Прощай, Германия - Николай Николаевич Прокудин

Насиловали! Сердце разрывается от боли! Это надо было прекратить, и армянские мужчины освободили Карабах! От азербайджанских экстремистов!

Генерал говорил с болью и гневом, горячился, и из-за этого его речь сбивалась, и слова звучали с сильным и забавным акцентом для слуха русского человека.

— А не наоборот ли было дело? — спросил какой-то весельчак.

— Нет! Я получаю информацию из первых рук, прямо из Армении! — решительно воскликнул генерал.

— А если бы сейчас на вашем месте был генерал азербайджанец, он бы совсем другое говорил. Наверняка!

— Сынок, поверь мне, я правду говорю! Чистую правду!

Партизаны посмеивались, перемигивались, они были настроены развлечься, и подшучивать над генералом. Ослонян злился и от этого всё хуже говорил по-русски.

— Нельзя быть такими чёрствыми и бездушными когда кровь льётся рекой! Когда наши земляки страдают и гибнут…

— Не наши, а ваши, — поправил один из партизан генерала.

И снова прозвучала шутка о происхождении фамилии генерала, и явно с подачи мстительного и злопамятного Раскильдиева, сидевшего со своим взводом:

— Товарищ генерал, а вот у вас армянская фамилия, для русского уха забавная, она от слона происходит или от осла…

— У русских тоже много разных фамилий… — начал было генерал.

Тут вмешался комбат в разговор и резко оборвал партизана.

— Товарищ солдат, как ваша фамилия?

— Попов, а что?

На лице комбата нарисовалась восторженная улыбка.

— Надо же, как удачно… А фамилия корни ведет от попы или от попа?

— От попа…

— А я думаю именно от попы!

Генерал не стал больше продолжать разговор и решил завершить беседу.

— Гибнут советские люди! Мы же все советские люди!

Видя, что начальник сейчас может наговорить лишнего, полковник из его свиты подбежал и что-то прошептал на ухо генералу.

— Ладно! Продолжим в другой раз! Идите заниматься делами!

Солдаты нехотя расходились и искренне огорчились окончанию представления.

И тут Громобоев заметил, с какой нескрываемой лютой ненавистью на генерала смотрят Мамедов и Гасанов.

— Ну что волчата злобно так зыркаете? — накинулся на них Эдуард. — Этот генерал правду говорит ведь! Только и можете с безоружными женщинами и детьми расправляться. А в настоящем деле вы трусы и после первых выстрелов драпанёте. Вот вы мне всё о независимом Азербайджане говорите, о своей азербайджанской армии. Да вы ведь не солдаты и все вы не бойцы! Дисциплины в вашем войске не будет, долбанут вас хорошенько, и побежите без оглядки до самого Баку! Только и умеете, что урюк выращивать…

— Это мы ещё посмотрим, кто кого… — с угрозой в голосе пообещал Гасанов. — Всех порежу!

А хитрец и провокатор Мамедов шикнул на товарища и с ухмылкой ответил:

— Мы мирные люди и нам нечего делить. Это всё вы, русские нас провоцируете и стравливаете! Я не собираюсь воевать, я торговать буду, виноград буду вам русским возить. А вы его будете покупать, дорого покупать… Я буду хозяином тут у вас в России! Богатым хозяином! А дурачки пусть с автоматами по горам бегают…

О внеплановой политинформации генерала Ослоняна кто-то доложил руководству, и был скандал. Эдик случайно оказался свидетелем, как заместитель командующего генерал Кузьмичёв распекал того на самых повышенных тонах.

— Я вам запрещаю общаться с солдатами и разжигать национальную рознь! Слышите, товарищ генерал? Запрещаю, строго настрого!

— Да я просто хотел пояснить… — попытался возразить Ослонян.

— Объяснять будете в Ереване, или в Степанакерте, когда Вас туда переведут! А здесь — не надо!

Вскоре маленького генерала, командование действительно по-тихому перевело на Кавказ, служить на Родине. Офицеры полка искренне о нём сожалели, особенно Раскильдиев, очень уж забавное у них было с этим начальником общение…

Глава 7. Конференция ветеранов войны

Глава, в которой герой узнает, что и в мирное время, нервотрёпка может быть посильнее, чем на войне.

За полгода капитан Громобоев привык, что у них в казарме каждый день находятся проверяющие (один, два, а то три), и всё по той простой причине, что в их второразрядной части начиналась настоящая революция — через полгода предстояло развернуть полк в дивизию, и призвать из запаса десять тысяч приписного состава.

Эта нерадостная перспектива пугала и нервировала офицеров, привыкших служить в тишине и покое. Ведь самое ужасное, что может придумать начальство для офицеров части сокращённого состава (по-простонародному — кастрированной части) — это провести учение с отмобилизованием приписного состава до полного штата. Кошмар! Ещё вчера у тебя почти не было солдат и вдруг появляется целая армада! Да каких! Настоящих «партизан»! Неорганизованных, разболтанных, не желающих выполнять приказы, постоянно пытающихся сбежать в самоволку к семье, полупьяных, не обученных, либо когда-то имевших навыки военной службы, но утратившие их. Вот такое тяжелое испытание надвигалось на пулемётный полк, который должен был превратиться в полнокровную дивизию. Чтобы эту дикую орду разместить, требовалось построить в полевых условиях временные жилища, столовые, склады, бытовки и, конечно, ленинские комнаты (а как же без них, без агитации и пропаганды нельзя ни дня!).

Каждый батальон, каждая отдельная рота по весне выделили по несколько военнослужащих для начала строительства. Как строить, чем строить и кем строить лагеря — эти вопросы окружное командование не волновало. Командиры должны были сами выкручиваться, как могли и даже если не могли. Первая проблема — материалы. Необходимо было воздвигнуть каркасы казарм с крышами, стенами, с нарами, с остроугольными крышами, так называемые «чумы», а поверх них, позже натянуть брезенты, которыми обычно укрывают технику.

Танковому батальону требовалось возвести двенадцать «чумов» для размещения и проживания целого полка. Где взять строительный лес? Бесполезно пытаться закупить брёвна, балки, доски, рейки в магазине или на промышленной базе в эпоху тотального дефицита. Нужных материалов там нет. Так ведь даже если и найдёшь строительный «Клондайк», на эти цели средств-то ни рубля не выделено! А помимо стройматериалов ещё необходимо заготовить несколько машин дров для печей, ведь учения планировались в октябре-ноябре, а это не самое теплое время года на северо-западе.

Откуда взять дровишки? Из леса вестимо… Вот только другая беда — вокруг полигона заповедные леса и рубить их легально никто не даст разрешения. Что делать? Выходило, что военные должны действовать самовольно, на свой страх и риск!

Первый рабочий десант танкового батальона: два лейтенанта и десять солдат, убыли в лес в конце апреля. Первопроходцы пробили колею, поставили в глубине леса две палатки, вывезли полевую кухню, столы, скамьи, и начался подпольный лесоповал и строительство.

Главная задача подпольным лесорубам: деревья не должны валяться на земле ни дня. Быстро срубили сосну, скоренько её ошкурили, вкопали столб (а загодя выкопали яму), и только