Краденая судьба - Виктория Серебрянская

мой рассказ на зумм, параллельно проверяя некоторые факты. И с каждым фактом его лицо с тонкими чертами становилось все мрачнее. Под конец он потребовал даже данные Пашки и той клиники, где он проходил лечение.

Я не рискнула задавать вопросы. Но и без ответов инопланетника стало понятно, что я попалась на удочку преступников. Меня начало потихоньку трясти. Мое и без того туманное будущее с каждой секундой становилось все мрачнее. Неужели мне придется одной отдуваться за чужие грехи? Боже, как я могла так вляпаться???

Из унылых раздумий меня вырвал прохладный голос инзара:

– Ну ладно. С этим пока все понятно. Я проверю информацию, но уверен, ничего не найду. Ты мне скажи вот что: ты упоминала, что капсул было две, а повреждения получила одна, так?

Я кивнула.

– А где вторая капсула? Там ведь тоже может быть человек!

Я отрицательно качнула головой:

– Точно нет. Вторая капсула очень маленькая, не больше дамской косметички.

В глазах инзара снова разгорелось вишневое пламя:

– Где она?!

Резкий переход от спокойствия и собранности к бешенству и агрессии напугал. Я снова съежилась и с трудом смогла выдавить из себя:

– В номере бросила вместе со всеми вещами…

Инзара словно пружиной подбросило. За долю секунды преодолев разделявшее нас расстояние, инопланетник навис надо мной, упираясь ладонями в стену. Его тело просто вибрировало от сдерживаемых эмоций:

– Быстро! В каком номере? Когда его должны стерилизовать?

* * *

После того, как за взвинченным инопланетником мягко закрылась входная дверь, прошло уже несколько часов. Сколько точно – сказать было невозможно. Уже оставшись в одиночестве, я обнаружила пропажу личного зумма. Обследование каюты тоже ничего не дало. Кроме того, что я укрепилась в мысли, что нахожусь на каком-то космическом корабле. И у меня было жуткое ощущение, что это был не рейсовый лайнер. Потому что ни один пассажирский звездолет не будет столько болтаться на какой-то одной, определенной планете.

В пользу того, что я нахожусь на корабле, говорила скудость обстановки – узкая койка, покрытая грубым серым одеялом, стол и стул, вот и все, что было в помещении. Такая обстановка встречается на недорогих лайнерах в эконом-классе. Ах да, еще небольшой встроенный шкаф, полностью пустой, дополнял спартанскую обстановку.

Я немного поразвлекалась, гоняя туда-сюда откидную мебель, наблюдая, как истаивают в стене «ненужные» предметы. Постельного белья не было. И койку стенка поглощала вместе с одеялом. И так же вместе с ним выплевывала обратно.

Очень быстро это занятие мне надоело. Мне было совершенно все равно: разложена койка, или нет. Есть в помещении стол и стул, или нет. Меня заботило совсем другое: сегодня я еще ничего не ела, и желудок все настойчивее начал требовать наполнить его хоть чем-то. Я принялась методично обшаривать каюту в поисках контрольной панели.

На тех кораблях, на которых я успела побывать, такие панели делились на части, и находились в тех местах, где, по мнению создателей корабля, было удобнее всего. Так, панель для заказа еды в каюту находилась в районе откидного стола. Панель, отвечающая за освещение и климат, была сразу в двух местах: у койки, и у входной двери. Вариант у входа дополнялся еще блоком для управления запирающим устройством.

В этом же помещении стена в районе стола была монолитной. Я прощупала и простучала каждый ее сантиметр. Панели не было. Так же глухо оказалось и возле кровати. И я впервые задумалась: а куда я, собственно, попала? Почему я не могу подправить настройки освещения и климата? А если я хочу спать? Яркий свет явно же будет мешать. А если замерзну? Или, наоборот, мне станет жарко? От не до конца оформившейся, смутной мыслишки, меня бросило в пот. И я постаралась от нее отгородиться. Да не может такого быть! Это просто мои поистрепавшиеся в последнее время нервы!

Но так или иначе, единственную панель я нашла у входной двери. Там явно было сосредоточено все управление коммуникациями помещения. Вот только… панель была нерабочая. Или наглухо заблокирована. Что в моем положении было равнозначно. Безуспешно потыкав сначала более-менее знакомые кнопки, а потом уже, когда не дождалась отклика, нажимая все подряд, я разочарованно сползла по стене. Есть хотелось неимоверно. Но панель была глуха к моим потребностям.

Единственное, что работало в каюте исправно – это был санузел: компактный унитаз с волновой очисткой, такой же волновой душ в углу, и крохотный умывальник с осколком зеркала над ним. На мое счастье, умывальник был обычный, с текущей из крана водой. Понадеявшись, что она тут не техническая, я несколько раз хлебнула ее из пригоршни. Стакана я тоже не обнаружила. Вода – плохой заменитель еды. И через несколько минут после того, как я напивалась, желудок принимался ругаться на свою нерадивую хозяйку еще громче. Но тут ничего нельзя было поделать.

Вот так я проводила свое время. Убрав с глаз долой стол и стул, а через некоторое время и койку, я методично наматывала круги по маленькому и тесному помещению. Почему-то во время движения голод не так остро терзал мое тело. А когда уставала ходить, или желудок особенно свирепо принимался бурчать, я заходила в санузел и с пригоршни глотала тепловатую безвкусную воду. Столько, сколько могла, чтобы хоть немного унять острое чувство голода.

Выйдя из санузла после очередного такого «водопоя», я столкнулась в дверях с вошедшим в каюту инзаром. Во мне волной взметнулась злость. Даже в тюрьмах преступников кормят регулярно! А меня заперли без крошки еды и без возможности ее заказать! И это в благодарность за возвращение девочки целой и невредимой! К горлу подкатила клубком горечь. Я вспомнила, как заказала в номере всего одну порцию, больше заказывать побоялась в целях конспирации. Знала бы, что так все закончится, то хотя бы поела сама.

– Здесь не работает панель доставки! А я есть хочу! Ничего сегодня еще не ела!

Как я ни старалась убрать обвиняющие нотки из голоса и просто констатировать факт отсутствия еды, претензия все равно прозвенела в воздухе. И инзар оскалился. А я только сейчас обратила внимание на мелочи, которые не бросились в глаза сразу. Да, инзар выглядел по-прежнему: черный эластичный свитер под горло, черные прямые брюки почти классического кроя, но все же неуловимо от него отличающиеся, черная блестящая куртка и черные жесткие волосы, уложенные волосок к волоску. Вот только в глазах тлел жуткий мертвый огонек даже не злости, а какой-то беспощадности что ли, и мрачного предвкушения. Да