От «Варяга» до истории учебника - Алексей Николаевич Кукушкин

составе империи признающее главой государства монарха, — ответил Кондрат, — Вы сдали в долгосрочное владение целую независимую страну, ну и времена, ну и масштабы!

— В тот i867 годили 12-й от воцарения императора. Войска Александра, а Наполеон был лишь одним тетрархом, который потом, ощутив вкус свободы, взбунтовался, за что и был послан на остров Святой Елены, заняли центральную часть Московии и смогли претендовать на всю власть в Тартарии. Лишь некоторые очаги, у которых присутствовали в распоряжении необходимые ресурсы и технологии, еще сопротивлялись, окончательно уничтоженные лишь в ходе Восточной войны, — рассказал взволнованный старик, и еще сообщу Вам по секрету, — пролива как на карте там нет!

— Не может быть! — изумился Кондрат, — Все мировое сообщество уверено, что есть.

— Беринг всех обманул! Нарисовано, для успокоения общественного мнения, чтобы войска там не держать, да народец не побег в Америку дурьи головы, кому они там нужны, вон с индейцев скальпы срезают пачками — шепотом проговорил Пещуров и расчувствовался, — государство наше все о благе народа печется, только изуверскими способами.

— Все понятно уважаемый Алексей Алексеевич, — Кондрат затушил сигару, — разрешите дальше продолжить бал, на котором так интересно, и волнительно. В Испании тоже проходят балы, но более спокойные и размеренные, конечно, есть народные безудержные пляски, но у Вас здесь особенная, приятная атмосфера, и Варвара Алексеевна не только хозяйка бала, но прямо звезда».

Ну и как бывает в хороших книгах, в конце нас ждет эпическое сражение за Филиппинские острова, как на море, так и на суше: ««Решает все в этом сражении бой броненосцев», — решил Кондрат, и перевел свою великолепную, инкрустированную драгоценными камнями трубу с ближней, на чуть дальнюю дистанцию и подкрутил колесико настройки. Корабли явно больше и даже на средней дистанции казались крупнее миниатюрных крейсеров на переднем плане. Но если корабли на переднем плане стреляли постоянно, то их более крупные собратья вели стрельбу с некой леностью, что обусловлено было, как знал генерал-адмирал большим калибром орудий.

Но пять 16-сантиметровых орудий «Нумансии», и совместно с ним стреляющей «Виктории» быстро пристрелялись по двум неуклюжим японским броненосцам и даже нанесли повреждения кормовой части «Фусо», заставив замолчать открыто расположенные кормовые среднекалиберные орудия, а на «Хоккайдо» снесена грот-мачта и разбита шлюпка. После нащупывания дистанции, по методу Дона Кондратиаса в ход вступили 28-сантиметровый аргумент испанской короны. У невезучего «Фусо» бронебойный снаряд поднырнул под бронепояс и влетел в машинное отделение, ударив с паровую работающую машину, расколол станину и взорвавшись сотней крупных осколков движущихся каждый по своей хаотической траектории изрубил все вообще, а некоторые самые крупные, пробивали переборки и врывались в соседние отсеки. Течь в корпусе увеличилась, и вода стала прибывать с невероятной быстротой. Все водоотливные средства, заработали на полную мощность. Снаряд в «Хоккайдо» ударил и пробил относительно тонкий 7-дюмовый бронепояс в носу корабля неспешно постреливающий своими 12-дюймовыми орудиями в сторону испанцев, и пробив даже тиковую подкладку, ударил в противоположный борт, и выломал плиту там. В тоже время один мощный фугасный снаряд поразил «Нумансию» в корпус под кормовой дальномерный пост и там, как увидел Кондрат, начался пожар. Что происходило дальше, где четыре испанских крейсера вели огонь по двум японским композитным корветам было плохо различимо, но уже не вызывало опасений.

Чувство что тебя щиплют, отделило первые десять минут боя, и пока непонятно, кто кого одолеет. Но, что «Хиэй» с двумя двухтрубными кораблями буквально громит «Мерседес» с двумя небольшими крейсерами, отражалось болью в сердцах испанских солдат, которые получили сигнал атаковать неприятеля и раскладывали патроны, в тот момент, когда их взоры обращены на сражающиеся корабли.

Дон Кондратиас вызвал начальников артиллерии трех дивизий, и приказал огонь самых дальнобойные орудий и гаубиц направить на ближние японские корабли, хоть и в ущерб сухопутному наступлению, флоту надо помочь. И пусть хоть один снаряд попадет в неприятеля, но он может стать воистину золотым, так рассуждал генерал-адмирал».

Имел место в моей книге абордаж испанскими морскими пехотинцами японских кораблей: «Но прозрение пришло к Японским адмиралам слишком поздно, шлюпки с десантом благополучно пришвартовались к корме «Хотспура», закинули кошки на леерное ограждение и ловко взобрались на борт корабля вооруженные холодным оружием, арбалетами, дубинками с шипами. Огнестрельное оружие имелось, но пользоваться им разрешалось лишь, в крайнем случае. Экипаж корабля составлял из, не чем более двухсот человек, и ста пятидесяти морским пехотинцам предстояла жаркая схватка. Один взвод побежал по пустой верхней палубе в ходовую и боевую рубку, а также башню, а три взвода спустились в каюты офицеров и кондукторов. Здесь и началась главная резня. Подчиненные Хорхе Суареса подобны своему командиру. Быстрые, стремительные, беспощадные, они не оставляли японцам не малейшего шанса. Они не стремились к честной дуэли. Удар — труп, такой был их девиз. Второй — удар признак непрофессионализма, а если требовался третий, то подчиненные знали, что надо писать рапорт об отчислении. В объемную башню броненосца проникли пять десантников и молча, встали в центре, причем каждый прикрывал спину другого и по условному сигналу капрала воины сделали выпад в сторону зазевавшихся матросов, потянувшихся было за своим оружием, но пару секунд и все было кончено.

Вошел в башню и сам Хорхе Суарес, условным знаком поблагодарил бойцов второго взвода и поджег небольшой мешочек с порохом, бросил его вниз, прямо через трубу, по которой цепью подавались снаряды и заряды. Снизу послышалась отборная японская брань, и по трем трапам снизу ломанулись вверх до четырех десятков матросов, обслуживающих погреба и крюйт-камеры, а десантники всех их прирезали как котят и второй взвод свою задачу выполнил. Тем временем первый взвод спустился с жилой палубы на среднюю, а затем еще ниже все ища себе новые жертвы, и произошла схватка с уставшими, мокрыми и голодными матросами устранявшие подтопление вызванное попаданием 11-дюймового снаряда испанского броненосца. Третий взвод после совместной с четвертым зачистки каземата спустился в машинное отделение, там, правда потерял обваренными до десяти бойцов, но и в живых никого не оставил. Аналогичная ситуация произошла у четвертого взвода, несмотря на подготовку победить кочегаров сходу, как канониров не получилось, и еще пять убитых и семь с переломанными конечностями добавили головной боли Хорхе Суаресу, когда командиры взводов стали докладывать ему о полном захвате корабля. К этому моменту прилив наконец-то пришел, и «Хотспур» стал покачиваться на волнах. Но дать полный ход было некому,