Жена алого императора - Мария Боталова

– сказала леди, прижимая к животу свободную руку. – Я так тебя люблю, что готова была уйти. Помнить о тебе, но не напоминать о себе. Я… я разволновалась, когда узнала, что ты собираешься жениться. Мне было больно, но я смирилась с мыслью, что ты всегда свободен, не принадлежишь ни одной. Но сегодня… – она бросила на меня короткий взгляд и снова посмотрела на императора. – Прости, я не выдержала. Я не понимала, что творю. А когда опомнилась, попыталась сбежать, но стража меня не выпустила – заперла, как преступницу! И все же. Раз я не сохранила эту тайну. У тебя будет ребенок, Эроан. Наш ребенок.

Я смотрела на эту молодую женщину и пыталась понять, что чувствую. Спектакль или нет? Не знаю. Но… что-то колет внутри, что-то неприятное.

Понимаю, что у Эроана есть прошлое, причем весьма бурное. Я справлюсь, смогу принять любой исход. И все равно раздражаюсь при мысли, что сейчас побегут толпы, заявляющие, что беременны от Эроана! Да, это ревность. Я – тоже живой человек со своими чувствами, не всегда прекрасными и светлыми.

– Чей ребенок – сейчас проверим, – заявил Даррэн и выступил вперед.

Леди Илонда задрожала, выронила стакан. Но тот не разбился, вовремя подхваченный магией тьмы.

– Что вы собираетесь делать? Эроан! Эроан, помоги мне! – занервничала леди, отступая в глубь комнаты.

– Не беспокойся, Илонда. Даррэн всего лишь воспользуется артефактом. Это не больнее укола крохотной иглой.

Даррэн наступал, вместе с тем доставая из кармана странный предмет – два небольших сообщающихся сосуда с желтоватой сердцевиной.

– Что вы собираетесь делать? Эроан, пожалуйста! Не надо!

Илонда попыталась броситься бежать, но Даррэн среагировал молниеносно и перехватил ее. Леди закричала, заплакала, забилась в истерике, пытаясь высвободиться.

– Это будет быстро. Сейчас все закончится, – заявил Даррэн. Не выпуская леди из хватки, вынул из кармана иглу.

Несчастная заливалась слезами и кричала.

– Эроан, что вы творите! – не выдержала я. – Она же беременна!

На лице Эроана запоздало отразилось понимание.

– Даррэн, отпусти.

Даррэн тут же выполнил приказ. Илонда рванула в угол комнаты и забилась в него прямо на полу.

От увиденной сцены и мне сделалось нехорошо. Я передернула плечами и подошла к Илонде, присаживаясь рядом. Она уже не играла – рыдала совершенно искренне, заливаясь слезами. Кажется, после устроенного Лиилой спектакля я научилась отличать настоящие слезы от наигранных. Илонда на самом деле испугалась действий мужчин.

Сердце дрогнуло. Даже если она обманщица и собиралась выдать чужого ребенка за императорского, Илонда остается беременной женщиной. И она не заслуживает такого обращения.

Не скажу, что мне очень хотелось ее обнять, но пришлось, чтобы успокоить.

– Все хорошо. Никто не собирался тебя обижать. Они не сделают тебе больно, – приговаривала я, поглаживая рыдающую женщину. Она не сопротивлялась и не отталкивала, наоборот, жалась ко мне, как будто я единственная могла ее защитить.

Поймав взгляд Эроана поверх светлой макушки, прочитала в его глазах сожаление.

Потребовалось время, прежде чем Илонда успокоилась. Я приказала принести чай из успокаивающего отвара и сладости. Постепенно все-таки удалось пересадить Илонду с пола снова на диван, накормить и напоить. Мужчины не вмешивались – молча и мрачно наблюдали за моими действиями.

По мере, как Илонда успокаивалась, я вновь начинала испытывать к ней раздражение.

– Я не знала, что ты такая. Думала, ты возненавидишь меня. А ты такая… добрая оказалась, – робко призналась леди, растерянно закусывая тортиком с лесными ягодами.

– Мне не за что тебя ненавидеть. Эроан – мужчина, перед которым мало какая девушка сможет устоять. Но ты ведь понимаешь, что Эроан – император? И он не может признать ребенка, пока не будет уверен, что этот ребенок его.

Илонда неожиданно покраснела. Я опасалась, что она опять начнет истерить, закричит, что как же мы можем ее подозревать, но… нет. Вместо истерики леди робко спросила:

– Это правда не больно?

Я перевела взгляд на мужчин, потому как понятия не имела, каким образом будет проходить проверка.

Даррэн снова достал артефакт. При ближайшем рассмотрении это оказались две небольшие колбы, раза в два меньше стандартных размеров. Внизу они соединялись, так что представляли собой сообщающиеся сосуды. А в центре виднелась янтарно-желтая жидкость.

Во второй руке Эроан держал обыкновенную иглу.

– Ты когда-нибудь сдавала кровь целителям? – спросил он мягко, насколько мог. Видимо, не хотел повтора истерики.

– Да… Хорошо, – неуверенно сказала Илонда и протянула руку ладонью вверх.

Даррэн все же сделал нечто неожиданное. Вместо того, чтобы проткнуть подушечку пальца, он ловко и быстро, пока леди не опомнилась, уколол ей живот. Илонда удивленно ойкнула. А кровь, не пропитывая ткань, просочилась сквозь крошечные, невидимые глазу просветы в плетении ткани и поплыла прямо по воздуху. Несколько капелек опустились в одну из двух колб и, отпущенные магией, уже обыкновенным образом потекли по стенкам сосуда вниз к желтой жидкости. Однако с ней не смешалась – задержалась на поверхности.

Затем Эроан, воспользовавшись иглой, которую всегда носил с собой, проткнул свой палец и отправил пару капелек крови во вторую колбочку. Кровь стекла и задержалась на поверхности. Мы замерли наблюдая. Однако ничего не происходило.

– Родственная кровь проникает в жидкость и перемешивается, – пояснил Даррэн.

– Но… укол был совсем неглубоким, это моя кровь. Конечно, мы с Эроаном не родственники, – растерянно заметила Илонда.

– Это кровь ребенка, – Эроан качнул головой. – Я направил ее при помощи магии крови.

– Артэль – эта желтая жидкость на дне колб, – пояснил Даррэн, – она безошибочно определяет родство. Или его отсутствие.

– Это не мой ребенок, Илонда, – сказал Эроан.

Несколько секунд она смотрела на императора, а потом горько расплакалась.

________________________________________

Признаюсь, я ощутила облегчение. Смотрела на эту несчастную, рыдающую женщину, а чувствовала облегчение. Может, это и недостойно, но мне плевать. Имею право!

Нет никакой уверенности, что теперь, когда Эроан из свободного императора, с чем многие уже смирились, внезапно превращается в помолвленного, не объявится женщина с настоящим его ребенком. Но… хотя бы это не произошло в день нашей помолвки.

Да, я смогу принять. Я люблю детей и много лет мечтала о