Страна грез - Николас Спаркс

тех пор, пока они не ушли на глубину. После этого мы решили вернуться. Я первым поплыл в сторону прохода.

– Пойдешь первой?

– Сейчас лучше я пойду за тобой. Главное, пожалуйста, не бросай меня.

– За кого ты меня принимаешь?

– Я все еще размышляю над этим вопросом, но обещаю скоро дать тебе ответ.

Я усмехнулся и направил свою байдарку в мангровые заросли. При этом я постоянно оглядывался и проверял, не сильно ли я опережаю. А Морган продолжала задавать вопросы о ламантинах, на которые у меня не было ответов.

– Может быть, два ламантина собирались спариваться? Когда у них брачный период? Где они проводят больше времени – в таких местах или в открытом океане?

Наконец я пообещал, что поищу информацию и все ей расскажу. Как вдруг она попросила:

– Остановись на секунду.

Пришлось подчиниться. Пока я поворачивал свою байдарку, Морган достала телефон и быстро что-то набрала в нем.

– Ламантины могут весить пятьсот килограмм и больше, – прочитала она вслух. – Размножаются круглый год, но большинство рождается весной и летом. Обычно обитают в болотистых прибрежных районах и встречаются вплоть до Вирджинии. Это умные животные, обладающие такими же способностями, как дельфины. Судя по фотографиям в интернете, ламантин похож на пузатого дельфина, скрещенного с миниатюрным китом.

– Спасибо за урок природоведения.

– Рада стараться. А теперь поплыли.

Мы продолжили движение в обратном направлении и примерно на полпути встретили две байдарки, плывущие нам навстречу. Пригнув головы, мы сместились вправо и пропустили других путешественников – наши лодки прошли в сантиметре друг от друга.

Вскоре мы вышли в более широкое русло, весело переговариваясь и вспоминая любимые детские игры. Инструктор заметил нас, как только мы подошли к берегу, и помог вытащить байдарки на сушу. От сидения в лодке тело у меня немного затекло, а вот Морган вскочила как пружинка.

– Отвернись и не подглядывай, – попросила она у машины и отошла чуть в сторонку, оставив после себя запах кокосового масла. – У меня мокрые плавки, хочу переодеться в шорты.

Я выполнил ее просьбу и обернулся только после ее разрешения. Морган оказалась полностью одетой.

– Теперь моя очередь, – сказал я, меняясь с девушкой местами. Я переоделся в сухие шорты, а мокрые плавки бросил на заднее сиденье машины. Девушка предпочла оставить трусики-бикини на сиденье рядом с собой, и я успел заметить, насколько они крохотные, как у куклы.

Я спросил у служащего дорогу к месту для пикника. По дороге туда Морган рассматривала фотографии.

– Даже не знаю, чьи фотографии мне больше нравятся: твои или ламантинов.

– Это комплимент или оскорбление?

– Ни то ни другое. Я всегда могу тебя сфоткать, а вот увижу ли когда-нибудь еще ламантинов, неизвестно.

– Ты голодная?

– Я завтракала, потому не умираю с голоду.

– И что же ты ела?

– Пила зеленый чай перед репетицией и смузи после.

Я замедлил ход грузовика, когда увидел столы для пикника, а затем въехал на парковку. Все столики были свободны, мы огляделись и выбрали тот, что был в тени дерева, похожего на дуб. Выбравшись из машины, я достал из багажника дорожный холодильник и стал накрывать на стол: виноград, яблоки, орехи, сыр и крекеры.

– Я не знал, что ты захочешь, поэтому набрал всего понемножку.

Она потянулась за яблоком.

– Как раз то, что надо. Ты захватил что-нибудь попить?

– Чай со льдом и воду?

– Может быть, ты и чай выбрал без сахара и кофеина?

– Именно такой.

Взяв бутылку, она взглянула на этикетку.

– Гранат и гибискус. Просто отлично.

Я удобно расположился, откупорил бутылку воды, потянулся за орехами и сыром. Немного подумав, взял еще и фрукты.

– В отличие от тебя, я не завтракал и очень проголодался.

– Ешь, конечно, ты столько всего привез. Вот только жаль, что не захватил печенье. Я бы сейчас не отказалась от хорошего домашнего печенья. Или от парочки «Орео».

– Ты ешь печенье?

– Конечно. Мне кажется, печенье любят все.

– По твоему виду не скажешь, что ты знакома со сладостями.

Она скорчила гримасу.

– Да, обычно я ем только полезную пищу, но у меня такой невероятный обмен веществ, что я могу позволить себе полакомиться и печеньем. По-моему, женщинам навязали мнение, что они должны быть худыми, а не сильными и здоровыми. В детстве я знала много девочек, страдающих расстройствами пищеварения.

Меня в очередной раз поразили ее рассудительность и наличие собственного мнения по всем вопросам – удивительные для такой молодой девушки. Я думал об этом, пока открывал упаковку орешков и снимал обертку с сыра. Морган потягивала чай и грызла яблоко. Мы оба чувствовали себя легко и непринужденно: я расспрашивал ее о хобби и интересах, не связанных с музыкой, она – про нашу ферму. Спустя какое-то время мы замолчали; раздавалось только пение птиц. И так хотелось продлить волшебство этого мгновения!

Она сделала еще один глоток чая и внимательно на меня посмотрела.

– Хочу задать тебе вопрос, на который, возможно, ты не захочешь отвечать.

– Задавай любой.

– Отчего умерла твоя мама? Рак? Какой-то несчастный случай? Ведь она была совсем молодая…

Я задумался. Рано или поздно этот вопрос должен был прозвучать. И обычно я отделывался невнятными объяснениями или переводил разговор на другие темы, однако тут я понял, что сам хочу все рассказать Морган.

– Мама никогда не была жизнерадостным человеком, даже в подростковом возрасте, – начал я. – Тетя считает, что у нее была депрессия. Но по тем сведениям, что мне удалось собрать, это было биполярное расстройство. Не важно, как это называется. Однажды, когда мама чувствовала себя особенно плохо, она перерезала себе вены в ванной, а Пейдж ее там нашла.

Морган поднесла руку ко рту.

– Боже мой. Какой ужас!

Я кивнул. Невольно нахлынули воспоминания.

– Мы вернулись из школы и все никак не могли дозваться маму. Пейдж пошла искать. Этот момент я не очень хорошо помню. А вот как сестра схватила меня за руку и потащила к соседям, помню отчетливо. Еще помню полицейские машины, скорую и соседей, собравшихся на улице. Что было дальше – стерлось из памяти. А потом дядя и тетя приехали за нами и отвезли на ферму.

Морган побледнела и проговорила шепотом:

– Мне тебя очень жалко.

– А мне больше всего жалко Пейдж. Не могу представить, что она почувствовала, когда увидела маму в таком состоянии.

Девушка взяла меня за руку.

– Колби, прости. У нас был такой замечательный день, а я все испортила.

Я покачал головой – тепло ее руки успокаивало.

– Не переживай, пожалуйста. Все это было давно, да и я мало что помню. А