Фабрика отклонений - Алексей Макеев

– Интуитивно талантливый преступник. – Орлов вздохнул. – Такое уже бывало. Или бывший полицейский, знающий, какие улики мы обычно находим на месте преступления и как вычисляем их братию.

– Нет, Петр. В нашем случае убийца изначально был настроен не просто скрывать улики, но и водить нас за нос. Он вполне в здравом уме, действует как профессиональный диверсант, черт бы его побрал! Преступник работает, имитирует действия маньяка-потрошителя, но видит его как обыватель, а не профессиональный сыщик или следователь. Понимаешь разницу? Он действует чисто, но прокалывается на полицейском непрофессионализме. Ни одного бессмысленного поступка, но в целом он нарушает логику. Это не бывший полицейский.

– Любопытно! – Глаза генерала посмотрели на сыщика уже с нескрываемым интересом, усталость понемногу стала исчезать из них.

– Смотри! Он понимает, что, пока не установлена личность убитого, мы будем топтаться на месте со своими версиями. А отрубание рук – попытка удалить отпечатки пальцев, если окажется, что они есть в нашей картотеке. Он не дурак, мог бы просто срезать подушечки пальцев, сжечь их кислотой. Так многие делали, а этот тип не стал. Он отдает себе отчет в том, что удаление или уничтожение рисунка папиллярных линий подскажет нам мотив этого поступка, и отрубает руки! Мы не можем понять, что творится в ненормальной голове убийцы, каким странным и диким ритуалам он следует, какие детские психологические травмы повлияли на его поведение.

– Ну и?..

– Он отрубает головы, чтобы опять же усложнить нам процесс опознания трупа. Но делает это так, чтобы мы думали о его ненормальности. Преступник даже одежду с них снимает и уносит, чтобы затруднить нам опознание людей, пропавших без вести. Он убивает бескровным способом именно потому, что умеет это делать профессионально, буквально сливает из трупов кровь, прежде чем начнет расчленять их. Почему? Чтобы не забрызгаться кровью самому. Убийца не пытается спрятать трупы, хотя видимость этого есть. Глупо оставлять тело в недостроенном и заброшенном птичнике на окраине городка Видное, если ты замечаешь там свежие пакеты с мусором, которые бросают недисциплинированные жильцы окрестных домов. Нет смысла прятать тело в подвале, куда ежедневно заходят слесаря.

– Так, может, он и не пытается их прятать?

– Точно. У него иной подход, он действует по другому принципу: совершенно профессионально выбирает место, где заведомо не останется следов. Вот что ему важнее.

– Ну, допустим. Тогда ты, может быть, объяснишь мне, по какому признаку он выбирает жертвы? Убийца ведь не набрасывается на кого попало, не так ли? Почему? Сколько еще жертв в его планах?

– Сложные вопросы, – проворчал Гуров.

– Конечно! – Орлов изобразил на лице нечто наподобие улыбки. – Философия на тему – это просто. А вот практическое ее применение, поиск ответов на эти вопросы – совсем другое дело. Именно тут у нас чаще всего бывают проблемы.

– Петр, ты хочешь сказать?.. – Гуров сразу недовольно набычился.

– Стоп, стоп, стоп! – вмешался Крячко, который до этого мирно и с каким-то умилением выслушивал доклад товарища. – Ну что вы, в самом деле, ребята! Сколько вас обоих знаю, и все один и тот же сюжет.

– Ну-ну!.. – Генерал примирительно поднял руку и снова устало улыбнулся. – Это все тянется еще с давних времен. Помнишь, Лев Иванович? Пришел в МУР подполковник Орлов. Самоуверенный, опытный, весь из себя знающий. А там капитан Гуров, которому до зарезу нужно в каждом удобном и неудобном случае доказать свою правоту. Дескать, я тоже чего-то стою и не лыком шит. А потом они узнали друг друга и поняли, что соперничать не надо. Первый силен в одном, второй – в другом. И оба правы, потому что неизбежно приходят к одному результату. Положительному, я вам замечу. Только, помнится, в те годы Гуров не был таким обидчивым.

– Я тебе о деле, а ты…

– Все! – Орлов хлопнул рукой по колену и встал. – Извини, Лев Иванович. Я просто жутко вымотался, а ты сразу видишь в моей реакции начальственное брюзжание. Хотя, собственно, я этим и занимался. Давай прагматично подойдем к тому, что ты тут излагал. К каким практическим выводам ты пришел в результате всего осмысленного и изложенного мне? Давай по пунктам.

– Ну вот, сам попросил, – тихо, со странной интонацией вдруг сказал Крячко и отвернулся к окну.

Орлов посмотрел на Станислава Васильевича, озабоченно нахмурился, потом перевел взгляд на Гурова.

– Бомж убит для отвода глаз, – заявил тот. – Настоящая и единственная жертва – второй человек, пока еще не опознанный нами. Все мотивы там.

– Ты это серьезно? – буквально по слогам спросил удивленный генерал. – Стас, это правда? Вы сюда не развлекаться пришли? Такое заявление не просто серьезное. Оно ведь кардинально меняет направление розыска.

Крячко с довольным видом покосился на Гурова и промолчал. Лев Иванович сидел, глядел в пол и сосредоточенно барабанил по подлокотнику пальцами правой руки. Сыщик очень терпеливо ждал, когда закончатся бессмысленные вопросы, основанные на одних только эмоциях, и он сможет продолжать изложение своих логических постулатов.

– Сотрясать воздух больше не будешь? – осведомился Лев Иванович. – Тогда я продолжу. Законченного алкоголика Павла Литвиненко убийца умышленно искал в пределах примерно пятидесятикилометровой зоны будущего преступления, придуманной им. По его мнению, такая географическая локализация заставит нас отслеживать его в заведомо ложном месте. Помнишь, Станислав, я еще в самом начале сказал, что преступник убивал и прятал трупы далеко от собственного жилья? Теперь я знаю, от какого географического объекта он отталкивался. Точнее, сразу от двух. Это места работы и жительства жертвы. Возможны некоторые вариации в виде посещения салона красоты или сауны.

– Парикмахерская, возле которой нашли второй труп? – спросил Орлов.

– Ни в коем случае. Это дешевое заведение, эконом-класс, а педикюр на ногах убитого от хорошего мастера из элитного, престижного салона. Таким вот образом преступник умышленно формировал в нашем сознании ареал убийства. Он сначала спланировал второе злодейство, а потом стал подгонять под эти условия первое, отвлекающее. Наш герой нашел кандидатуру Литвиненко, возможно, не единственную, и только после этого убийства совершил то, ради которого все и замышлялось.

Орлов потер подбородок и заявил:

– Понимаешь, Лев Иванович, если ты прав, а я думаю, что так оно и есть, то убийца должен как минимум подбросить нам третий труп. Причем именно в Юго-Восточном Подмосковье.

– Правильно, – не выдержал Крячко. – В этом направлении от Москвы. Снова какой-то бомж или алкаш.

Орлов посмотрел на Крячко, потом согласно кивнул и заявил:

– Ну да. Тогда получается, что головы и кистей рук второго убитого мы не найдем никогда.

– А у третьего найдем, – заверил Крячко. – Примерно так же, как и в первом случае.

– Наверное, – снова согласился Орлов, поднялся с дивана и прошелся по кабинету, потирая ладонью затылок. – Значит, у нас банальное убийство, умело замаскированное под деяния психически больного человека. Стало быть, нам надо ждать и иных выходок этого профессионала. Например, надкушенной печени. И все это будет блефом. Единственная возможность предотвратить и прекратить такое – установить-таки личность второго убитого, разработать его окружение и найти мотив убийства. Параллельно отыскать в его окружении человека с теми характеристиками, которые ты, Лев Иванович, мне только что расписал. Все просто. – Орлов усмехнулся. – Осталось только начать и кончить.