Хвостатая для мажора - Анна Нест

Мне было неловко, а Артур углубился в свои мысли, поэтому мы оба сидели молча и смотрели каждый в свой салат. Это продолжалось до тех пор, пока не вернулась Николь. Она была такая расстроенная. Похоже, что порка орешником – по-настоящему пугала служанку. Она тихонько плакала, сжимая в руках несколько гибких ветвей. Оу, они были неровными. Это обеспокоило меня. Я боялась, что прутья испортят кожу Николь, когда Артур возьмется за ее воспитание. Ох, лишь бы он не наказал ими меня.

Артур подозвал к себе Николь, а когда она послушно подошла к нему, отобрал из дрожащих рук прутья и счистил неровности кухонным ножом. Я не представляла, как Артур будет пороть служанку, пока он не достал из кармана джинсов кусок шпагата. Такой длинный, соломенного цвета. Я поняла, что Артур не намерен использовать прутья по очереди. Ох, он собрался учить Николь всеми сразу, ведь хозяин связал концы нитью. Возможно, она уменьшит силу удара… Но это вряд ли.

Артур рассек своим орудием для воспитания воздух, и Николь совершенно потеряла контроль над собой. Она снова опустилась на колени и стала умолять, чтобы Артур наказал ее ремешком или кнутом. Похоже, Николь не понимала, что таким образом лишь ухудшает свое положение – боже мой, если Артур решил использовать для наказания гибкие ветви, то он не променяет их на что-то другое. Пока Николь хватала Артура за ноги, он спокойно разговаривал со мной, игнорируя плач провинившейся служанки.

– Эрика, я хочу, чтобы ты отвела Николь в ее комнату. Да. Пусть она ведет себя подобающим образом. Я не намерен слушать ненужные никому мольбы, когда приду. Как будто заезженная пластинка, ей богу, – признаться честно, меня тоже утомили рыдания Николь. Я словила себя на том, что меньше сочувствую девочкам. Возможно, я просто боялась Артура, либо же Мари вызывала у меня больше симпатии, чем Николь. Жалеть последнюю не особо хотелось – ведь она всегда позиционировала себя сильной девушкой, которую ничем не удивить и не сломить. Как, оказалось, внешность обманчива.  Властные мужчины ломают даже сильных дев. – Ты должна задрать ей юбку и связать ноги оставшимся куском веревки, – Артур протянул мне шпагат. – Затем стащи с Николь трусики и помоги взобраться на кресло.

– Хорошо, Артур, – хозяин неодобрительно посмотрел на меня, – извините, хозяин, я поняла.

– Все нормально. Я не сержусь, Эрика, – в этом я изрядно сомневалась. Если бы я так быстро не исправилась, то получила бы вместе с Николь. Думаю, Артур мог принести второй стул в комнату Николь и пороть нас по очереди. Такие мысли подействовали на меня возбуждающе – это напугала меня так сильно, что я не знала, куда себя деть... Хорошо, что Артур заговорил со мной. – Ты должна помочь Николь пройти наказание с достоинством, – о, я не понимала, о чем говорит Артур. – Будешь держать Николь за руки, чтобы удары приходилось на ее ладную задницу, – мне не нравилось, что он говорит о попке Николь. Хотелось, чтобы он думал о моей.

– Я буду держать, хозяин. Я сделаю все, как вы говорите. По крайней мере, я буду стараться…

– Надеюсь, ты справишься, дорогая. А если нет, то после того, как я выпорю Николь, уже она будет держать за руки тебя, такую напуганную, обнаженную и связанную, – посмотрев на Нику, я испугалась. У Николь появилась возможность сделать больно мне. Думаю, она заметила, что Артур относится ко мне лучше, чем к другим девушкам, живущим в доме. И она мне отомстит.

Мне было жаль себя и жаль Николь. Скорее всего, она действительно меня недолюбливала. У нее были на это причины – я бы тоже так реагировала, если бы Артур привел к нам еще кого-то и проводил с ней дни и ночи напролет, а я должна была драить полы и готовить еду. Правда, ей за это платят, как и Мари… Кроме того, Николь и Мари могут уйти в любой день – пусть у них возникнут проблемы с работой, но они более свободны, чем я.

Эти смешанные эмоции разрывали меня... Но я не представляла, что может чувствовать Николь – ведь сегодня ее унизит не только Артур... О, я изрядно сомневалась, что она позволит мне это сделать. И если она меня не прибьет, то Артур точно оторвется – выпорет меня за двоих. Как бы там ни было, мне пришлось сделать первый шаг, а там – будь что будет.

– Хорошо, Ар… хозяин. Николь, ты бы могла… я прошу тебя… так будет лучше для… очень прошу пойти со мной... Пожалуйста, Николь, – я была готова услышать «нет», но похоже, что Николь не думала о мести – все ее мысли кружились вокруг будущего наказания. Она стонала и всхлипывала, но не отказывалась слушаться – покорно поднялась с колен и подошла ко мне.

– Да, Эрика. Конечно, – Николь склонила голову и слезы стали капать на черные туфельки. Но она, кажется, не замечала этого. Молча стояла рядом, пока я не схватила ее за руку. Я тащила Николь в комнату, чувствуя, как моя душа болит за эту смелую на первый взгляд девчонку. Я надеялась, что Артур не заметит того, как мне жаль непослушную Николь.

Мы были на месте… У меня оставалось что-то около минуты, чтобы поговорить с девушкой и уговорить ее слушаться меня. Я надеялась, она не заметила, как я свысока смотрела на нее за обедом. Мне было стыдно за себя. Что я возомнила? Что Артур любит меня? Какая чушь!..

– Николь, дорогая, – шептали пересохшие из-за накаленной ситуации губы. – Ты слышишь? – теребила я ее за руку. – Ты же знаешь, что мы обязаны слушать Артура, – она кивнула. – Боже, я должна подготовить тебя к наказанию, – Николь снова заплакала. – О, прости, прости меня. У нас нет другого выхода, ты же сама об этом знаешь, – Николь не отвечала, но я не нуждалась в ее ответе. Все, что мне было нужно – чтобы она слушалась. – Ты должна стать коленями на стул, иначе Артур всыплет тебе двойную порцию… – я старалась не говорить о том, что если она не будет слушаться, Артур также накажет меня.

Я видела, что Николь сложно решиться на это, но у нее не было выбора. Поэтому она только тихо заплакала и приняла позу, о которой я просила. Она положила руки на спинку и уткнулась в них заплаканным лицом. Я осторожно погладила Николь по темным прядкам, поправив чуть растрепанную короткую стрижку. Николь подняла свои карие глаза и с надеждой посмотрела на меня, но я не могла ей как-то помочь. Мы обе знали об этом. Это сблизило меня и Николь.

Николь была очень красивой девушкой... Признаться, я получила эстетическое удовольствие, когда приподняла коротенькое черное платьице и прижала подол белым фартучком. Я извинилась за то, что делаю с ней, а затем, когда Николь не видела, принялась любоваться ее фигурой. Не понимая, насколько сильным будет наказание, я покрепче затянула фартучек, чтобы платье не накрыло попку Николь во время порки.

Нежную кожу красиво подчеркивали белые кружевные трусики. Они облегали бедра Николь, но не пережимали их. Подвязки на чулочках тоже были белыми. Интересно, это Артур купил их для Николь? Надеюсь, у меня тоже будут такие. Я ухватилась за резинку трусиков, и Николь снова заплакала. Она ничего не говорила мне, не просила остановиться, пожалеть ее, нет, она просто плакала и старалась не встречаться со мной взглядом. Мне тоже было неловко смотреть на Николь. Глаза защипало, лицо залилось румянцем – я чувствовала, как горят мои щеки. Мне было стыдно за то, что я сейчас унижаю Николь. Пусть я делаю это по приказу, но ведь делаю.