Вальсирующие со смертью - Михаил Март

— Докладывай, Иван.

— «Дачник» сидит в забегаловке с новой телкой. Заказали полный стол. Можешь действовать.

— Не упускай их из виду до восьми вечера.

— Постараюсь, но он без машины. На свидание пришел пешком.

— Это ни о чем не говорит. Фотоаппарат у тебя с собой?

— В сумке. Но я не уверен, что справлюсь с такой сложной техникой. Телеобъектив для моего зрения, что бинокль для вороны.

— Не жалей пленку. Мне нужен крупный план. Щелкай сколько влезет. Хоть один кадр, но получится. Конец связи.

Максим убрал телефон на место. Он обошел дачи со стороны леса и находился против деревянного забора, где не было ни ворот, ни калиток. Плотный частокол трехметровых досок не позволял ему заглянуть на территорию дачи. Проникновение на участок дело нехитрое, проблема заключалась в отходе. Он достал из рюкзака гвоздодер и приступил к работе. Две доски были сняты за пять минут. Максим пролез в сад и прикрыл дыру, прислонив доски к перекладине.

Дело осложнялось тем, что со стороны улицы участок прикрывался низким редким штакетником, и любой человек, проходящий мимо, мог заметить постороннего на даче. Максим решил, что в дом проникать ему не нужно. Важно выполнить главное задание при минимальном риске. Вот поэтому он не стал мудрить, а выкопал небольшую яму в двухстах метрах от поселка в орешнике. Отару не обязательно знать о таких мелочах. Главное, что поручение выполнено, а детали его не касаются.

Обследовав сад, он нашел следы раскопок под яблоней, в трех метрах от того места, где он сам откопал труп неизвестной женщины. Перед тем как приступить к работе, Максим заглянул в сарай. Здесь он обнаружил все необходимое для похорон. Даже черную защитную пленку для парников. Она была порезана на куски и сложена стопкой, словно постельное белье в шкафу. Инструмента тут также хватало. За семь лет, проведенных в зоне, Максим повидал немало мокрушников, но «дачник» никак не подходил к этой категории. Человек хладнокровно снимал золотые погремушки с трупов и закапывал в землю, как мусор, завернув в черный полиэтилен. И что же? На следующее утро садился за рабочий стол и допрашивал карманников, называя их преступниками.

Максим не хотел лезть в чужую душу, где ему не дано что-либо понять. Это дело хозяина, тот большой мастак по части психологии, пусть сам копается в чужих мозгах, а он будет копаться в земле.

Труп лежал сразу под дерном. Запах стоял такой, что ветром его могло отнести на соседние участки и поднять переполох среди жильцов. Пришлось поторопиться. Максим не стал разворачивать пленку, а оттащил упакованную покойницу к забору.

Спустя пятнадцать минут мертвец переменил могилу. Она тоже не отличалась особой глубиной, но и здесь бедняжка не найдет своего покоя. Если Нодия сказал, что труп женщины ему нужен, то скоро придется его вновь откапывать.

Максим вернулся на участок, привел все в порядок, убрал лопаты в сарай, притоптал землю и вылез через проем в заборе к опушке леса. Доски он прибил на место, взял рюкзак и побрел к окраине поселка, где его ждала машина.

Старикашка в кроссовках и очках встретился ему на тропинке у колодца. В руках он тащил ведра с водой.

— День добрый, молодой человек.

— Привет, папаша.

— Про обещанные дровишки не забыл?

«Вот память, — подумал Максим. — Только этого не хватало».

— Помню. Как случай выйдет, так завезу. Только деньги готовь сразу. А то вот в какой раз прихожу, а хозяина никак не застану. До сих пор не расплатился. Так что в кредит не отпускаем. Не слишком богаты.

Старик поставил ведра на землю и хитровато ухмыльнулся.

— Судя по твоей машине, паренек, то не богаты. — Он указал холеным белым пальцем на «Жигули», стоявшие в десятке метров на обочине. — Но если ты можешь баловать себя мобильным телефоном, то в деньжатах не нуждаешься.

На поясе Максима висел аппарат, край которого торчал из-за полы пиджака.

— Телефон фирма выдала. У нас гараж частный. И машина гаражная. Разъездная.

Пожилой мужчина подмигнул и взял в руки ведра.

— Удачи тебе, паренек.

«А кому она не нужна», — подумал Максим.

Лейтенант Горелов внимательно осмотрел сидевшего перед ним молодого человека. Хорошее русское лицо, светловолосый, с зелеными яркими глазами, слегка вздернутый нос, и всю эту картину портили веснушки. Между ментом и молодым человеком было что-то общее, но посетитель держался более уверенно и одет был богато. На вид около сорока, и взгляд твердый, а оперуполномоченный вынужден жариться в кителе с погонами, чтобы вовсе не выглядеть пацаном-первокурсником. С таким и разговаривать не станут, надень он штатский костюмчик.

— Так почему вы решили, что вашу жену надо объявлять в федеральный розыск? — спросил лейтенант.

— А что, по-вашему, надо делать, если человек исчез две недели назад и не подает никаких признаков жизни?

— А почему вы раньше не пришли… — Горелов глянул на лежавшее перед ним заявление и добавил: — Николай Николаевич.

— Я четыре года работал в Соединенных Штатах на киностудии «Коламбия». Получил предложение от Ленинградской киностудии и вернулся в Россию обсудить предложенный мне проект и оговорить условия. В Ленинград, а точнее Петербург, я прибыл неделю назад и тут же позвонил своей жене в Москву. Точнее, бывшей жене. Мы разведены. Никто не ответил. Я связался с ее работой. Она трудится в издательстве «Новая эра». Там мне ответили, что сами мечтают ее увидеть. Глаз не кажет более недели. Ну я не долго думая собрался и поехал в деревню к ее тетке. Она туда нашу дочку на лето отправляет. Курская область. Приехал. Тетка ничего не знает. Ждет Лену в отпуск, но жена не говорила, в каком месяце ее отпустят с работы. Побыл два дня с дочерью и приехал сюда. Квартиру мне слесарь открыл. Все на месте. Я, конечно, не был там четыре года, но впечатление такое, будто человек вышел на часок-другой и должен вернуться. Посуда в раковине не мыта, постель не застелена, вещи по стульям разбросаны. Торопилась куда-то. Примеряла то одно, то другое, но на место не вешала. Поехал в издательство. Там на нее обрушились. У Лены на руках две рукописи. Срочная работа, а она пропала. Это на нее не похоже. Она человек обязательный, надежный. Не оставалось сомнений, что с ней что-то случилось. Я обзвонил больницы, мотался по моргам, но безуспешно. Как я знаю, обстановка в Москве неспокойная. Исчезновение людей уже никого не удивляет. Я решил, что с вашей помощью мне будет легче найти мать моей дочери. Человек не иголка.

— Я вас понимаю, Николай Николаич. Заявление мы примем. Но и вы не опускайте руки. Обзвоните подруг, знакомых. Будем держать связь.

Лейтенант встал.

— Вы извините, но у меня оперативка.

— Понимаю, — с грустью сказал посетитель и встал.