Любимая ученица. Книга 3. Осколок - Диана Морьентес

"Ты всегда говорил, что секс - этоискусство... Макс, дорогой мой! Ты просто никогда не видел, что такоесекс..."

* * *

Сегодня Максим снова встречался с Ольгой. Наэтот раз без истерик. Оля часа два просидела с ним в кабинете наедине! Макс всечаще замечает, что Оля старается копировать Наташу, подражает ей в поведении ив речи, словно очень хочет быть на нее похожей. Как инфантильная девочка,влюбившаяся в недоступную звезду, чтобы случайно не нарваться на взаимность.

- Слушай, - хладнокровно начал учитель проверятьсвою гипотезу, - а если бы Наташа ответила тебе взаимностью, что бы было?

- Я бы звезды с неба для нее срывала! -пригрозила Оля.

Максим улыбнулся ее интонации. Но возразил:

- Оленька, это все метафоры. А реально что бы тыделала?

- Вы же знаете, что это невозможно!

- Когда-то для меня было невозможным встречатьсясо своей ученицей.

Оля молчала, не желая признавать, что она и самане знает, что бы было.

- А тебе другие девушки нравятся? - продолжалучитель свои расспросы.

- Я люблю только Наташу! - заявила Оля. - Другиедевушки меня не интересуют!

- А меня интересуют, - признался Максим. - Ялюблю одну-единственную, но есть еще девчонок... - мужчина прикинул в уме, -девчонок двадцать, которых я считаю сексуальными, соблазнительными и так далее.

- Девчонок? - недоверчиво переспросила Оля. -Они что, молодые все?

- Молодые? - удивился мужчина. - Ну, некоторыедевчонки старше меня. А некоторые да, молодые. А каким общим словом можноназвать разные возрасты? Бабы?

Оля рассмеялась и поморщилась:

- Фу, только не "бабы"! А почему не"девушки"?

- Девушки и девчонки - это немного разныепонятия. Именно в той среде, где обитаю я и мои друзья, там девчонки. Язык неповорачивается называть девушкой создание, которое пьет вместо изящныхкоктейлей отвертку, ерш, отвертку, ерш... А те, кто постарше, сами себя в своихже компаниях называют "девчонками".

- А Наташа знает, что Вы так... ну, на другихсмотрите?

- Думаю, что знает.

- Максим Викторович, - начала Оля нерешительно ипотупила взор, словно ей было неловко. Максиму и самому стало неловко, когда ондослушал неожиданную вторую часть вопроса: - А Наташе было больно в первый раз?

Он помолчал немного, обдумывая, как ответить,честно или нет. Сказал:

- Не знаю. Меня в тот момент с ней не было.

- Да? - Олины глаза вспыхнули в таком разочаровании,что Максим пожалел, что так ответил.

- Да, - кивнул он и признался тихо: - Я простоотказывался, и она нашла того, кто согласился. Я сам виноват.

- А это давно было?

- Годика полтора назад.

Оля прикинула в уме, сопоставила то, что знает,и решила, что это был гитарист Игорек. В общем-то, светлый Наташин образ в ееглазах слегка померк. Даже Максим заметил это. Не слишком ли жестоко -возвращать на землю мнимую лесбиянку такими средствами?

* * *

В аспирантуру Максим поступил довольно легко.Еще бы, ведь учить немецкий ему помогали две учительницы в школе и Наташа потелефону (советовала книжки, которые предварительно изучала в магазинахМосквы)! А может быть, на изучение языка повлияла еще и одна четверть его крови- немецкая. Но вот как выкручиваться дальше - не представлял. Надо набиратьматериал для диссертации и желательно этот материал иметь в компьютерном виде,чтобы было легко корректировать. Через месяц купил и компьютер, основательноограничив себя в новой одежде и увеселительных мероприятиях.

Стали реже созваниваться с Наташей. Простотеперь общались по вечерам через Интернет: "встречались" в"аське" и писали друг другу электронные письма. Время от времени,примерно раз в неделю, Наташе все же хотелось услышать его голос, и она сновазвонила сама с переговорного пункта, заказывая разговор за счет Максима. Ииногда звонила ему по междугородной карточке на сотовый прямо из телефоннойбудки общежития - на пару секунд, просто пожелать спокойной ночи. Через месяц,оплатив счета за сотовую связь, Интернет, коммунальные услуги, Максимпочувствовал себя стопроцентно нищим.

Впрочем, на следующий день, пересчитывая удачныечаевые в клубе, радовался, как ребенок. Директор, к тому же, повысил емустационарную зарплату, и Макс так и ждал, когда же наступит, наконец, 10декабря, день выдачи денег!

А вдруг она приедет не одна? Привезет с собойнового парня - знакомить с родителями... Да не, что за бред! Она бы не была таквозбужденно радостна по телефону и не просила бы встречать ее. Просто отволнения в голову лезет всякая чушь.

Максим ходил по платформе взад-вперед, уженачинал мерзнуть: был по привычке только в пиджаке. Впрочем, на улице-то и нехолодно вовсе, а наоборот, душно. Наверно, перед дождем. Отпустил сегодня ребятс последнего урока: на всякий случай, чтобы не опоздать на вокзал. А Наташинпоезд задерживается минут на пятнадцать. В клубе поменялся сменами снапарником, чтобы сегодня провести вечер с любимой.

- Катя, надень шапку!

- Не хочу!

- Почему?

- Я уже взрослая!

- Взрослые тоже носят шапки!

- Ну, пап!

- Тогда не бегай, чтобы тебя не просквозило.

Катька, радостно запрыгав, обняла отца за талиюи прижалась к нему щечкой.

Интересно, как он сейчас выглядит? Изменился лиза эти месяцы? Может, поменял имидж, подстригся, или наоборот не стригсясовсем... Сердце билось, словно перед первым свиданием. А вдруг он уже с кем-топознакомился, влюбился... А вдруг отвык от Наташи... Уже Дагомыс... Их домотсюда не видно, но он здесь! Уже Мамайка... Уже высокий железный мост черезреку и сразу же мост Аредовский - маленький, расположенный низко надавтомобильной дорогой... Вокзал... Вокзал! ВОКЗАЛ! МАКС! Стойте! Стоп! Почемумы еще едем?! Да остановите же поезд!!! Где стоп-кран?!!! А вдруг...

Нескончаемые "а вдруг" и "аесли" вереницей проносились в голове, тесня все остальные мысли и толкаясьлоктями. А вдруг нашел себе другую: так же, как летом однажды едва неженился... Выйдя из вагона и поставив свой небольшой чемоданчик на колесики,повезла его вдоль по платформе. Первое, что бросилось Наташе в глаза и вобъятия, было Катей. Наташа, крепко обхватив свободной рукой висящую на шее иболтающую ножками девочку, восхищенно и опасливо смотрела прямо перед собой: заКатей шел Макс. Не спеша, независимо, улыбаясь своей девушке, подошел, отобралу Наташи чемодан, отставил его в сторону и, обняв обеих девчонок сразу, нежнопоцеловал Наташу в губы. У нее аж голова закружилась - такое странное, даженелепое ощущение первого раза, и это после их-то проведенных вместе лет...Такая искренняя радость была, словно она никогда раньше не чувствовала егогубы, а только мечтала. И оказалось, что эти губы намного приятнее, чем вмечтах. И эта его манера целоваться... Забытая мозгом, но бережно хранящаяся вархивах сердца. Вот оно - самое важное в ее жизни! От удовольствия Наташа самане заметила, как перестала держать Катю и поставила ее на землю. ГладилаМаксима по лицу, по гладко выбритому подбородку и целовала, целовала,целовала...