Пятьдесят оттенков Серого волка, или Шапка Live - Олег Рой

Он заставил Внутреннюю Богиню переступить через ложные принципы и позвонить Плотве, с редким для класса Pisces[12]упорством желающей хоть как-то участвовать в съемках фильма.

Не вылезая из ванной, подруга штудировала учебники по актерскому мастерству и диктовала Красной Шапочке основы:

1. Тезисы системы Станиславского о погружении в роль.

2. Ключевые точки прохода по снимаемому эпизоду, когда необходимо понимать и даже чувствовать, где находятся кинокамеры.

3. Досъемка крупных планов лица, когда надобно выдавать максимум эмоций.

4. «Восьмерка» съемок двумя камерами с партнером.

И многое, многое другое.

Идею, как бесплатно подключить Плотву к заочному обучению Красной Шапочки, подала, как ни странно, Девочка-девочка.

– Нужно пообещать Эльке любую эпизодическую роль в сериале, – предложила она, ковыряя землю носочком потрепанного красного сандалика.

И Разумей, и Внутренняя Богиня неожиданно с ней согласились. За роль Плотва могла продать родину. Она так и говорила:

– Я за любую роль родину продам. Но чужую!

Фиг бы Красная Шапочка так выкладывалась на съемках. Но общение со Львом Львовичем, оказавшимся прекрасным актером и становившимся безжалостным в своей роли, и особенно взгляд янтарных глаз Волка, как удар хлыста, заставляли ее мобилизоваться. Сам Владимир тоже выкладывался на двести процентов. Он даже стал ночевать в клубе, переехал из дома Ларисы Степановны, чтобы быть ближе к месту съемок. Хотя оставалось подозрение, озвученное Олегом и Потапычем:

– Охренел мужик ночевать рядом с Красной Шапочкой, но не с нею вместе.

Плотве Красная Шапочка жаловалась:

– Волк, он так надо мной издевается, я то бегаю по болоту босиком, то цветы на двух этажах в особняке поливаю, то стараюсь не влюбляться в него…

– Кла-а-ас, – завидовала Плотва, пред тем как скинуть на планшет или зачитать следующий «ликбез» по актерской работе.

– Стоп! – скомандовал Лев Львович. – На сегодня все, всем спасибо.

Красная Шапочка поискала глазами Серого Волка, но тот моментально испарился, едва заслышав «Стоп».

В душе девушки царило непривычное смятение. Она чувствовала, что сегодня была не совсем убедительна во время съемки, а поэтому ничуть не удивилась, когда Лев Львович подозвал ее к себе.

«Сейчас устроит мне разнос», – подумала Красная Шапочка.

Лев Львович ни разу за время съемок не устраивал ей разноса, под его горячую руку попадали все, кроме Оли, даже Волк, и Красной Шапочке совсем не хотелось, чтобы чаша режиссерского гнева выливалась на ее.

Памятуя, что повинную голову меч не сечет, она твердо решила сразу же строить паппи-айз[13], что придавало ее внешности трогательную умильность.

– Я была ужасна, да? – сказала Красная Шапочка с видом раскаявшейся молодой ведьмочки перед лицом строгого, но импозантного инквизитора. – Я…

– Что ты, что ты… – устало улыбнулся Брюковкин. – Ты, как ни странно, на высоте.

Он потянулся к полупустой чашке с чаем. Режиссер не пил ничего крепче зеленого чая с жасмином, что прекрасно сказывалось на его здоровье. Хотя раза три в день курил трубку.

– На тебе только фильм и держится, – добавил он, отхлебнув чайку.

– А как же Волк? – спросила Красная Шапочка, внутренне не согласная с подобным выводом, – склонность к самообману отнюдь не входила в число ее недостатков, и она прекрасно понимала, что уровень ее профессионализма и близко не лежал с виртуозной, с ее точки зрения, игрой Серова-Залесского.

– Волк крепкий профи, – ответил Брюковкин, – так сказать, рабочая лошадка проекта…

На секунду Красная Шапочка представила себе Волка, запряженного в телегу и меланхолично жующего траву, – и невольно улыбнулась, столь забавной вышла картинка.

– …но ты… – в голосе режиссера почувствовался неподдельный энтузиазм. – Ты – путеводная звезда проекта, ты – его душа, муза…

Внутренняя Богиня, откровенно приунывшая от отсутствия скрывшегося в бездонных глубинах души Разумея Занудовича, приподняла головку и засияла. Все вокруг внезапно расцвело яркими, психоделическими цветами, по небу стайкой пронеслись огнехвостые искрящиеся кометы…

– Вот что, – сказал Брюковкин. – Завтра все равно будет простой. У нас проблема с ролью Бабушки, мы с Олегом и Альбертом Евгеньевичем поедем в Москву. Понимаешь, прежняя актриса, узнав о подвешенном состоянии бюджета фильма, тут же заключила контракт с другим продюсером. У нас, Оленька, полно молодых и красивых актрис, просто альбомы ломятся от фотографий, а вот женщин в возрасте, с хорошей дикцией, могущих сыграть если не аристократку, то хотя бы женщину эрудированную и с высшим образованием – этого дефицит, как с хорошими товарами в советские времена. Кто спился к шестидесяти годам, «иных уже нет, а те далече…», как сказал Александр Сергеевич Пушкин. А нам еще Охотников искать для финальной сцены… Ну, с Охотниками не проблема. Воспитаем в своем коллективе, у нас много охотников до… до всякого. Но я, кажется не о том…

– Но в сказке с Волком воюют дровосеки, – решила поправить режиссера Красная Шапочка и тут же осеклась.

– Опять не читала сценарий, – даже не возмутился, а удивился Брюковкин. – Оля, какие дровосеки в двадцать первом веке? С бензопилами и в ватниках? Только Охотники! С лицензиями на отстрел волков! – И тут же нервно оглянулся, боясь реакции главного героя. – Но мы не будем унывать. Что-нибудь придумаем. После твоего появления я безоговорочно верю в счастливую звезду нашего проекта. Вы так похожи на мою первую любовь, на свою Матушку…

И так глянул на Красную Шапочку, что сердечко Внутренней Богини чуть было не выскочило из груди и даже оставило кардиодоподобную вмятину на лифе ее футболки.

– Ого! – присвистнул на миг вынырнувший из трясины подсознания Разумей Занудович и тут же с бульканьем ушел обратно.

– Эй! – окликнула его Внутренняя Богиня. – Что думаешь-то?

Разумей Занудович снова всплыл, согнал со шляпы жирную лягушку и многозначительно хмыкнул.

– Не томи, я не каша в горшке! – Внутренняя Богиня аж приплясывала – то ли от нетерпения, то ли из боязни слишком задерживаться на зыбкой почве.

– Он взрослый мужчина, холостяк, – пробормотал наконец Разумей Занудович, но его тихий голос тем не менее попадал по назначению, то бишь непосредственно Красной Шапочке в уши.

– Если он до сих пор не женился, то почему? – рассуждала Внутренняя Богиня. – Возможно, потому, что ему одному комфортнее. Будем говорить начистоту – конечно, в дамских романах и мелодрамах такие мужчины пачками падают к ногам главных героинь, но в жизни так не бывает. Или бывает? Женятся же пожилые преподаватели на юных студентках, случается и такое.