СМЕРШ без грифа "Секретно" - Юрий Ленчевский

Мелетий дважды прочитал документ, четко вывел свою фамилию, псевдоним, дату. Затем с помощью капитан-лейтенанта оставил под обязательством отпечатки пальцев.

– Запомните, что в работе разведчика главное – конспирация! – сказал офицер, помещая подписанное Малышевым «обязательство» в сейф. – Вы должны держать в секрете свою фамилию, место рождения, адреса родственников.

Через несколько дней администрация собрала всех зачисленных в школу курсантов очередного набора. Наставления давали седовласый начальник школы подполковник Рудольф и его помощник капитан-лейтенант Шнеллер, с которым Малышев уже встречался. Курсанты, разумеется, не знали, что их начальники скрывали свои подлинные фамилии. Псевдонимом «Рудольф» прикрывался родившийся в России видный офицер абвера Адольф фон Ризе, а под кличкой «Шнеллер» маскировался опытный абверовец фон Шиллинг. В Первую мировую войну он находился в русском плену. Еще в довоенные годы фон Шиллинг занимался подрывной деятельностью против Советского Союза. Подполковник Рудольф на русском языке объявил курсантам, что завтра, 1 апреля 1943 года, в школе начинаются регулярные учебные занятия, и предоставил слово своему помощнику – капитан-лейтенанту. Заговорил капитан-лейтенант Шнеллер:

– Нам доложили, что все вы противники большевистского режима. Это главное условие ваших будущих успехов как разведчиков абвера. Но этого мало. Нужно умение, которое вы приобретете здесь. Мы научим вас, как переходить линию фронта и приземляться с парашютом, как вести себя в тылу противника, особенно при возникновении опасности, как собирать разведывательные сведения.

Шнеллер перечислил возлагаемые на курсантов обязанности, затем призвал их добиться осуществления на практике девиза школы: «Разведчик должен все видеть, замечать и слышать, сам оставаясь незамеченным». Шнеллер разъяснил курсантам требования установленного в школе режима.

В заключение сказал:

– Запомните: вам категорически запрещается рассказывать друг другу что-либо о своем прошлом, называть кому-либо свою настоящую фамилию, самовольно вступать в контакт с местным населением. В соблюдении этих правил заинтересованы вы сами как будущие разведчики абвера. Но, поскольку не исключены случаи их нарушения, предупреждаю: за невыполнение требований администрации последует строгое наказание.

Началась учеба курсантов. Малышев внимательно слушал лекции абверовских преподавателей, старался на практических занятиях. Очень скоро он воочию убедился, что руководящий состав, преподаватели и инструкторы «Марса» являются откровенными нацистами или их пособниками. Все они – лютые враги Советского государства. В отличие от своих наставников, курсанты школы абвера представляли собой довольно разноликую массу. Одни, согласившиеся на вербовку «в шпионы», видели в этом единственный шанс вырваться из-за колючей проволоки, чтобы перебраться затем через линию фронта к своим или присоединиться к партизанам. Другие, истощенные физически и сломленные морально, просто надеялись спасти свою жизнь.

Третьи, а таких, к счастью, было меньшинство, шли на сотрудничество хоть с СД, хоть с абвером вполне сознательно. Это были враги. Да, в школе встречались и уголовники, вынашивавшие «обиду» на советскую власть, и шкурники-приспособленцы, уверовавшие в победу гитлеровского вермахта. Но были и патриоты своей Родины, оказавшиеся в плену в силу разных обстоятельств. Малышеву предстояло найти среди них тех, кого вовлекли в агентурную сеть абвера обманным путем или они пришли сами с намерением вырваться из немецкого плена и попасть на сторону советских войск. Обезвредить предателей, помочь тем, кто остался верен своей Родине, и должен был разведчик Малышев.

С первых дней пребывания в школе Малышев заметил, что в ней царит гнетущая обстановка недоверия. Курсанты опасались друг друга. Те из них, кто был патриотом, знали, что в школе немало явных или скрытых врагов нашей страны, способных выдать гитлеровцам любого из курсантов за «нежелательные» настроения или намерения. Не избежал подозрений к себе и Малышев. Он ведь кто был? Перебежчик, уголовник.

Абверовцами среди местного населения были завербованы осведомители для изучения настроения будущих лазутчиков абвера. В самой школе было достаточное количество агентов администрации для «работы» с курсантами. Проверки Малышева продолжались…

Соседом Малышева по комнате был высокого роста брюнет с мохнатыми бровями. При знакомстве назвал себя Полянским. «Ты такой же Полянский, как я папа римский», – подумал Малышев.

Полянский находился с Малышевым на всех занятиях, в столовой, «заботился» о новичке. Вечерами рассказывал ему о себе, проявлял недовольство то качеством питания, то организацией занятий в школе, поругивал начальников, в первую очередь капитан-лейтенанта Шнеллера. Все это настораживало Малышева, который хорошо помнил слова своего наставника старшего лейтенанта Маковеенко о соблюдении осторожности в общении с курсантами разведшколы противника.

Как-то перед отбоем Полянский, правда, весьма осторожно, высказал ему, курсанту Евгению Лескову, сомнение в окончательной победе Гитлера над Советским Союзом. Разведчику стало ясно, что Полянский – подсадная утка, выполняет задание шефов школы.

– А я думаю, что они в конце концов выиграют войну, – спокойно, не желая портить отношений со своим соседом, заметил Малышев. – Тогда и мы с тобой окажемся на высоте.

– Ты, пожалуй, прав, – согласился Полянский.

Через день администрация школы переселила Малышева в другую комнату. «Закончилась еще одна проверка «преданности» курсанта Лескова нынешнему начальству», – с удовлетворением отметил Малышев. Однако ошибся, подумав, что она последняя. Немцы не спешили доверять всякому перебежчику.

Малышеву предстояло решить самую трудную задачу – понять, кто из курсантов и обслуживающего персонала школы, оказавшихся в плену, в душе остался верен своей Родине. Малышев должен был помочь им найти путь активной борьбы против немецких захватчиков. Надо было склонить этих агентов спецслужбы противника к явке с повинной, когда они окажутся в тылу советских войск. «Как это сделать? С чего начать?» – напряженно размышлял Малышев. Курсанты школы не доверяли друг другу. Некоторые из них, выслуживаясь перед администрацией школы и, очевидно, по ее заданию, следили за поведением и настроением сокурсников. Здесь ни для кого не были секретом случаи репрессий по отношению к тем, кто имел неосторожность обнаружить хотя бы признаки недовольства политикой нацистов. Малышев понимал, что стоит ему сделать один неверный шаг, как последует провал.

Малышев приступил к выполнению полученного задания. Он знакомился с курсантами, внимательно присматривался к ним, старался узнать их прошлое, настоящие имена и фамилии, в каких частях Красной Армии они служили до пленения, запомнить внешние приметы каждого из будущих шпионов. Один из них, Владимир Бабицкий-Володичка, признался Малышеву:

– Я в миру Володя Рыбкин. У меня абсолютный слух – классным радистом буду.

– Радист – профессия интеллигентная, – заметил Малышев, стараясь поддержать разговор.

– Ты абсолютно прав!