором Ставером.

" Фон Плоц сообщил , что генерал Дорнбергер сказал генералу Россману (начальнику отдела Управления вооружений германской армии), что документы по производству V-образного оружия спрятаны в Kaliwerke [соляной шахте] в Бляйхероде, замурованы в одной из шахтных стволов", - читал Робертсон в своих записях. Робертсон предложил Ставеру использовать эту информацию в своих интересах. Он согласился оставить Флейшера, Риделя и Риса с майором Ставером, а сам отправился в Гармиш-Партенкирхен, чтобы побеседовать с генералом Дорнбергером и Вернером фон Брауном.

В Гармиш-Партенкирхене Робертсон обнаружил ученых-ракетчиков, загорающих в Альпах. Этот прекрасный баварский горнолыжный курорт был местом, где Адольф Гитлер проводил зимние Олимпийские игры в 1936 году. Теперь здесь, в бывшей военной казарме, разместились сотни ученых армии США. Еды было много, а воздух свеж и чист. "Горная весна", - вспоминал в своих мемуарах Дитер Хузель. "Деревья уже оделись свежей, новой зеленью, цветы повсюду, насколько хватало глаз из наших окон и балконов. Дожди шли редко, и почти каждый день можно было принимать солнечные ванны на покрытом газоном дворе". Единственной жалобой Хузеля было то, что он не получал почту и не мог звонить по телефону.

Вернер фон Браун, генерал Дорнбергер и их группа находились здесь с момента перевода из штаб-квартиры СВР в Ройтте. Находясь в изоляции в Альпах, эти двое ученых досаждали своим дознавателям, упираясь и утаивая информацию. Доктор Робертсон приехал, чтобы узнать, сможет ли он получить от ученых более полную информацию. Здесь находилась большая часть команды ракетчиков, в том числе и те, кто спрятал документы по V-2, которые сейчас искал Ставер, - Дитер Хузель и Бернхард Тессманн. Ни Хузель, ни Тессманн не поделились с фон Брауном и Дорнбергером тем, что сообщили Карлу Отто Фляйшеру о местонахождении тайника в шахте Дёрнтена. Дорнбергер и фон Браун исходили из того, что все козыри находятся у них.

Сотрудник разведки Вальтер Джессел чувствовал, что между Дорнбергером и фон Брауном что-то не так, что эти два ученых-ракетчика играют в игры. "В ходе расследований CIOS Дорнбергер осуществлял контроль", -