Как работает экономика. Что Rolling Stones, Гарри Поттер и большой спорт могут рассказать о свободном рынке - Джон Тамни

В мае 2012 г. вскоре после первичного размещения акций Facebook сооснователь этой социальной сети Эдуардо Саверин, уроженец Бразилии, отказался от американского гражданства и переехал в Сингапур, надеясь, как многие полагали, избежать выплаты огромного подоходного налога. В Сингапуре нет подоходного налога.

Саверина дружно осудили за такое решение. Сенатор Чарльз Шумер пришел в такое негодование от «отвратительного» поступка молодого миллиардера, что внес на рассмотрение законопроект, по которому инвестиции экспатриантов облагались бы налогом в размере 30 %{132}. Законопроект Шумера (не получивший поддержки) также навсегда запретил бы Саверину въезд в США. И хотя совсем не факт, что Саверин смог бы защитить значительную часть своих доходов от Facebook с помощью такого шага как отказ от американского гражданства, сама перспектива этого уже сделала его «предателем» в глазах политиков и СМИ. Но с чисто экономической позиции снижение налогов на его доходы благоприятно повлияло на американскую экономику. Действия Саверина несомненно способствовали экономическому росту.

Как я уже объяснял в шестой главе, когда у богатых есть возможность сохранять свое богатство, все остальные тоже получают доступ к нему. Саверин мог поместить свой капитал в J. P. Morgan, Goldman Sachs или любой другой финансовый институт, который занимается инвестициями капиталов очень богатых людей. Эти банки зарабатывают деньги, заставляя работать чужие деньги, поэтому любой дополнительный доход от размещенных на бирже акций Facebook, который не попадет в руки налоговикам, быстро окажется именно там, где он нужен: придет на помощь уже существующему бизнесу или поможет бизнесу новому.

А что если бы Саверин перевел свой капитал в сингапурские доллары? Была бы от этого польза США? Такой перевод потребовал бы обмена валюты с лицом или организацией, которым нужны американские доллары. В этом случае покупатель саверинских долларов должен был бы положить эти деньги в банк или заставить их работать как-то иначе, и результат был бы по сути таким же, как если бы какой-нибудь магнат из Сингапура сам инвестировал бы или положил бы в банк эти доллары.

Саверин мог бы не переезжать в Сингапур, а остаться и просто выписать чек на огромную сумму правительству США. Но тогда в частной экономике, где создается весь капитал, снизилась бы возможность доступа к капиталу, необходимому для экономического роста. На уровне микроэкономики это означает, что людям, нуждающимся в кредитовании, пришлось бы рассчитывать на меньшее.

Кто-то может возразить, что федеральное правительство тоже могло бы инвестировать эти деньги. К сожалению, правительство, независимо от того, кто его возглавляет, находится не в том положении, чтобы действовать как бизнесмен. В частном секторе бизнес терпит поражение, если инвесторы перестают верить руководству. Правительство не подчиняется рыночной дисциплине. Бесконечный приток денег налогоплательщиков в казну позволяет продолжать тратить деньги независимо от результата. Реакция рынка попросту замалчивается.

Еще более серьезная проблема заключается в критериях выбора объектов инвестирования. Страдают те, у кого действительно есть способности и талант. Бывший сенатор Трент Лотт однажды сказал: «Вашингтон – это место, где крутятся деньги. Вот что в основном держит здесь людей»{133}. Но в то время как сенаторы, конгрессмены и другие штатные сотрудники Конгресса, и высокопоставленные чиновники могут сколотить состояние в вашингтонской версии частного сектора экономики после ухода из правительства, настоящие деньги делаются отнюдь не в Вашингтоне. Те, кто знают, как инвестировать деньги, работают не в правительстве. Абсолютно все. В подчиняющемся законам рынка частном секторе трудно достичь успеха с помощью инвестиций. Кроме того, лучшие распорядители капиталов зарабатывают свои состояния, направляя деньги в то русло, где они будут использоваться максимально. Несмотря на то, что работа в правительстве, по всем стандартам, хорошо оплачивается, и люди, вышедшие из правительства, могут заработать в Вашингтоне на уровне того самого «1 %», настоящие финансовые гении никогда бы не удовольствовались миллионами Трента Лотта, не говоря уже об относительно скромных зарплатах, которые выплачивают даже госслужащим самого высокого уровня.

Саверин поступил разумно с экономической точки зрения, защитив максимальную часть своего капитала от поглощения черной дырой, которую представляет собой правительство. Я бы даже сказал больше: я настаиваю, что, пожертвовав американским гражданством для того, чтобы сохранить десятки миллионов животворного капитала в частном секторе, он поступил героически. Мы никогда не узнаем, сколько людей обязаны своей работой, а возможно и вообще всей карьерой, его решению, но можете быть уверены, что Эдуардо Саверин был бы героем для них.

Сенатор Шумер, может, и заинтересован в том, чтобы изгонять людей, которые считают, что лучше могут распорядиться своим состоянием, чем он, но Соединенные Штаты были основаны людьми, с подозрением относящимися к государственной власти и политикам, которые обладают ей. Американская Конституция создавалась не наобум, она была придумана мудрыми людьми с намерением ограничить власть политиков, включая власть самих Отцов-основателей. Конгресс и Президент наделены властью защищать личные права граждан. Помимо этого Конституция наделяет политическую элиту всего несколькими четко определенными дополнительными полномочиями. Все полномочия, не закрепленные конкретно за федеральным правительством, как гласит Десятая поправка, принадлежат штатам или народу Америки.

Что же случилось с замыслом основателей страны? Федеральное правительство, пользующееся ограниченной властью – обеспечивающее защиту, печатающее деньги и выполняющее другие базовые функции, касающиеся сохранения личных прав и свобод, – не нуждалось бы в массовом ежегодном сборе денег с налогоплательщиков. Негодование Шумера, «лишившегося» миллионов Эдуардо Саверина, говорит о том, что федеральное правительство давно вышло за пределы, обозначенные Конституцией. Вот почему я говорю, что если Саверин сумел спасти свои миллионы от лап жадной до денег политической элиты, значит он достоин называться героем и борцом за свободу.

* * *

Для сегодняшней государственной налоговой системы нет никаких оправданий. Она уничтожает капитал и рабочие места. Она служит исключительно интересам правящей элиты. Когда они обсуждают необходимый уровень налогов между собой, ясно, что, по их мнению, правительство может вводить налоги такого уровня, какой они посчитают нужным.