На троих - Евгения Майер

дизайном и современными новинками. Даже к стене прикоснуться жутко, того и гляди испортишь супермодные обои, декоративную штукатурку или панели. В строительных материалах я разбиралась плохо, но здесь не нужно спец образования, чтобы понять — все вокруг стоит баснословных денег.

Мы присели на огромный диван в гостиной, как мне показалось, по площади чуть ли не половину футбольного поля.

— Ужин будет готов через пять минут, — огласил Давид, и похабно ухмыльнулся, глядя на меня — Как дела, красотка?

— Хорошо, — произнесла я, и не удержавшись, поинтересовалась в ответ — А что находится на первом этаже?

Когда мы заходили в коттедж, я обратила внимание, что лестница ведет сразу наверх, исключая любых входов-выходов с первым этажом.

Давид, развалившись на диване, в привычной манере, закинув руки на спинки и расставив ноги, словно мы — серые мышки, которых он проглотит не задумываясь, хохотнул и ответил:

— Первый этаж для прислуги и помещений для развлечений — сауна, бильярд, тренажерный зал — он заглядывал мне в глаза, буравя и рассматривая в них оттенки эмоций, которые могут вызвать его слова — А третий этаж для спален…

И Давид наклонился, сцепляя руки в «замок».

— Хочешь проведу экскурсию по третьему этажу? — его улыбка была нахальной, с пикантным подтекстом.

Теперь я начинала осознавать.

Ужин — это прикрытие.

Сегодня между нами должно быть нечто большее, и решать буду не я.

Скоро я точно отвыкну есть с недорогих кафе или то, что приготовила сама. Еда, которую мы ели на острове и здесь в особняке Давида сводила с ума божественным вкусом.

Это ж сколько времени нужно простоять у плиты, чтобы создать «великолепие» для желудка!

Раньше по поводу еды не заморачивалась, но Давид, мои вкусы и предпочтения однозначно разбалует. И я побегу тратить уйму долларов на вот такую потрясающую говядину, приготовленную в сладковато-кислом соусе со вкусом апельсина.

А после ужина, потягивая красное сухое вино, Давид неожиданно заявил:

— Я предлагаю переодеться в удобную одежду, мы же не на совещании, — кивнул он в сторону Рамиля.

Мужчины сидели в рубашках и брюках, а я в костюме: юбка и пиджак. Идея была замечательной, но я опасливо покосилась на Рамиля.

Все идет к тому, что мы останемся здесь ночевать. Готов ли будет потом помогать мне, как только свершиться нечто запретное, порочное? То, что все присутствующие понимают, но не озвучивают вслух.

— Лана, поднимись, наверх! В моей спальне есть для тебя одежда, — тон был командный и попробуй не подчиниться — За одно и нам захватишь пару футболок и шорты.

Я кивнула.

Так они точно до утра будут ждать пока я разберусь с вещами и где их искать.

Восторг от интерьера спальни поверг в небольшой ступор.

Я минут пять стояла на пороге созерцая всю красоту и дороговизну. Странная деталь, которая подействовала на меня неоднозначно. Сначала я хотела расхохотаться и по возвращению в гостиную сказать Давиду едкую шутку про людей-нарциссов. Но потом, ощущения стали резко отталкивающими и вызывающими. Над массивной кроватью был зеркальный потолок. Этакое, самолюбование с утра, разглядывание самого лучшего мужчины в мире. Или он любит рассматривать себя, когда не один в постели? Наслаждаться разнообразными видами поз, посматривая в отражение?

Меня передернуло.

Кто, интересно, был с ним в эксклюзивной постели для Камасутры?

А может, просто ревность и желание стать первой для тестирования такого необычного атрибута?

Гардеробную я отыскала быстро, мужские вещи тоже.

А вот со своей одеждой мне стало туго.

Давид решил, что я хожу по дому в кружевных чулках и корсетах?!

Я перерыла несколько полок.

Он реально думает, что в этом мне удобнее, чем в костюме? Попадались халаты, из-за прозрачной ткани, которых проще было раздеться и посидеть с ними абсолютно голой.

Разозлившись, я вновь вернулась к мужским вещам. Скинув юбку, пиджак и блузку, натянула футболку, которая стала мне туникой, прикрывая все интимные части и не оголяя до вульгарщины бедра.

«Замечательно» — думала я, оглядывая себя в большое трехстворчатое зеркало.

Пока что, все идет по моему плану.

Глава 28

Я принесла им одежду и поспешила выйти в холл, чтобы они могли переодеться. Но меня на полпути остановил окрик Давида, и как всегда, пренебрежительная манера общения:

— Ланочка, куда же ты? Или ты, Рамиль, стесняешься переодеваться при Лане? –

Рамиль ничего не ответил, он расстегивал пуговицы на рубашке, не обращая внимания, на вызов соперника.

Это было достойно и вызывало уважение.

Я обернулась и облизнула губы. Если татуировки Тагира заставляли дрожать коленки, наслаждаться разглядыванием и думать о таинственном смысле черных рисунков, то рассматривать гладкое мускулистое тело Рамиля было столь же трепетным для меня занятием.

Он успел даже загореть за сутки на острове! Золотистый загар мягко оттенял его рельефные мышцы, которые перекатывались от движений.

Все-таки я вышла в холл. Надо контролировать себя, а иначе…

Только сильно ошибалась в своем самоконтроле и то, что я слежу за развитием ситуации. После второй бутылки вина, в голове начало туманить разум от алкоголя, от откровенных разглядываний Давида, от того, какой стал взгляд у Рамиля: гипнотический, вожделенный. Он глазами раздевал меня и жарко поглаживал самые интимные места.

— А станцуй-ка нам Ланочка на бис, — вальяжно проговорил Давид с оттенком властности, требования и безотказности. И его мощная ладонь постучала по крышке стола, за которым мы ужинали.

Я закусила нижнюю губу. Теперь не отвертеться.

Никак.

Неожиданно зазвучала музыка: медленная, с эротическим подтекстом.

Что ж, придется!

Я поднялась несмело на стол, боясь, что он может не выдержать мой вес, и я с грохотом, в прямом смысле слова, провалю свой танец.

В голове шумело от спиртного, и в теле стала приятная расслабленность. Если поначалу чувствовала скованность, то через пару минут, прислушавшись к мелодии, которая мне очень понравилась. Я призывно покачивала