Януш Корчак. Жизнь до легенды - Андрей Маркович Максимов

хватало какого-то последнего толчка, знака судьбы… Не знаю, как это называется.

Мне кажется, что Стефания Вильчинская сыграла тут едва ли не решающую роль. Впрочем, в отношениях этих двух людей все неясность, загадка, недоговоренность.

Но факт остается фактом: женщина сделала нашему герою предложение, от которого тот не смог отказаться.

Решение было принято. Корчак поверил своим чувствам и решил наконец заняться педагогикой.

Медицина, в которой открывалась серьезная карьера, отставлена. Корчак поверил Стефании и решил возглавить детский дом.

Корчаку за тридцать лет. Прекрасный возраст, чтобы круто менять жизнь: уже есть умения, но еще есть силы; еще остался азарт, но уже появилась спокойная логика взрослого, чтобы не натворить глупостей.

На самом деле, огромное количество людей меняют профессии. И как-то, как нынче говорят, «не парятся» по этому поводу.

Не то — наш герой. Он же — писатель, а труженики пера редко бывают вовсе не рефлексирующими.

Как водится, мгновенно приняв решение, Корчак тратит годы на то, чтобы с этим решением смириться.

Он страдает: «Я предал больных детей, медицину и больницу. Меня обуяла ложная амбиция: врач и ваятель детской души»[79].

Оправдывается: «Как ошибаются те, кто считает, что, бросив больницу ради интерната, я предал медицину!.. Медицина показала мне чудеса терапии и чудеса человеческих усилий подсмотреть тайны природы… Благодаря медицине, я научился кропотливо связывать распыленные факты и противоречивые симптомы в логичную картину диагноза. И, обогащенный сознанием мощи законов природы и гения научной мысли человека, остановлюсь перед неизвестным ребенком»[80].

Старается объяснить попросту: мол, педагогом я стал потому, что всегда лучше всего чувствовал себя среди детей.

Януш Корчак едва ли не до конца жизни пытался объяснить себе и другим, почему он поменял медицину на педагогику.

Но сделал это. Навсегда.

7

За несколько недель до казни в Треблинке Корчак записал в дневнике: «Даже во время войны лучше идти прямой дорогой. Лучше, потому что она безопасная и трудна только в самом начале»[81].

Не столько поняв, сколько признавшись себе, чем он хочет заниматься в жизни — Корчак наконец-то вышел на прямую дорогу.

Рефлексии — рефлексиями, они сами по себе. А наш герой активно взялся за дело. Причем сразу. Что называется, «без разгона».

Достаточно сказать, что он целыми днями просиживал вместе с архитекторами, и планировал здание Дома сирот на Крахмальной. Врач, писатель, педагог… Когда надо, он был еще и немножко архитектор. Ему было важно, чтобы его воспитанники жили в идеальных условиях. И он никому не мог поручить эти условия создавать.

Он уезжает в Париж, откуда возвращается раньше намеченного срока. Причина? У Стефании умирает отец, Корчак считает, что должен быть рядом с женщиной в трудную минуту.

Это не любовь? Тогда что такое любовь?

Извините, отвлекся…

Мечты о будущем доме казались прекрасными:

«Ах! Новый дом, там будут чудеса. Обогревать его будут не печи, а железные трубы; освещать не керосиновые лампы, а какие-то молнии и провода; крыша будет из стекла, а может, из пряника, а может, из шоколада…

Дети будут ездить на лифте. Каждый получит собственный стул, выдвижной ящик для вещей и собственный телефон. Там будут чудеса, которые даже Лёдзе не снились. Будет можно все, что душа пожелает. Потому что с детьми там поселятся и пан Доктор, и панна Стефа»[82].

Реальность оказалась, может быть, и не такой волшебной, но тоже прекрасной.

«Хотя Дом сирот постоянно испытывал материальные и финансовые затруднения, дети всегда получали хорошую, питательную еду. Спали они в больших, просторных помещениях. Рядом со спальней находились хорошо оборудованные умывальники. Каждый ребенок имел свой индивидуальный комплект туалетных принадлежностей»[83].

Человеку, чтобы ощущать себя человеком, нужно — как минимум — жить в человеческих условиях. И Корчак старался создать их для своих воспитанников.

8

В IV году до нашей эры в очень древнем Китае жил стратег и мыслитель Сунь-цзы — автор знаменитого трактата «Искусство войны». Ему принадлежит поразительное высказывание, которое, несмотря на давность лет, имеет отношение ко всем нам.

«Победители сначала одерживают победу, а потом идут на войну, тогда как побежденные сначала идут на войну и там тщатся победить».

Автор книги, в которой я нашел эти замечательные слова Джин Ландарм, воспроизведя афоризм Сунь-цзы, делает очень точный и правильный вывод: «Победы одерживают в уме, и лишь затем — на поле битвы»[84].

Так вот, если верить Сунь-цзы, Януш Корчак был безусловным победителем. До самой своей героической гибели он умел выстроить дело так, чтобы его воспитанникам было максимально комфортно. Не очень уверенный в себе человек (а где вы видели уверенного в себе еврейского интеллигента?) он тем не менее был убежден: во всем, что касается условий жизни детей, он добьется максимума. Следуя рецепту китайского мыслителя, Корчак побеждал до начала «сражения». Его Дом сирот на Крахмальной улице всегда был примером того, как можно организовать жизнь сирот так, чтобы они не чувствовали себя изгоями.

Более того, Януш Корчак и Стефания Вильчинская мечтали, чтобы Дом сирот на Крахмальной был едва ли не лучшим домом в Варшаве. Они жили с абсолютным убеждением в том, что дети-сироты должны иметь лучшее из возможного.

Дети-сироты — это те, кто страдал. А страдание лечится радостью.

Для Корчака было принципиально, чтобы дети с ранних лет привыкали к красоте и уюту. Если угодно, он старался изменить понятие нормы, которое закрепилось в этих детях. Ведь многие привыкли к грязи и уродству, а он хотел воспитать в них новую привычку — к чистоте и красоте.

Белый, четырехэтажный, красивый Дом сирот стал одним из первых в Варшаве, в котором появилось электричество и центральное отопление. Туалеты и ванные комнаты здесь были выложены кафелем, что по тем временам являлось признаком серьезного достатка.

Повсюду сияла красота и аккуратность.

Откуда деньги?

От благотворителей. Однако, если человек хотел выделить деньги на Дом сирот, Корчак, сердечно его за это благодаря, ставил одно непременное условие: чтобы никто не вмешивался в распорядок жизни детей в доме, чтобы никто не указывал ни Корчаку, ни Вильчинской, что им надо делать.

Занятный факт. Когда богатые члены благотворительного общества хотели посетить Дом сирот, Корчак требовал, чтобы они приходили туда пешком, оставив за углом свои роскошные автомобили, которые, как ему казалось, могли раздражать воспитанников.

Для любопытствующих замечу: качество победителя принципиально отличает Януша Корчака от другого гения педагогики, Иоганна Генриха Песталоцци. Тот никогда не был убежден в своей победе, ввязывался в дело и лишь потом начинал думать: можно ли тут победить, как победить и кого именно. Поэтому, несмотря на абсолютную гениальность Песталоцци, его учебные заведения