Мои Сибирские корни - Валентина Савельевна Нагинская

любили официальных мероприятий. Некоторое время спустя мы отправились их получать в канцелярию ректора. По дороге туда произошёл случай, который мы со смехом вспоминаем с ней до сих пор. В автобусе рядом с местом, где сидела Галя, стоял мужик и держался рукой с авоськой за верхний поручень. В авоське была живая бьющаяся рыба и одна из них выскользнула прямо в вырез платья на спине Гали. Возникла комичная ситуация — мужик запустил руку в платье, рыба трепыхалась, и он никак не мог её вытащить. Пассажиры наблюдали с большим удовольствием и давали советы.

В канцелярию мы явились в полной красе: в модных платьях и с лёгким макияжем, что привело сидящих там тёток в полную ярость. Они кричали нам в два голоса, что мы не достойны полученной профессии, не ценим дипломы, государство зря тратит деньги на таких и т. п. Наверное, они не знали о должности Галиного отца. Может быть, и знали, но это доставляло им дополнительное удовольствие. Так с дипломами в руках и с «добрыми» напутствиями мы вышли в самостоятельную жизнь.

Глава 5. Начало трудовой жизни

5.1. Освоение профессии

В советские времена над поиском работы можно было не задумываться, — государство само распределяло выпускников по нужным местам. Наш вуз обеспечивал специалистами всю территорию Сибири, включая стройки и проектные институты. Подруга Геля, например, поехала на остров Ольхон на Байкале. Но мы с Галей хотели работать только в проектном институте как архитекторы, уехать куда-нибудь в центральную часть России и жить самостоятельно. Мы обе почему-то не получили официального направления на работу, возможно их выдавали на выпускном вечере, а потом о нас забыли. А между тем, нас уже ждала работа в Курске. Это стало возможным благодаря тому, что главным архитектором города был друг Галиного отца, он подобрал нам подходящие места в проектном институте и поселил в своей обширной квартире, где жил вдвоём с женой. Нам был отдан его кабинет, и мы спали на большом кожаном диване.

Жили мы у них как дома, практически, ни о чём не заботясь, не стирали, не убирали, не готовили, однако понимали, что нельзя там «навеки поселиться». Пытаясь подыскать себе квартиру или комнату, ходили по жалким хибарам без всяких удобств, с маленькими окнами и косыми полами. Оставаться ни в одной из них не хотелось и уже через месяц стало понятно, что дома лучше. Сравнительно небольшой Курск много проигрывал Новосибирску с его знакомым окружением, театрами, концертами, друзьями и родными. Нашему возвращению родители ничуть не удивились, они заранее предугадывали исход этого мероприятия, но всё-таки мудро дали нам шанс попробовать.

Дома мы начали устраиваться на работу, обходя проектные организации. В модно одетых, молодо и легкомысленно выглядевших девицах никто не хотел признать архитекторов, и мы согласились на должность техников с окладом в 70 рублей. Когда сказали отцу Гали что подали заявления на работу, он с недоумением спросил: «Но почему на должность техников?! А если бы вам сказали работать бесплатно, вы бы тоже согласились?!» Туда мы больше не возвратились и, наконец, нас приняли на работу в Институте по проектированию промышленных зданий. Однако в отделе кадров предупредили, что и у них, и у нас могут быть неприятности из-за распределения и желательно как можно скорее выйти замуж. Галя действительно вскоре это сделала, конечно, не из-за этой рекомендации. Я тоже чуть было не согласилась на предложение выйти замуж, но вовремя опомнилась. В отделе кадров к этому вопросу больше не возвращались и нас никто так и не побеспокоил.

Мы освоились быстро, правда, я сначала стеснялась обращаться за помощью и иногда застревала. Помню, как на моём кульмане долго светились круги (цементные силосы в разрезе), потому что я не знала, как решить какой-то узел. Никто меня не упрекал за промедление и не подгонял, но главный инженер отдела видимо заметила, что на моём листе долго ничего не меняется, подошла и разъяснила, как и что делать. Руководителем моей группы была женщина тридцати лет, полная и немного с косинкой в глазах. Она ужасно смешила нас с Галей рассказами о своей взаимной симпатии с технологом из соседнего отдела. Мы делали заинтересованный вид, но не верили, что она может при такой внешности и в такие годы кому-то нравится. Руководитель Галиной группы, совсем уж на наш взгляд немолодая, как раз отмечали её сорокалетие, учила нас разным житейским мудростям: Гале давала советы по части семейной жизни, а мне — быстрее выходить замуж и поступать в аспирантуру. Аспирантура была для меня чем-то из области фантазий, научный мир совершенно далёким и недоступным, уделом беспросветных отличников.

А с проектированием я справлялась неплохо — чертила почти так же хорошо, как лучший архитектор отдела и втайне гордилась этим; быстро запомнила наизусть множество стандартов и требований, установила хорошие отношения с другими отделами (смежниками). Через довольно короткое время меня повысили в должности и в зарплате, и руководство решило командировать меня в столицу на курсы по использованию пластиков в строительстве. Идея мне понравилась, в том числе предстоящей продолжительной поездкой в Москву, но она почему-то не осуществилась.

Я любила разрабатывать проектные задания, где был больший простор для творчества. Однажды, выполненное мной проектное задание, было передано для разработки в другую группу и по завершению они получили на редкость большую премию. Меня в число премированных сотрудников почему-то не включили, что было для меня неожиданным ударом, но я старалась это скрыть. Последней каплей, переполнившей чашу моей обиды, было предложение внести какую-то сумму денег, чтобы участвовать в вечеринке по поводу премии. Я отказалась, а возвратившись домой, не могла сдержать слез. Обеспокоенные родители едва добились от меня, в чём причина моего горя. Узнав, оба успокаивали меня речами типа: «никогда не стоит плакать из-за денег, не в них счастье». На следующий день Владик Василенко, который сидел рядом со мной, сфотографировал меня, и никаких следов огорчения уже не было заметно. Кстати, этот портрет получил вторую премию на институтском конкурсе. Моей общественной работой была обязанность дружинника. Это же надо такое придумать посылать девушек бродить по ночным улицам и отлавливать хулиганов! Конечно, мы были совершенно бесполезны для такого дела, ходили мы по светлым центральным улицам по нескольку человек в сопровождении мужчин из отдела. Из официально значимых событий того времени — полёт Гагарина. Помню, главный архитектор. Засядь-Волк зашёл в отдел и громко провозгласил «Человек в космосе!». По этому поводу было много шума, а раньше, в