Развратный муж - Янита Безликая

— И это говорит та, которая вчера подмешала мне слабительного и насмехалась надо мной?

— А ты меня ударил.

— Я уже извинился.

— И я хочу извиниться, — опустила взгляд. — Поступила по-детски. Но на меня находит, и я становлюсь неуправляема. Сначала делаю, потом думаю, — грустно вздохнула.

— Какая ты у меня маленькая, — улыбнулся.

— Это плохо? Быть маленькой? Плохо радоваться жизни, чудить, быть собой? — посмотрела на мужа.

— Это не плохо, но ты ведь должна понимать, что уже давно не маленькая, — Глеб тщательно подбирал слова.

— Тогда какой кайф от жизни? Не хочу прятаться под маской «мисс серьезность». Хочу быть собой. Это, кажется, было единственное, к чему я так стремилась за последние года.

— Года? Ты же была в другом городе, и, мне казалось, вела вполне свободный образ жизни.

— Это не так, — призналась, хотя неуютно было вести такой разговор полностью обнаженными, но я продолжила. — Мне не хватает смелости жить так, как хочу я. Я боюсь отца и не могу пойти против его воли. Он наделен властью решить, как мне жить, что говорить, за кого выйти замуж. Это тяжело. И когда я подчиняюсь, чувствую себя такой жалкой. Это невыносимо — не принадлежать себе.

— Я понимаю, — Глеб ласково стер мои слезы.

— Почему ты не противостоял им? Да, ты любил меня, тебе было проще. Но ты же сам говорил, что хотел все сделать по-другому. Почему ты не отстоял свое желание жить, как хочешь ты?

— Потому что кроме своих желаний есть ответственность. И моя ответственность за мать не дает шанса вести себя эгоистично. Я не могу по-другому, — голос Глебушки был напряжен.

— Расскажи мне, — попросила, обхватив ладонями лицо.

— Не могу, — закрыл глаза, прижавшись ко мне лбом.

— Глеб.

— Прости меня, Плюша, прости за то, что втянул во все. Прости, — шептал Глеб.

— Прекрати, слышишь, я тоже виновата, не надо брать все на себя. Да и в любом случае мы выиграли больше. Мы обрели друг друга, нашу любовь. Разве это не круто? И вместе мы точно справимся со всем, вот увидишь, — улыбнулась.

Но Глеб не поддержал мой энтузиазм, он ещё больше сник. На его лице сменялась гамма чувств, я не успевала считывать, и вдруг все резко прекратилось. Словно он надел маску и счастливо улыбнулся. Сердце неприятно кольнуло.

— Прости, малыш, но давай сегодня мы поспим в разных спальнях.

— Что? — растерялась.

— Я устал. Сегодня, бегая по острову, мечтал выспаться, а рядом с тобой невозможно уснуть, ты такая горячая, — вроде он говорит таким жарким шепотом, но глаза такие холодные, как в день свадьбы.

Он так же смотрел и оскорблял.

— Конечно, — улыбнулась.

Чувствую себя неуютно. Собрала вещи и ушла к себе. Полночи ворочаясь, не могла уснуть. Внутри что-то ныло, царапало, а я не могла понять причину. Под утро ко мне пришел Глеб с растрепанной прической и красными глазами. Похоже, у кого-то тоже была бессонная ночь.

— Глеб, — начала я, но он быстро меня заткнул поцелуем.

Что происходило дальше, было сложно назвать занятием любовью. Был секс, грубый, жесткий и техничный. Никаких эмоций. Мне моментами было хорошо, я стонала и даже кончила вместе с Глебом. Но пропали чувства. Это сложно объяснить себе.

Я сидела на кухне за столом, Глеб шутил, улыбался, подстегивал, но мне было жутко. Его глаза, такие безжизненные, и, кажется, печальные. Почему он так себя ведет? Ему ведь плохо сейчас, одиноко. Я чувствую.

Это странно. Возможно, я сошла с ума и моя кудрявая головушка сильно поехала. Но, плюнув на все доводы рассудка, подошла и обняла мужа. Он изумлённо уставился на меня.

— Рыжая, ты чего? — усмехнулся, обняв в ответ.

— Глеб, ты же знаешь, что мне ты можешь рассказать все, и я поддержу тебя. Рассказать про свою маму. Знаю, ты не готов сейчас, и вижу, как тебе плохо, — чем больше я говорила, тем выше ползли брови Глеба на лоб.

— Плюша, ты в порядке? Причем здесь моя мама? — голос мужа дрогнул в конце.

— В общем, я тебе все сказала, — бодро ответила. — А сейчас я пойду порисую, если ты не против.

Не дождавшись ответа, смылась к себе в творческую комнату. Я решила нарисовать Глеба, у меня уже были зарисовки в блокноте. Вдохнув полной грудью, нырнула в творческий процесс с удовольствием. Как же я люблю свое состояние в этот момент, когда исчезает все. Остается только кисть, бумага и моя фантазия. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем с бумаги на меня смотрят любимые глаза. Кажется, в этот раз я превзошла себя. Глеб был словно живой, его улыбка, теплота во взгляде, которой мне не хватало после вчерашнего.

Любовь переполняет меня с макушки до пальцев ног. Я его люблю, очень сильно. Мои чувства неслись на меня, как лавина с горы, стоило мне его увидеть в аэропорту, услышать голос, почувствовать губы. А может, все началось намного раньше? С его сообщений, с той встречи полгода назад, возможно, даже со свадьбы. Да какая разница, когда все началось. Все было не как у людей, мои ощущения с ним, как американские горки, менялись чуть ли не ежедневно. Но сейчас все улеглось, словно прошла буря и поставила все на свои места. Я люблю так, что становится страшно, насколько я теперь уязвима. В его руках мое сердце, душа.

Посмотрев ещё раз на картину, улыбнулась. Завтра подарю ему, а сейчас стоит найти засранца и зацеловать. Но, обойдя весь дом, так и не нашла мужа. Оказалось, он сидел на берегу и смотрел на закат. В его руке была полупустая бутылка виски.

— Плюша моя пришла, — пролепетал Глебушка.

— Да ты напился, я посмотрю, или снова притворяешься? — села к нему под бок.

— Напился, — сразу же поник.

— Повод?

— Личный, — ответил, немного подумав.

— И почему ты меня не пускаешь в свою душу? Я перед тобой уже столько раз душу открывала, а ты боишься, — хмыкнула.

— Боюсь, — подтвердил Глеб.

— Чего?

— Не скажу, — усмехнулся.

— Дурачок, — улыбнулась в ответ.

Он выглядел, как мальчишка, такой смешной.

— Тебе не страшно любить меня? — нарушил тишину муж.

— Страшно, — призналась, надо же, мы думали об одном и тоже. — А тебе?

— Возможно, — нейтрально ответил и сделал большой глоток гадости.

— Знаешь, я не хочу разводиться, — сказала и Глеб подавился.

— Что? — его глаза расширились.

— Я подумала, что не хочу разводиться, не хочу сказки, пусть остается все, как есть, — улыбнулась.

Глебушка был в шоке.

— Ты меня ставишь в тупик. Я не могу понять, чего ты хочешь. Один день одно, потом второе. Ты непредсказуема, и это нервирует! — эмоционально произнес Глеб.