Колесо войны - Василий Сахаров

Вторя моим мыслям, в лесу раздался шум, словно кто-то громко засмеялся и почти сразу замолчал. Воины нацелили на звук арбалеты, а я приготовил «Чёрную петлю». Но опасности не было. Мы пошли дальше и к вечеру достигли развалин посёлка, где нас ждали товарищи, которые готовились к бою с погоней. Однако тревожная ночь минула, а враги так и не появились. Буря позади нас неистовствовала почти до самого утра, так что, наверное, северяне были не в состоянии вести преследование. Ну, нам их и не жалко, а даже наоборот, мы были рады, что нанхасам досталось и наш отряд смог продолжить свое возвращение домой.

Северные пустоши. 8.12.1405

Поджав под себя ноги, верховный шаман рода Океанских Ястребов старый Риаль Катур сидел в небольшом тёплом шатре, прислушивался к завыванию ветра за полотнищем и ждал прихода ламии Отири, приближение которой он чувствовал. Тело мудрого и много повидавшего на своём жизненном пути чародея было расслаблено. Его глаза были полуприкрыты. Из-за света тусклого магического светильника изрезанное глубокими морщинами лицо казалось маской. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что старик отдыхает и вот-вот заснёт. Но это было не так. В душе Риаль Катур был напряжён, словно тугая струна, а его разум искал ответ на один вопрос: почему ведьма остановила его отряд и не дала ему уничтожить наглых остверов? Но ответа он так и не нашёл. Один вариант сменял другой, а толку не было.

«Может, ламия просто шалит? – спрашивал себя Ка-тур и тут же сам себе отвечал: – Вряд ли. Отири уже тридцать два года, и, хотя она – вечное дитя природы, которое живёт по своим законам, период детства у неё уже закончился. Тогда, возможно, сказывается её личная неприязнь ко мне, Риалю Катуру? Тоже сомнительно. Я всегда поддерживал ламию, ни в чём ей не препятствовал, помогал в обрядах, щедро делился эликсирами и артефактами и предельно честно отвечал на любые её вопросы». А если предположить, что ведьма намеревается лично уничтожить имперцев? Хм! Ламия в состоянии сделать это. Однако для неё войны людей и борьба между народами – всего лишь забава и игра. Если она захочет, то сыграет в неё, а посчитает, что это скучно, – просто посмотрит на всё происходящее со стороны. Да-а-а! Трудно объяснить поступки существа, в крови которого течёт кровь богини и демона. Однако ответ необходим, слишком он важен, потому что ламия обладает огромной силой и запасом знаний, которые получает из памяти своей крови, и в войне против южан на неё делался расчёт как на тысячу воинов или два десятка хороших шаманов. Кроме того, хоть ламия и не признаёт своё родство с людьми, не оглашая этого, верховный чародей Океанских Ястребов считал её своей родственницей. Ибо отцом Отири был его старший брат, сто-двадцатилетний Юша Катур, который остался на берегах Форкума вместе с той, кто семьдесят пять лет назад выбрала его в спутники жизни.

Именно по этим причинам, после того как на отряд северян налетела снежная буря и продолжать погоню за имперцами не было уже никакой возможности, старый шаман вызвал Отири на разговор и приказал воинам и своим ученикам ставить походные шатры. Люди его приказ выполнили. С огромными трудностями, падая и снова поднимаясь, на поляне, где произошёл скоротечный бой с остверами, они ставили кожаные убежища и укладывали в снег привычных к метелям и морозам боевых оленей. Спустя полчаса Риаль Катур забрался в шатёр, зажёг трофейный артефакт – имперский светильник и погрузился в размышления. Но вот ламия уже рядом. Она у входа. Открыв глаза, Катур поднял голову и твёрдым прямым взглядом встретил вошедшую Отири, которая не прятала от него своей истинной сути.

Ламия, как всегда, выглядела замечательно. На теле ладный утеплённый комбинезон. На ногах высокие мягкие сапожки выше колен. На голове, вместо шапки, закрывающие уши перетянутые кожаным шнуром длинные белоснежные волосы, от которых пахло весенними цветами. В походке ведьмы лёгкость и уверенность в себе и своих силах. Она королева в любом месте, где находится. Для неё нет преград. И она может очень многое из того, о чём Катур даже не догадывается. Такова юная по меркам своего народа ламия, дочь древней ведьмы Каити, которая наверняка внешне ничем не отличается от Отири, и некогда сильнейшего шамана Океанских Ястребов Юши Катура.

На миг ведьма замерла на входе. После чего сделала полшага вперёд. Полог за её спиной закрылся. Ламия села напротив Катура, следуя примеру верховного шамана, поджав под себя ноги. В шатре повисла тишина, старик отметил, что с приходом Отири буря начинает утихать, завывания ветра стали тише, стенки шатра уже не содрогаются от его яростного напора, и, слегка кивнув, он сказал только одно слово:

– Почему?

В глазах ламии забегали весёлые искорки, и она ответила вопросом на вопрос:

– А ты, мудрый Риаль, не догадался?

– Нет. Поэтому и спрашиваю.

– Я сделала Выбор.

Что такое Выбор, шаман знал. Это слово с большой буквы означало, что ведьма выбрала себе мужчину. Одного до самой смерти, своей или её избранника. И теперь вся жизнь этой маленькой прекрасной женщины с непомерной колдовской мощью будет направлена на приручение и защиту интересов будущего мужа, а также на рост его силы, чтобы он мог соответствовать своей подруге. Это было плохо. Очень плохо. Потому что после Выбора мощь ведьмы вырастала на порядок, это был дар Кама-Нио дочерям, дабы они выжили. И ради своего избранника ламии способны выжигать города и сметать с лика планеты целые племена и народы. Но обычно ведьмы выбирали себе пару среди нанхасов. А тут случай особый, избранник – оствер.

– Кто он? – спросил верховный шаман.

– Граф Уркварт Ройхо.

– Он имперец. Враг. Проклятый оствер и убийца наших людей.

– В первую очередь он прямой наследник Рунного рода Справедливость.

– И давно ты узнала, кто тебе предназначен?

– Шестнадцать месяцев назад. Мой избранник вошёл в одно из Мёртвых озёр, рядом с которым находится Её статуя, и Кама-Нио показала мне его.

– И поэтому ты прикрыла своего мужчину?

– Конечно.

– Ладно, это понятно. Но отдай нам его отряд. Забери графа и уходи куда хочешь, а остальных брось.

– Нет, и ты знаешь почему, Риаль Катур. Пока избранник и мой будущий супруг не достиг определённого порога силы, а это может занять не один год, а то и десятилетие, я не могу его контролировать. Мне нужен человек, который станет моей опорой в жизни и исполнителем воли богини в реальном мире, а не безвольная кукла-марионетка. Значит, я не посмею принуждать его к чему-либо. А сам он, по доброй воле, своих воинов не бросит.

Старик покивал, помедлил и задал новый вопрос:

– Выходит, теперь ты покинешь наш род и мы станем врагами?

– Род я покину. Но врагами мы не будем. Мне безразличны остверы, и я не стану помогать им, точно так же как и вам. Для меня важен только один человек. Поэтому вместе с его отрядом я уйду в империю и буду рядом с ним.

– Ты – ламия, а остверы ненавидят вас и считают тварями бездны, которые даже хуже, чем вампиры, а храмы Кама-Нио, вашей матери, давным-давно стали святилищами заштатной богини Улле Ракойны.