Тайная история преступных сект - Наталья Ивановна Макарова

утверждать, что, в бытность его в Париже, начальники шотландских тамплиеров назначили его главой немецких масонов нижней Германии (t.h. VII-ой провинции), и что никто, кроме него, не уполномочен шотландскими тамплиерами посвящать в высшие масонские ложи.

Введённая им система получила название «Строгого Чина», так как она требовала безусловной покорности от всех принявших её (ей противополагалась «Lafe Observanz», обнимавшая все ложи, не принявшие «Строгого Чина»). В новой организации была введена ещё более сложная градация степеней, чем в Клермонтском Капитуле. Над первыми тремя степенями обыкновенных лож был учреждены степени шотландских мастеров, новициев; тамплиеров, в свою очередь разбивающихся на 3 класса (всадники, оруженосцы и союзники), над всеми этими степенями поднималась учреждённая 1770 году высшая степень, так называемая «Eques professus». Усложнён был также и ритуал ордена и приближён к обычаям средневековых рыцарских орденов.

Эта игра в средневековье имела необычайный успех. В короткое время орден «Строгого Чина» приобрёл господствующее положение во всей Германии, и другие масонские ложи стали переходить в этот орден, подписывая «акты повиновения» неизвестным орденским властям. Таинственность ордена была настолько велика, что от членов ордена скрывались даже и его цели, которые были будто бы известны только в тайне пребывающему начальству.

Из всех этих соперников «Строгого Чина», претендовавших подобно ему на высшую мудрость, одно время едва ли не самым серьёзным был основанный Штарком в 1767 году «тамплиеровский клерикат». Целью Штарка было приблизить масонство к католицизму, и сам Штарк позднее перешёл к католицизму. В противоположность Гунду Штарк проповедовал, что высшие тайны тамплиеровского ордена были унаследованы не светскими рыцарями, а духовными людьми. Если в деятельности Гунда до некоторой степени можно видеть попытку возродить идеалы феодального рыцарства, то Штарк возрождал притязания католического духовенства на господство над мирянами. Его упрекали даже в скрытом иезуитстве, и этот упрёк остался неопровергнутым.

Образ действий; Штарка действительно сильно напоминал иезуитские приёмы: он всегда стремился втереться в доверие владетельных домов Германии, был учителем у нескольких принцев и умер на придворной должности дармштадского обер-проповедника. Одно время он вступил было в формальный союз с орденом «Строгого Чина». Гунд надеялся услышать от него про какие-нибудь тайны масонского ордена, но вместо этого Штарк стал просить у него денег, и они разошлись. Позднее Штарк даже дал насмешливое описание «Строгого Чина» в написанном им сатирическом романе.

В 1775 году был устроен конгресс в Брауншвейге. На Брауншвейгеком конгрессе орден попробовал организоваться в некоторой степени демократически. Во главе всего ордена была поставлена Великая Ложа, которая в большинстве своём должна была состоять из выборных уполномоченных от отдалённых лож. Чтобы резче подчеркнуть разрыв ордена с его прошлым, самое название «Строгого Чина» было изменено, и он стал зваться «Соединёнными немецкими ложами».

После этого «Строгий Чин» быстрыми шагами пошёл к упадку. Всё более и более выяснялся невысокий состав его членов. Ещё в 1772 году братья франкфуртской ложи довольно точно определили, что привлекало к «Строгому Чину» его приверженцев. «Слишком известно, — писали они в одном послании к принцу Гессен-Дармштадскому, — что побудительными причинами к поступлению в наш достопочтенный орден так часто служит простое любопытство, искание выгод, преувеличенное представление о тайнах, в действительности не находящихся в нашем ордене, ожидание всякого рода удовольствий и забав и т. п.… Общество свободорожденных людей, состоящее из всех наций, распространившихся по всем частям света, не может долго существовать согласно с правилами „Строгого Чина“, точно так же, как поименованное общество, в котором господствуют беспорядок, распутство, ссоры, расточительность и своекорыстные цели, не может надеяться, чтобы в нём долго оставались разумные люди».

Союз со шведскими масонами

Идеи масонства в Германии клонились к упадку, и, чтобы поправить свои дела, орден стал искать опоры уже не внутри самого себя, а извне. В 1777 году «Строгий Чин» вступил в переговоры о союзе со шведскими братьями, которые тоже хвалились, что состоят в сношениях с высшими властями и обладают тайными знаниями. Формально 2 года спустя этот союз был заключён, а шведский принц, герцог Карл Зюдерманландский (позднее король Швеции Карл ХШ) был избран провинциальным гроссмейстером тех же провинций, в которых раньше был Гунд.

Но союз оказался очень непрочным. Шведские братья не открыли немецким масонам ничего нового, не показали им никаких документов, удостоверяющих их исключительные знания и притязания. Члены «Строгого Чина» быстро разобрали, что кроме новых церемоний и частных вариаций орденской истории, они ничего другого в шведский системе не найдут. Союз распался, и «Строгий Чин», лишившись этой последней опоры, скоро совсем прекратил своё существование.

«Строгий Чин» был далеко не единственной масонской организацией, в которой получили полное извращение масонские принципы равенства и свободы. Ему в этом отношении не уступала т. н. шведская система.

В Швеции система высших степеней зародилась в середине XVIII века под французским влиянием, но шведскому масонству первоначально была совершенно чужда мысль о связи масонов с тамплиерами, здесь первоначально получила распространение идея Рамзея о происхождении масонства от другого средневекового ордена, именно иоаниитското, и только позднее (около 1760 года) в качестве надстройки над 7 степенями появились и тамплиерские степени. В сущности в шведском масонстве не было ничего оригинального, и оно само несколько позднее подверглось очень сильному влиянию немецкого «Строгого Чина»; но в Германии тогда было в большой моде искать «истинное» и «подлинное» масонство за границей.

По привычке всех мистиков немецкие масоны думали, что настоящее знание может прийти к ним только издалека и что хранителями истинной мудрости могут быть только иноземцы. Не удивительно поэтому, что «шведская система» в скором времени легла в Германии в основу одной из наиболее распространённых масонских организаций, хотя, конечно, на германской почве эта «шведская система» включила в себя многие немецкие примеси.

Зарождение и развитие «шведской системы» в Германии связано с именем Иоганна-Вильгельма Элленбергера, который позднее принял имя фон Циннендорфа и известен в истории масонства именно под этим именем. Благодаря его стараниям в Германии уже к 1770 году было около 13 лож, в том же году Циинендорф основал для их объединения «Великую Земскую ложу всех каменщиков Германии».

Во главе ордена стоял Opdensmeister с титулом Викария Соломона, который был высшей инстанцией в делах веры и ритуала и обладал решающим голосом по этим делам, и гроссмейстер, который ведал делами внешнего управления орденом.

В основе орденского учения лежала своего рода христианская мистерия, которая являлась тайной не только для лиц, посторонних масонству, но и для низких степеней ордена и открывалась только тем, кто вступил уже в члены шотландских лож. Мистерия эта заключалась в том, что Христос, помимо