Ополченец - Василий Анатольевич Криптонов

провожусь, а мне за штанами успеть надо.

— То есть, значит, пойдёшь на лягух? — обрадовался хозяин.

— Ну, кто-то ведь должен. Схожу. Не сидеть же вам и дальше без молочных продуктов.

— Дай тебе бог здоровья!

Хозяин поклонился. И спохватился:

— Звать-то тебя как, охотник?

— Владимир. — Я протянул ему руку.

— Фёдор.

— Будем знакомы, Фёдор. Так где, говоришь, у тебя тут апартаменты класса люкс?

Апартаменты находились на втором этаже. Небольшая комната, чистая и уютная. Угадал я с постоялым двором, не подвело чутьё. Заплечный мешок положил рядом с кроватью. Как раздевался, уже не помнил. Вырубился.

* * *

Фёдор разбудил меня, когда за окном, по ощущениям, едва рассвело.

— Ты охренел, в такую рань?

— Сам просил — как завтрак будет готов, — гыгыкнул Фёдор. — А завтрак я к семи утра подаю. У меня тут всё больше проезжий люд останавливается. Ранние пташки.

— Чтоб они были здоровы, — пожелал я.

И принялся одеваться.

Пока завтракал, прикидывал, как бы половчее выманить на тракт лягух в отсутствие Манка. В целом, придумал. С деталями решил определяться на месте.

После завтрака Фёдор поставил передо мной кружку с чаем. Судя по запаху, каким-то травяным.

— А кофе у тебя есть?

— Не держу. Благородные господа сюда не заглядывают, а простым постояльцам без надобности.

— Считай, что надобность возникла. Мне для растормаживания мозговой деятельности кофеин нужен.

— Понял. К обеду сообразим.

— Спасибо.

Я встал из-за стола. Подобрал с пола мешок и направился к двери.

От Тихоныча знал, что в уездном городе Поречье народу проживает немало. Больше тысячи человек. Эквивалент одной многоэтажки где-нибудь на окраине мегаполиса. Но по здешним меркам — вполне себе город. Я пересёк его из конца в конец за полчаса.

К городским воротам, ведущим на Смоленский тракт, пришлось проталкиваться сквозь пробку. Дорогу заполонили крестьянские телеги. Судя по тому, что я видел, некоторые прямо в этих телегах и жили, причём не первый день.

Ну, объяснимо, чё. До города добрались, а назад ехать боятся. Толпятся у ворот и ждут. Сложно сказать, чего.

— А страшны-то, страшны — мать честная! — доносилось до меня. — Сотворит же Господь этакую пакость!

— От Трофима-то, что вчера выехал — видал, чего осталось?

— А я ему говорил — обожди! Куда прёшь? А он — спешу, говорит, к сенокосу успеть. Можно подумать, ему одному косить надо. Поспешил, вот и поплатился.

— Эх-х… Земля ему пухом. Добрый был мужик.

Я пробился сквозь толпу к самым воротам. Возле телеги, стоящей перед ними, снаряжался в дальний поход крестьянин. Лошадь, переступающую с ноги на ногу, он замотал в дерюгу. Поверх рубахи натянул кафтан — вроде того, что носил Егор. Штаны тщательно заправил в сапоги. На голову накрутил какую-то тряпку — так, что виднелись одни глаза. В момент, когда к телеге приблизился я, мужик пристраивал на руки плотные рукавицы.

Люди, собравшиеся вокруг крестьянина, выражали ценные мнения и делились не менее ценными советами. Как обычно в комментах, ничего нового.

— Норм прикид, — приблизившись к крестьянину, одобрил я. — Сердцем чую — самый модный лук в этом сезоне! Тоже на сенокос торопишься?

Глаза из-под тряпки зыркнули на меня недобро.

— Да нешто дальше здесь сидеть? — пробухтел низкий голос. — Четвёртые сутки пошли, на одной еде разоришься! Бог даст, проскочу.

— А если не даст?

— А если не даст, так двум смертям не бывать, одной не миновать.

— Фаталистичненько, — оценил я. — По-самурайски. Уважаю. Только вот что. Посиди-ка ты здесь ещё немного. Пару часов, не больше. А я за это время постараюсь прибавить тебе шансов на продолжение бренного существования.

— А?.. — вылупился на меня мужик.

— Хер на. Мне нужна твоя одежда и мотоцикл. Хотя… — Я окинул взглядом снарягу мужика. Вспомнил про недавно испытанный Доспех. — Одежда — хрен с ней, не понадобится. Обойдусь мотоциклом.

С этими словами я взял лошадь, запряжённую в телегу, за повод и направил в сторону ворот. На права в местном ГИБДД не сдавал, но, кажется, всё сделал правильно. Лошадь, по крайней мере, не возражала. Смирно потопала рядом со мной.

— Да ты… — начал было обалдевший мужик.

Но тут кто-то разглядел перчатку на моей руке. Уверенный тон, видимо, тоже подействовал. Из толпы на мужика зашикали:

— Тихо ты!

— Вишь, охотник появился!

— Смилостивился над нами Господь!

— Ничего твоей кобыле не будет!

У ворот дежурили два дюжих молодца.

— Открывайте, — велел я.

Возражений не последовало. И через пять минут лошадь уже топала по дороге. Делала она это едва ли быстрее, чем я шёл бы пешком. Неудивительно, что для лягух подобные объекты — лёгкая добыча. Это сколько ж мы будем пять вёрст ковылять? Час?

По-хорошему — доспать бы. Но оказалось, что оставлять лошадь без присмотра, это примерно как бросить руль. Лишь только транспортное средство теряло ощущение контроля, как немедленно норовило свернуть с дороги. Чёрт её знает, эту скотину, что ей было нужно на обочине. Но, в общем, отвлекаться не стоило.

Телега была нагружена какими-то мешками. Я расположился на них с максимальным удобством и поглядывал по сторонам. Смотреть было особо не на что, вдоль дороги тянулись поля. В посевах я не разбирался и оценить будущий урожай не мог. Но приглядывался — старался угадать, где тут могут организовать засаду лягухи.

Куда они потом сваливают, понятно — к полям вплотную подступал перелесок. За которым, вероятнее всего, находилась главная достопримечательность Смоленской губернии, непролазные болота.

А лягухи прячутся, получается, прямо в поле. Пшеницарожьили что там растёт доходит мне примерно до колена. Для того, чтобы спрятать футбольный мяч, пусть даже раздутый — вполне достаточно. А значит, теоретически лягухи могут быть где угодно. Если они совсем тупорылые. Если же находятся на той же стадии развития, что и крысы, выберут для засады место поудобнее. Например, то, откуда ближе всего скакать до подлеска. Вот, как это.

Метрах в двухстах впереди дорога сужалась, а лес по обеим её сторонам начинал теснить поля. Подступал ближе к дороге.

Что там Фёдор сказал, в пяти верстах? Мы с лошадью проковыляли едва ли три, но я на всякий случай подобрался. Место уж больно удобное. А к отпору лягухи не привыкли. По всем законам гопничества, должны борзеть чем дальше тем больше. И всё ближе подбираться