Ночь подарков и желаний - Мария Жукова-Гладкова

– Не раскрывая, – ответил Иван Белолицев.

Мужчины, собравшиеся за столом, захохотали. Мне было жалко чернокожего Ваню.

– Этак и я могу представиться полковником ФСБ, – заметил Владимир Альбертович. – Потяну я на полковника, а, Юр?

– На генерала, – сказал мужик, которого звали Юрием, и посмотрел на курсанта. – Ваня, ты что, не знаешь, что сейчас любое удостоверение изготовить можно? С теперешними-то возможностями полиграфии! Кстати, что хотел мужик в маске?

– Он спрашивал, зачем мы здесь и где Тоня.

Я подавилась коньяком.

– Так, может, это Тонин ревнивый муж? – захохотал хозяин дома. – А что, мысль! А я и не догадывался, как нужно беседовать с подозрительными типами, вертящимися вокруг жены. Маску на морду, удостоверение фээсбэшное – и вперед. Владимир Альбертович, как ты считаешь? По-моему, методика прекрасная. И, главное, действенная.

– Я возьму этот способ на вооружение, – заявил муж хозяйки Машеньки.

– У вас есть муж, Тоня? – поинтересовался Юрий.

Я покачала головой.

– А любовник? – спросил хозяин дома и глянул на меня хитрым глазом.

– Есть, – ответил вместо меня Иван Белолицев. – Это не он.

Я не стала задавать Ивану никаких вопросов. Интересно, а кого он имел в виду? Олега? Хотя кого же еще?

– А почему ты все-таки решил, что мужик из ФСБ? – серьезно спросил Юрий.

– По тому, как он разговаривал, как вопросы задавал. По манере поведения… Он точно из органов.

– Или раньше служил в органах, – заметил хозяин дома. – Что более вероятно.

Владимир Альбертович с Юрием кивнули. Я молчала.

– А дальше что было? – спросил Юрий у Ивана Белолицева.

– Он все выяснил и ушел, а меня оставил лежать в машине на заднем сиденье, на животе. Потом женщина какая-то подходила. Разговаривала с какой-то Машенькой, но ей никто не отвечал.

На меня внимательно смотрел Юрий. Мне было не по себе. Кто мог мною интересоваться? Что за сотрудник спецслужб? Кому я так нужна?

– А лет ему сколько было? – спросила я.

– Тоня, он же в маске был! – напомнил хозяин дома.

Трапеза закончилась, Владимир Альбертович предложил сходить к нему в дом и забрать нашего друга Михаила, если он, конечно, все еще там.

Он был там и вместе с двумя женщинами смотрел телевизор.

Увидев нас, он вскочил с кресла. И мы отправились к машине.

– Тебя хоть покормили? – спросила я у Михаила.

– Еще как! – ответил он, затем посмотрел на меня и добавил: – Тоня, не выходите замуж за богатого человека.

– Да мне его просто взять негде!

– Ну почему же? – улыбнулся Иван Белолицев. – Я видел, какие взгляды на вас бросали эти трое.

– Их жены против вас не тянут, Тоня. Вы – естественная и нормальная, – серьезно сказал Михаил. – А это две сумасшедшие бабы. Их в клинике держать надо.

Я сказала, что много читала про то, как разбогатевшие мужья отправляют наскучивших жен в психушку. Эти не отправили, и это говорит в их пользу.

– Так они же их используют! – воскликнул курсант. – Они мне все рассказали!

Как выяснилось, хозяина дома, куда нас приглашали, в свое время уволили из милиции «за непристойное поведение». «Это как же надо было изгаляться, чтобы в наше время вылететь из органов с такой формулировкой?» – подумала я, но промолчала.

Жизнь после работы в органах сложилось удачно. Появился свой кирпичный заводик, с которого, кстати, поставлялись кирпичи на строительство всего поселка, где мы только что побывали. Друзья в органах за умеренное вознаграждение помогают делать бизнес. Но он не пропускает ни одной юбки… Поэтому в доме теперь работают только мужчины. А Деда Мороза Диму сегодня приглашали не к детям, а к самому владельцу кирпичного заводика – он страсть как соскучился по хорошей драке. Поэтому Диму пригласили не столько для возвращения украденного, сколько для того, чтобы развлечься от души.

Владимир Альбертович оказался известным писателем мистико-сексопатологической направленности, про которого и я слышала, только не читала. Его супруга, хозяйка Машеньки, жаловалась, что он постоянно ворует ее идеи. Ее посещают видения, а супруг их в свои романы вставляет, как и ее сны, и ее мысли, и выдает за свои. Она и сама пыталась писать, но муж все публикует под своим именем, то есть под псевдонимом Владимир Альбертов.

Мы заехали в фирму, чтобы сдать костюмы Деда Мороза и Снегурочки и, к нашему удивлению, получили по тысяче рублей. Деньги-то за заказ были уже перечислены. Соответственно нам причиталось вознаграждение. О том, что нам пришлось делать, нас даже не спросили и сказали, что позвонят, если будет еще работа.

Но завтра мне требовалось выходить уже на свою постоянную работу, к родным кастрюлям на фабрике.

Я зашла к соседям за Юлианкой, и мы отправились домой. Удивительно, но в квартире нас никто не ждал, ни пьяный, ни трезвый.

Валентина заявила, что завтра с утра поедет кормить Гришу, а в следующий раз, в мой выходной, мы съездим уже вдвоем.

Народ с трудом выходил на работу после праздников. Я знала, что после долгих выходных всегда нужно готовить кислые щи. Они идут на «ура».

Скоро уже должна была прийти обедать первая группа рабочих, но появилась секретарша Истомина и сообщила мне, что наш главный технолог Ильинский в больнице. Его избили на улице, уже после похорон Истомина, но он не хотел никого беспокоить, пока люди отдыхали, и только сегодня, в первый рабочий день, позвонил секретарше, чтобы предупредить о своем невыходе на работу.

– Тоня, он один живет, – сказала мне секретарша. – Ты можешь ему собрать поесть? Я пошлю кого-нибудь из водителей.

– Да я сама съезжу, – ответила я. – Конечно, с водителем будет удобнее. А как это случилось? Просто хулиганы?

Секретарша пожала плечами и как раз попросила меня разузнать детали. После странного убийства генерального директора выдвигались разные версии.

Я рассказала, как он напился на поминках.

– Странно, – покачала головой женщина. – Он вроде и пьет мало…

– Они не ладили? – прямо спросила я.

– Не то чтобы не ладили… В последнее время они очень много спорили из-за какого-то проекта. Я точно не знаю, какого. Но Истомин хотел запускать какую-то линию, а Ильинский был против. Судя по тому, что я слышала, там получался какой-то побочный эффект…

– Действия нового лекарства?

– Да нет, что-то с экологией.

– С экологией?

Неужели нашего главного технолога так волнует загрязнение окружающей среды? Истомина, как я поняла, подобные побочные действия линии совершенно не интересовали. И это меня не удивляло. Но что за линия? Не мог же он открыто ставить линию по производству наркотиков?