Венец безбрачия, или Я не могу понять свою судьбу - Юлия Шилова

— А что такое «коктейль Молотова»?

— Бутылки с горючей смесью, а проще говоря — бензин пополам с резиновым клеем. Потушить такую штуку невозможно. Раздались мощные взрывы, и зал ресторана, где находился шеф, моментально запылал. Нападающие скрылись. Всё это заняло не более тридцати — сорока секунд. Никто из нас ничего толком и понять не успел. В таких нападениях всё решает фактор неожиданности. Мы, стрелой выскочив из автомобиля, пытались прорваться в горящий ресторан на помощь шефу, но стена огня оказалась настолько плотной, что приблизиться больше чем на несколько метров было невозможно. Мне с охранниками повезло выжить в ту страшную ночь. Как люди военные, мы понимали, что от гранатной атаки в живых в ресторане не осталось никого. Факторы уничтожения были налицо: закрытое помещение, плотность разлёта осколков, взрывная, всё сметающая на своём пути волна… А ещё огненный смерч, который бушевал внутри здания. На следующий день после кровавого кошмара сотрудники МЧС смогли найти на пепелище только фрагменты тел. Меня и ребят-охранников несколько месяцев таскали на допросы, но толку не было. Я действительно ничего интересного и полезного для следствия сообщить не мог, всё, что видел — несколько машин, людей в камуфляже, метнувших в окна свой страшный груз и моментально скрывшихся. Насколько знаю, следствие не закончено до сих пор, хотя времени прошло немало.

— Никого не нашли?

— Допрашивали очень многих, но у авторитета было столько врагов, что прояснить ситуацию так и не удалось. Мне в этой истории больше всего жалко его молодую жену и двух маленьких детей.

— Мне тоже, — прошептала я и уткнулась Олегу в плечо.

Беседа наша длилась и длилась. Я взяла Олега за руку и слушала его как зачарованная. Было интересно узнать, что есть люди, которые ищут не просто охранника, а пытаются за собственные деньги приобрести друга. Многие представители финансовой элиты, особенно наследники основателей финансовых империй, страдают неким инфантильным романтизмом. Они нанимают телохранителя не столько для охраны, сколько для поддержания в собственных глазах своей крутизны и значимости. Люди, достигшие каких-либо высот в бизнесе или во власти, ощущают своё «величие» буквально во всём. Они привыкли чувствовать себя хозяевами жизни и всё держать под контролем. Для них телохранитель — не экзотический японский самурай с однозначным пониманием кодекса бусидо, а работник по найму, такой же, как все остальные. А раз нанял, значит купил, вместе со всеми его знаниями, силой и опытом. «Захочу — буду платить, захочу — выкину», — рассуждают девять из десяти нанимателей.

Они не хотят терпеть рядом человека, который кое в чём понимает в десятки раз больше, чем хозяин. Психофизическое состояние телохранителя никого не интересует. Он должен быть резв как лань, силён как бык, отважен как тигр. Обязан чувствовать малейшую опасность, а устранив её — тут же из супермена превращаться в офисный планктон. Надо сдувать с нанимателя пылинки и угадывать любое желание. Одним словом, телохранитель должен, должен, должен… Все эти непростые вещи очень сложно увязать с пониманием дружбы, видимость которой хозяин пытается навязать.

Олег с его опытом и циничным отношением к жизни давно понял, что проплачивающая сторона никогда не будет смотреть на телохранителя как на ровню, как бы хорош и ответствен он ни был. В нестандартной ситуации его моментально поставят на размен и попытаются сделать крайним. Это один из самых неприятных аспектов работы телохранителя.

Философия Олега подтвердилась, когда жизнь свела его с молодым финансистом, занимающим солидную должность в одном московском банке.

«Ещё один представитель моего окружения — так называемой “золотой молодёжи”», — подумала я.

При посещении спортивного зала Олег выступал в роли тренера по силовой подготовке. Сначала молодой человек объяснил, что, будучи в отличной физической форме, Олег устраивает его как тренер, но несколько раз посетив с ним спортивный зал, Олег понял настоящую причину его просьбы. В рафинированной и расписанной на годы жизни банкиру не хватало ощущения остроты и опасности, и он нашёл замену этим чувствам в постоянных конфликтах с окружающими. Мог запросто обматерить любого. Почему-то именно так он понимал мужскую крутость. Показушное наглое поведение — пальцы веером, дурацкие фразы — казалось ему чрезвычайно мужественным и интересным. Это раздражало и выводило из себя людей, которые оказывались у него на пути. Несколько раз доходило до драки.

Олег пытался объяснить идиоту, что с точки зрения уголовного кодекса на банкира запросто могут примерить статью о хулиганстве. И услышал в ответ: «Тебе платят за то, чтобы я её не примерял». В общем, разруливать конфликтные ситуации приходилось Олегу.

Он признался, что, когда нужно, умеет жёстко и доходчиво объясняться. Есть масса способов подавить волю человека при разговоре, например фиксировать взглядом один его глаз. Олег предпочитал левый. Для психологического подавления — очень эффективная штука. Этому его научили ребята из сборной команды России по тайскому боксу. У Олега, оказывается, много друзей спортсменов. Но это применительно к человеку, по-настоящему готового к серьёзной схватке и не рассуждающего, что будет потом, когда он полоснёт противника ножом. Если будешь задумываться о последствиях — никогда не ударишь человека и не сможешь выстрелить. Это дело секунды. Чувство самосохранения отключается, миг — и противник повержен.

Так произошло и с Олегом. Молодое финансовое дарование, снимая очередной стресс, сильно загуляло в ресторане с двумя блондинистыми девицами лет двадцати. Олег сидел за несколько столиков от финансиста, пил зелёный чай и просматривал газеты. В общем, как обычно коротал время.

Ему сразу не понравилась шумная пьяная компания из четырёх мужиков, отдыхающих за столиком возле эстрады. Компашка потребляла водку стаканами, галдела, кривлялась и напропалую крыла матом. Олег незаметно подозвал официанта и поинтересовался, кто такие. Официант округлил глаза и ответил, что ребята деловые, из известной группировки, гуляют третий день за счёт кабака, потому что это «крыша».

— У парней жизнь красивая, но недолгая. Варианта два: любо на зону, либо на перо корешей.

Получив эту тревожную информацию, Олег, не привлекая к себе внимания, встал из-за стола и подошёл к хозяину. Наклонившись к его уху, прошептал, что вечер пора заканчивать, иначе ситуация может в любой момент обостриться и выйти из-под контроля. Хозяин уже уклюкался и не желал слышать Олега. Да и одна из блондинок в данную минуту выясняла, сможет ли банкир подарить ей пароход вместе с командой.

В это время один из бандитов, крупный примат с золотой серьгой в ухе, встал и направился к столику банкира с явным намерением пригласить симпатичную блондинку на танец.

— Я попробовал заступить ему дорогу, — рассказывал Олег, — и не подпустить к столику, надеясь, что внимание бандюганов переключится на меня и я дам возможность хозяину уйти из ресторана. Наверное, так бы и получилось, если бы мой бизнесмен не включил опять «реального пацана». Он поднялся и ляпнул золотоухому: «Ну ты чего, братан? Я здесь отдыхаю, а ты кто по жизни? Головка от члена?» Честно скажу, я офанарел. За такую предъяву явно будет предложено ответить. И то, что его расписолят, я не сомневался. Как я мог поступить в такой ситуации? Одного его не оставишь, сделав вид, будто меня это не касается. Я занял позицию между банкиром и онемевшим на несколько мгновений приматом. Предупредил примата, что выколю глаза, и… оказался в центре всей этой карусели, которая вот-вот должна была закрутиться.