Хромой из Варшавы. Книги 1-15 - Жюльетта Бенцони

– В таком случае, почему бы не попробовать заменить их? Допускаю, что трудно подобрать такие удивительные камни, но...

– Нет. Нельзя жульничать, когда имеешь дело с традициями и верованиями народа! Нужно найти подлинные камни. Любой ценой!

– И в выполнении этой миссии вы рассчитываете на меня? Я вас не понимаю, ибо не имею ничего общего с Израилем. Я – итальянец, христианин...

– И тем не менее только вы, вы один мне нужны. По двум причинам: во-первых, вам принадлежит один из камней, может быть, самый священный. Во-вторых, давным-давно было предсказание, что только последний владелец сапфира способен отыскать другие потерянные камни. Если прибавить к этому, что ваша профессия, на мой взгляд, – надежная гарантия успеха...

Вздохнув, Морозини встал. Он любил красивые истории, но не волшебные сказки и почувствовал, что разговор начал его утомлять.

– Я отношусь к вам с большой симпатией, господин Аронов, так же, как к вашей миссии, но вынужден отказаться: я не тот, кто вам нужен. Или, скорее, я больше не тот, если и допустить, что когда-то был таковым. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы меня проводили...

– Не торопитесь! Родители оставили вам в наследство звездообразный сапфир, который вот уже несколько веков принадлежит герцогам Монлор?

– Принадлежал, вот в чем ваша ошибка. В любом случае, вряд ли могла идти речь о вашем камне: сапфир, хранившийся в нашей семье, вecтгoтcкoго происхождения, он – из сокровищ короля Рецевинта...

– ...а они достались ему от другого вестгота, который в V веке получил привилегию грабить Рим в течение шести дней. Именно там он и завладел сапфиром... вместе с другими вещами! Подождите, я кое-что покажу вам.

Неровной походкой, придававшей ему трагическую величественность, Аронов снова подошел к сундуку. Когда он вернулся, в его руке сиял роскошный камень: большой сапфир прозрачно-синей воды, переливающийся звездочками и укрепленный на трех бриллиантах, образующих ложе в форме лилии, к которому крепился кулон. Бросив взгляд на драгоценность, Морозини воскликнул:

– Но... это же украшение моей матери. Как оно здесь оказалось?

– Подумайте! Если бы это было оно, я не просил бы вас продавать мне ваше сокровище. Это всего лишь копия... но точная, до мельчайшей детали. Посмотрите-ка!

В одной руке он держал сапфир, а другой протягивал сильную лупу. Затем, указав на обратной стороне камня неразличимый глазом крохотный рисунок, сказал:

– Вот звезда Соломона, и каждый из камней пекторали отмечен так же. Если вы рассмотрите свой сапфир, то без труда обнаружите этот знак.

Аронов вернулся на свое место, а Альдо продолжал крутить в руке сапфир, испытывая странное ощущение: в этом сходстве было что-то завораживающее, и только большой знаток мог понять, что это подделка.

– Почти невероятно! – прошептал он. – Как удалось создать такую совершенную копию? Сапфир, из которого был сделан кулон во времена Людовика XIV, никогда не покидал моей семьи, а моя мать не надевала его.

– Воспроизвести кулон – нехитрое искусство: существует несколько скрупулезных его описаний и даже рисунок. Что же касается изготовления камня, то этот секрет я предпочел бы не открывать. Но вы, конечно, заметили, что оправа и бриллианты – настоящие. Честно говоря, я велел изготовить все это для вас, намереваясь подарить вам кулон. Сверх цены, которую готов выплатить. Я знаю, что прошу вас о жертве, но умоляю учесть: речь идет о возрождении целой нации...

В единственном глазу, пылающем страстным желанием убедить собеседника, Морозини увидел те же синие лучи, что в сапфире. Лицо князя помрачнело.

– Мне казалось, что минуту назад вы поняли меня, когда я сказал, что не имею возможности помочь вам. Я охотно уступил бы вам этот камень; вернувшись с войны, я даже намеревался продать его, чтобы спасти свой дом от разорения. Только оказалось, что у меня его уже нет.

– Как это? Если бы княгиня Морозини рассталась с ним, это стало бы известно! Я бы знал об этом!

– У нее его отняли. На самом деле мою мать убили. Вы были правы, утверждая, что эти камни не приносят счастья.

Наступила тишина, которую с большой деликатностью нарушил Хромой:

– Я смиренно прошу вас простить меня, князь. Я и вообразить такого не мог!.. Не расскажете ли мне, при каких обстоятельствах произошла эта трагедия?

Альдо описал случившееся этому незнакомому, но внимательному и добросердечному человеку, объяснив, почему не захотел обращаться в полицию, добавив также, что за эти годы не обнаружил ни малейшего следа сапфира и теперь начинает сожалеть...

– Ни о чем не жалейте! – убежденно воскликнул Симон Аронов. – Это преступление совершено ловким убийцей, и вы лишь запутали бы следы. Мне только жаль, что я не попытался встретиться с вами раньше. Разные дела помешали мне, как это ни горько, но, если сапфир с тех давних пор не выплыл наружу, значит, там, где он находится, его хорошо прячут. Тот, кто решился украсть подобный камень, должен был работать по заказу. За ним явно стоял очень важный и осторожный клиент. Попытка продать сапфир первому попавшемуся ювелиру была бы равносильна безумию. Его появление на рынке насторожило бы вас и, помимо того, наделало бы шуму, привлекло внимание прессы...

– Иными словами, я не должен питать иллюзий и надеяться, что когда-нибудь увижу его вновь? А если увижу, то только через много лет, например, после смерти того, кто его прячет? Кстати, – добавил Альдо с горечью, – вы чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы найти этого человека. Разве не он последний владелец сапфира, если вспомнить о вашем предсказании?

– Не смейтесь над такими вещами! И не играйте словами: речь идет именно о вас. Я не уточнил всех деталей, но пока оставим это! Конечно, я начну охоту! И вы поможете мне, а потом вместе со мной займетесь поисками трех других камней. До сих пор, полагая, что сапфир получить будет легче всего, я очень много времени посвящал именно им.

– И... вы напали на след?

– Что касается опала и рубина, мои сведения пока достаточно туманны. Один, возможно, находится в Венеции, среди сокровищ Габсбургов, а другой – в Испании. Что же касается алмаза, то у меня есть полная уверенность – он в Англии! Но садитесь же обратно на свой трон!.. Я расскажу вам... О! Кофе уже остыл!

– Не важно, – бросил Морозини, любопытство которого нарастало. – Я больше не хочу.

– Вы, может быть, нет, а я – да! Я же сказал, что пью много кофе... А вам тем временем могу предложить что-нибудь другое, не угодно ли коньяку?

– Нет. Но немного вашей превосходной водки выпью с