Проект "Сколково. Хронотуризм". Книга 2 - Татьяна Михайлова

— Так не отдавайте. Союзников-то не так много, — пожал плечами Андрей.

— Относительно. Многие наши части ушли на поддержку генерала Каппеля, он прорывался к Иркутску на спасение Колчака. Но не успел. Теперь он поворачивает к нам, поскольку после Колчака золотой запас — его вторая idee fixe. После захвата золотого запаса в Казани генерал считает, что Богом на него возложена священная обязанность заботится о деньгах. А если Каппель чего решил, то его не остановить, только если убить.

— Так это ж хорошо, золотой запас попадет в надежные руки.

— Да, если он успеет добраться до Слюдянки, все решится наилучшим образом. По нашим расчетам, это произойдет завтра-послезавтра. Но рассчитываем не только мы. Союзнички, — штабс-капитан пренебрежительно махнул головой в зал, — тоже это понимают и, похоже, собираются наложить лапу на золото прежде, чем сюда явится генерал-майор.

— А как же оставшиеся здесь русские части? — спросил Андрей.

— Нас очень мало, на счету буквально каждый ствол. Собственно, потому я к вам и подсел, хочу завербовать в наши ряды. — Он невесело усмехнулся. — Но должен предупредить: любого, вставшего на защиту поезда, ждет нешуточная опасность. Возможно, даже ночной бой.

— Ну, к этому нам не привыкать, — усмехнулся Андрей, поправив кобуру на поясе.

— Значит, мы можем на вас рассчитывать? — воскликнул штабс-капитан.

«Дурацкая бравада, — подумал Андрей. — Да и отказываться как-то неудобно. И кто их знает, дедов-прадедов, порешат еще судом офицерской чести за такие отказы, и вообще, какого хрена…»

— А какого ответа вы от меня ждали? Отказа?

— Нет, конечно, честь для русского офицера превыше всего! — чуть пафосно, но совершенно искренне воскликнул Василий Александрович.

— Давайте за это выпьем, — произнес Андрей, разливая по стопкам. Своей и еще одной, неизвестно откуда взявшейся. С собой ее принес штабс-капитан что ли?

Эх, знали бы вы, ребята, что через сто лет стало с российским офицерством. Поборы с подчиненных, продажа имущества и пайков, вон, недавно выяснилось, что солдатиков в частях собачьим кормом кормили. Даже оружие врагу не стесняются продавать.

— За офицерскую честь и традиции, которые русские офицеры с честью проносят через все войны!

— За честь! — Василий Александрович выпил залпом. Закусил огурцом. — А теперь разрешите представить вам единственного нашего здесь друга. — Не дожидаясь согласия, он взмахнул рукой. — Господин поручик.

К ним подошел невысокий крепкий чех с ухоженными усами под носом. Бросил два пальца к козырьку фуражки.

— Поручик Франтишек Шип. Начальник финансового отдела легиона. Большой умница и деловой человек. Он понимает толк в хранении денег.

— Штабс-капитан Овечкин, — ляпнул Андрей даже как-то помимо воли. Вспомнил, что оставил шапку в гардеробе и протянул руку.

Мужчины поздоровались. Штабс-капитаны снова присели к столу, поручик же еще раз отдал честь и отбыл.

— Замечательный человек, как только узнал, что братьям-славянам требуется помощь в таком щекотливом деле, сразу прилетел, пригнал пару рот чешских легионеров, которые свое уже… Ну, даже не повоевали толком, но в наших делах тут особо не заинтересованы. Но пока не подойдут наши войска, чехословацкие караульные отвечают за сохранность пломб на вагонных запорах, а также за соответствие «мест» накладным.

— Мест?

— Ящиков, сумок, мешков.

— А… Понятно. Охраняют не то, что за забором, но сам забор. — Андрей потер переносицу.

— О чем вы так задумались, господин Овечкин?

— Имя вашего поручика показалось мне очень знакомым, где-то я его уже слышал.

— Не знаю, не знаю, может, в донесениях о пленении Колчака.

— Возможно. В Иркутске именно легионеры сдали большевикам один эшелон с 320 тоннами колчаковского золота, а в придачу и самого Верховного правителя России, ехавшего в последнем вагоне. Еще один состав они уступили казачьему атаману Григорию Семенову за беспрепятственный проход. Но это ничего, так как золото все равно осталось в России, — не удержался от шпильки Андрей.

— Именно. Хотя, думаю, они своего куска тоже мимо рта не пронесли, — пробормотал Василий Александрович. Рука его зашарила по поясу, но так и не смогла найти кобуры револьвера, передвинутой за спину.

«А штабс-капитан-то пьян в дюбель, — удивился про себя Андрей. — Но как держится!»

— Хорошо, так что же делать нам, кроме того, как дожидаться прибытия каппелевцев?

— Ничего, сидеть и ждать, смотреть, чтоб союзнички не выкинули какую-нибудь подлость.

— Все? Или только лягушатники с бриттами?

Андрей, кажется, начал припоминать, где слышал фамилию чешского поручика. Вернее, читал.

— Что вы имеете в виду?

— Можно ли доверять этим чехам полностью?

Андрей вспомнил. Эту фамилию он видел в списке основателей Легионбанка. Как раз в двадцатых годах он неожиданно открылся в Праге, на неизвестно какие деньги, в роскошном, вновь отстроенном особняке. Но до того его отделения полулегально работали в Сибири.

Уже в восемнадцатом-девятнадцатом годах у Легионбанка были филиалы во Владивостоке, Харбине, Токио, Шанхае, Маниле, Сингапуре, Триесте.

У созданной Легионбанком в России организации, Центрокомиссии, было еще больше филиалов за рубежом. Она скупала товары, производившиеся вдоль Транссибирской магистрали (в принципе за бесценок, потому что русские фирмы опасались реквизиций), и торговала ими по всему миру. Чехословацкому войску на Руси были подчинены и многие заводы и предприятия вдоль магистрали, включая рудники и шахты. Их продукцию банк и Комиссия далее перепродавали. Только во Владивостоке у Центрокомиссии было больше трехсот сотрудников. Товар вывозился оттуда зафрахтованными кораблями.

После войны Франтишек Шип утверждал, что Чехия получила четыре тонны серебра и восемь тонн золота, и считал это платой за перенесенные лишения, сколько же на самом деле «прилипло» к рукам легионеров?..

— Конечно… Хотя… Не знаю, — понурился штабс-капитан. — Но нам больше некому доверять, да и вооруженного сопротивления оказать мы им не сможем в случае чего. А у вас есть какие-то сведения?

— Именно с этим меня к вам и прислали, — Андрей снова стал сочинять, вплетая известные в двадцать первом веке факты в кружево местной специфики. — До нашего командования дошли сведенья, что чешское тыловое подразделение, называемое ТЕХОД, — коммерческая структура, владеет и управляет сибирскими рудниками и заводами, торгует сырьем, скупает драгоценные металлы и все прочее, что можно обратить в деньги за пределами России. Душа этого предприятия — шеф финансового отдела политического руководства легиона Франтишек Шип. Теперь же они настроились завладеть и нашим золотом.

— Ну это… Знаете… Такие обвинения нужно подкреплять доказательствами, — пробормотал штабс-капитан.