Грёзы и чернила - Джинкс Моро

холодной водой в лицо, горящее после допроса, на кухне собрался полный комплект пожирателей снов. Вместо того, чтобы снова присоединиться к ним за столом, она чмокнула Аврору в темноволосую макушку. Та, пребывающая одной ногой в этом мире, а другой — в царстве Морфея, — зафыркала, позволяя одеялу скользнуть по смуглым плечам.

Такая домашняя атмосфера, и даже та напоминала Майре о ее предательстве. Что бы она сказала, если бы те узнали, что ей больше нет нужды красть сны у смертных? Что она скажет, если Орфей сдержит свое слово? В это, конечно, верилось с трудом, намного правдоподобнее были угрозы, о Старшей Школе не без основания ходили легенды. Те, кто придерживался магической доктрины предков, безжалостны и жестоки, ничем не лучше холодных фэйри.

Но что, если Орфей один из немногих, что способен выполнить обещание, даже если дал его монстру?

Вопросы и сомнения роились в голове сонмом разъяренных пчел. Пожиратели снов заставили ее пообещать, что она будет возвращаться почаще, и не только когда она будет умирать от голода.

— Тебе понравилась книга? — лукаво спросил Бай уже в дверях, и Майра закатила глаза. На улицу она выкатилась под его громкий смех, и на краткий миг показалось, что вот-вот все наладится. Найдется “Древний”, а Орфей заберет обратно воспоминание, угрожающее миру полнейшим хаосом, и Майра сможет жить как прежде. Наверное.

***

Сливовая улица утопала в тенях. Небо хмурилось недовольно, нависая над изящными черепичными крышами, и среди серого ноябрьского полудня только дом номер четыре выделялся ярким пятном. Красный кирпич мягко светился, будто маяк, напоминающий, что здесь живет могущественный волшебник.

Майра взглянула на свое отражение в мутной луже, одергивая куртку и приглаживая волосы. Бывало и лучше, но с лица ушел тот мерзкий зеленоватый оттенок, напоминавший о несвежей рыбе или бутылочном стекле. Обесцвеченные пряди все еще торчали в разные стороны, делая ее похожей на разозленного ежа, но эй, какая разница? Это не свидание, что бы она ни говорила друзьям, очаровывать Орфея в ее планы не входило.

Вздохнув, Майра потянула за особенно упрямую прядь до легкой боли и зашагала к крыльцу.

Дом впустил ее неохотно — лозы недовольно завозились, когда она поднялась по ступенькам, но больше не пробовали напасть, а дверь захлопнулась слишком быстро, едва не прищемив куртку.

— Хватит уже, — буркнула она, удерживаясь от порыва пнуть створку, испещренную со внутренней стороны таким количеством рун, что казалась ажурной скатертью.

В холле было пусто, даже вездесущий Бурбон не сверкал своими золотыми глазами из-за угла. Майра только собиралась объявить о своем присутствии, как из кухни, скрытой за пеленой серебристого тумана — явного последствия заклинания — раздались голоса. Орфей в доме был не один.

Она прислушалась — второй голос ей тоже был знаком.

— …знал, что искать. Если это не Древний, то круг сужается, — бормотал Орфей, и что-то отзывчиво звенело в его невидимых руках, напоминая о ретортах и пробирках в его спальне. Рана на руке Майры, затянувшаяся тогда мгновенно и предавшая позже, кольнула фантомной болью, напоминая о себе.

— Да? Но кто мог знать? — гость растягивал гласные, и они звучали сладко и нежно, будто персиковый сок, тающий на языке. Лука?

— Кто угодно, — заворчали в ответ, и Майра крадучись двинулась к кухне.

— Ты думаешь, она?…

Навострив уши, Майра прильнула к стене, надеясь, что ее присутствие не будет обнаружено еще пару минут. Подслушивать, конечно, плохо, но кого волнуют хорошие манеры, если дело касается чужих секретов? Однако следующая же фраза обрушилась на нее ведром ледяной воды, стекла противными каплями за шиворот.

— Хватит прятаться. Я знаю, что ты здесь.

Смирившись, что ее засекли, она шагнула сквозь завесу тумана. На ресницах осела мелкая взвесь, от чего все вокруг замерцало серебром с радужным отливом.

— Я тебя знаю! — завопил Лука, указывая на Майру пальцем, заставляя ее подпрыгнуть от испуга. — Ты та девчонка из лавки Леды!

Вообще-то, лавкой заведовала Саломея, но Лука расставлял приоритеты по-своему, очень затейливо.

— Если бы Саломея услышала что-то подобное, она бы испепелила тебя на месте.

Орфей же вопросительно приподнял бровь, немало удивленный.

— Саломея? Ты знакома с этой вздорной старухой?

Майра вжала голову в плечи. Называть Верховную Ведьму “вздорной старухой” вслух мог либо самоубийца, либо кто-то чрезвычайно уверенный в себе. Орфей, кажется, относился сразу к обеим категориям.

— Давняя подруга, — лаконично отозвалась Майра, не желая вдаваться в подробности столь диковинного знакомства. — Очень давняя.

Орфей хмыкнул и тут же рявкнул в сторону Луки грозное “не трожь!”

Рыжий чародей замер, его рука застыла в сантиметре от куколки, вновь пристроенной посреди стола. Фарфоровая Майра таращилась на него без страха, ее вообще мало что тревожило, но в животе у настоящей все перевернулось. Она совсем забыла, что ее хрупкая жизнь находится в полном распоряжении Орфея.

— Не очень-то и хотелось, — пробубнил Лука обиженно, складывая руки на груди. И тут же засуетился, кидая взгляд на старинные, с боем, часы.

Орфей недовольно поджал губы, наблюдая, как Лука сдергивает с вешалки свое светлое пальто и небрежно обматывает длинную шею шарфом.

— Куда ты?

— У меня свидание, — проворковал Лука в ответ сладко-сладко, розовея щеками. — Раньше полуночи не жди.

Леда, поняла она. У Луки свидание с ученицей Саломеи. Но легче было представить корову, танцующую степ, нежели робкую, болезненно застенчивую Леду на свидании с магом Старшей Школы.

То, что Лука был соратником Орфея по стезе древнего волшебства, виделось невооруженным взглядом. Без пальто, с закатанными рукавами, Лука демонстрировал бледные росчерки чернил на светлой коже. Руны, округлые и нежные на вид, как мандариновая мякоть, светились и при дневном свете. Интересно, как ярко они горят во тьме?

— Не вздумай поить ее кофе, лучше всего травяной чай или свежевыжатый сок, без химических добавок, — пробормотала Майра, не глядя в глаза изумленному Луке. — И никакого мяса.

Неожиданный совет застиг чародея врасплох. Он поморгал озадаченно, кусая губы, а затем расцвел лучезарной улыбкой, когда осознал, что совет, в общем-то, дельный.

Ученица Саломеи не ела ничего животного происхождения, ее магия от этого тускнела и отбивалась от рук. Но очарованная Лукой, она могла поддаться соблазну.

— Спасибо за подсказку, — Лука подмигнул ей, как старой знакомой, и под ребрами расползлось тепло. Чародей не пытался смотреть на нее сверху вниз, как его друг, или игнорировать. Он с самого начала воспринимал ее как почти-равную, быть может из-за близости к Леде, или же такова была его собственная натура.

— Я ушел, — голос Луки еще звенел в прихожей, но его след уже простыл. Орфей смотрел на распахнутую