Как далеко ты сможешь пройти? - Джон Маклин

В конце концов терпение Аманды иссякло. Она предоставила мне бесконечно много времени на то, чтобы я справился с этим самостоятельно, но теперь последствия провала лондонских планов стали мешать нормальной жизни сильнее, чем плотный график тренировок. К счастью, у Аманды хватило такта не требовать, чтобы я просто проглотил обиду и жил так, словно ничего не произошло. Вместо этого она подарила мне на день рождения недельную путевку в оздоровительный ретрит.

— Поезжай. Прочисти мозги, — сказала Аманда. — А когда вернешься, возвращайся к жизни. Ты нужен мне здесь, со мной — весь целиком, включая тело, разум и дух.

Я уехал на пять дней. За эти пять дней я смог ясно понять, что все исчезнувшие надежды не были напрасной тратой времени. Я вернулся домой с новой целью, которую собирался осуществить во что бы то ни стало, — снова научиться ходить.

Всю жизнь я руководствовался той простой философией, что, когда закрывается одна дверь, обязательно открывается другая. Чтобы ее отыскать, нужно лишь успокоиться и стать открытым для возможностей, которые предоставляет эта новая дверь. А затем, когда эта новая возможность появится, вы должны направить на ее осуществление все, что у вас есть. Я часто вспоминаю слова своего отца, сказанные, когда я был еще мальчишкой.

— Джон, — сказал он мне, — если ты отдаешься борьбе на все сто процентов, не имеет значения, победишь ты или проиграешь.

Я всегда старался следовать этому принципу: и когда в молодости носился по футбольным полям, и когда, сцепив зубы, толкал свою коляску через лавовые поля в Коне на трассе Ironman, и когда в Пекине мне не хватило 0,89 секунды до золотой медали. Всему, что я делал, я отдавался «на все сто», не пытаясь ничего оставить себе.

В оздоровительном ретрите, куда меня отправила Аманда после крушения надежды поехать в Лондон, я придумал для себя следующее испытание, которому был готов отдаться «на все сто». На самом деле мечта, которую я лелеял с того самого дня, как на трассе М4 меня сбил грузовик, никогда не исчезала. Во всех моих погонях за спортивными достижениями — от первого триатлона на инвалидной коляске до попытки пробиться в сборную на Паралимпийские игры 2012 года в Лондоне — мною двигало стремление заполнить вакуум разочарования, вызванного невозможностью осуществить эту мечту. Но сама мечта никуда не девалась. Я всегда охотно признавал, что готов отдать все на свете, лишь бы в один прекрасный день обрести способность ходить и бегать. Двадцать пять лет назад я думал, что этот вопрос для меня закрыт окончательно, и, может быть, так оно и было. Но теперь все изменилось. Желание встать на ноги разгорелось с новой силой, и за неделю пребывания в ретрите я твердо решил, что именно это и сделаю.

Когда я на своей коляске въехал через переднюю дверь в здание ретрита, то еще не знал, куда приведет меня эта неделя. Я приехал с намерением вернуть душевное спокойствие, необходимое мне для того, чтобы снова полностью посвятить себя семье. Кроме того, я планировал после возвращения из ретрита найти способ восстановить спрос на мои мотивационные лекции. Поток приглашений пошел на спад даже раньше, чем я занялся подготовкой к Играм 2012 года. Я надеялся, что, когда вернусь из Лондона с золотой медалью, они снова потекут такой же полноводной рекой, как после моего возвращения из Пекина. Разумеется, теперь на это можно было не рассчитывать. Чтобы мотивировать других, мне нужно было сначала самому выбраться из депрессии, в которую я погрузился, и в этом заключалась главная цель моей поездки в оздоровительный ретрит.

В предпоследний день в ретрите я записался на прием к женщине-гипнотерапевту, которую звали Соня. В ее кабинет я направился с ощущением беспокойства и напряжения. У меня больше не было сил без конца рассказывать историю моего пролета мимо Лондона и каждый раз снова переживать впечатления, вызванные этим событием. Учитывая, что до Игр оставалось всего несколько недель, я боялся, что очень скоро все станет еще хуже. Вот почему я решил проконсультироваться у Сони. Мне нужно было найти способ преодолеть стресс и начать снова двигаться вперед.

Соня быстро создала непринужденную атмосферу.

— Это не какой-нибудь цирковой номер, Джон. Во время сеанса ты не будешь полностью погружаться в гипноз. Ты все время будешь сознавать, где находишься, и сможешь себя контролировать.

— Понятно, — сказал я.

— Я хочу, чтобы ты откинулся на спинку коляски и полностью расслабился. Мне нужно, чтобы ты сконцентрировался на своем дыхании. Отпусти все мысли, которые тебя гнетут. Ты находишься в безопасном месте. Расслабься и просто дыши.

К своему удивлению, я обнаружил, что могу следовать указаниям Сони без всякого труда. Несколькими неделями раньше я начал экспериментировать с глубокой медитацией, в которой используются многие из таких приемов. Мое тело расслабилось, ум освободился от всех метавшихся в нем мыслей, и я обрел способность полностью присутствовать в настоящем моменте с ней и ни с кем больше.

Работая со мной в этом полностью расслабленном состоянии, Соня задала несколько целенаправленных вопросов, обращенных к моему высшему «я». Вопрос, который запомнился мне лучше всего, был простым:

— Джон, что ты хочешь делать?

— Хочу ходить и хочу бегать, — ответил я.

Слова как будто сами вылетели у меня изо рта, и я даже удивился, когда их услышал.

— Ты знаешь, что нужно для того, чтобы это произошло? — спросила она.

— Не знаю, — ответил я.

Разговор продолжался еще какое-то время, а затем Соня сказала:

— А теперь я хочу, чтобы ты вернулся во время перед несчастным случаем, когда ты был молодым мужчиной. Подумай о том, что ты делал тогда.

Она выдержала паузу, чтобы позволить мне проделать мысленное путешествие. После еще нескольких вопросов к этой части моего «я» она спросила:

— Чего ты хочешь больше всего?

— Хочу ходить и хочу бегать.

Она задала еще несколько вопросов и перешла к следующему этапу, предложив мне вернуться назад еще дальше, к моему четырнадцатилетнему «я». Ему она задала тот же самый вопрос, и получила тот же ответ. Но и на этот раз я не знал, что нужно, чтобы это произошло. Я знал лишь то, что именно этого я больше всего хотел от жизни.

Когда сеанс подошел к концу, Соня сказала:

— Как я поняла, сейчас твоя жизнь сфокусирована на одной-единственной цели — снова обрести способность ходить. Однако процесс ее достижения окажется совершенно непохожим на все, что ты делал раньше. В спорте ты выбирал соревнование и знал, когда оно будет проводиться. Ты в какой-то степени мог контролировать это событие и ход подготовки к нему и заставлял себя делать все необходимое, чтобы принять в нем участие. Но теперь тебе предстоит нечто совершенно иное. Ты ничего не сможешь контролировать. Цепь событий развернется тогда, когда ей предназначено развернуться. Тебе нужно отступить в сторону, потому что ты не в состоянии повлиять на то, как будет происходить процесс достижения этой цели. Я тоже не знаю, как тебе ее достичь, поэтому тебе необходимо расслабиться и позволить, чтобы все произошло само собой.