Последний пожиратель греха - Франсин Риверс

— Свежую воду принеси! — крикнула с веранды миссис Элда.

Моих обид и уныния как не бывало. Я сбегала к ручью, вымыла осклизший кувшин, налила в него свежую воду и отнесла в дом. Улыбаясь, я расставила маргаритки, смела в руку старые опавшие лепестки и вернулась на крыльцо. На этот раз я уселась на верхней ступеньке напротив Фэйгана, упираясь спиной в перила, стараясь устроиться поудобнее. Здесь, на крыльце миссис Элды, я чувствовала себя куда больше дома, чем в моем родном доме.

Голубые, больные глаза миссис Элды остановились на мне. — Так что с тобой случилось такое, детка? Только скажи нам правду.

Я стала поправлять складки на платье, стараясь избегать ее взгляда. — Да, не помню я…

— Все ты хорошо помнишь. Просто говорить не желаешь.

Я посмотрела на Фэйгана, потом куда-то вдаль. Миссис Элда поймала мой взгляд, ее глаза сузились. — А где ты была до того, как это с тобой приключилось?

— Просто к реке ходила, туда, где человек Божий остановился.

Фэйган поднял голову, его взгляд стал более внимательным. — А я думал, ты вроде боишься его и не пойдешь туда вовсе.

— Мне приснилось, что его убили.

— А потом? — спросила миссис Элда. Она перестала качаться.

— Он живой, — сказал Фэйган.

— Я Кади спросила.

— Он живой и здоровый, — сказала я. — Я когда на реку пришла, ну, на другой берег, так он лежал на земле, вниз лицом. Но он вскочил сразу и стал говорить со мной.

Фэйган подался вперед. — Он тебя видел?

— Нет, слыхал только.

— А что он тебе сказал, детка?

— Не поняла я ничего, миссис Элда. Он все говорил, что надо Иордан перейти.

— Иордан, — повторила она, запрокинув голову. — Иордан. Где я это слыхала? — На ее лице появилась досадливая гримаса. — Бывает, мне что-то на ум приходит, а я вспомнить не могу, что это, откуда оно…

Фэйган нахмурился:

— А что вам на ум приходит?

— Ну, что-то из прошлого далекого. То, что мне в детстве мама говорила. Когда я засыпаю, мне что-то приходит на память, а потом возьми да исчезни, словно мука через сито. Пропадает все куда-то. Это как если в ухе муха жужжит. Нельзя ее прихлопнуть так, чтоб самому не оглохнуть. Не знаю, почему меня это тревожит, ведь столько лет прошло и теперь уж помирать скоро. Такая старая женщина, как я, заслужила хоть какой-то покой на старости лет. — Она тяжело вздохнула. — Хорошо бы мне того человека послушать.

Она снова стала качаться и посмотрела на Фэйгана.

— Очень бы я хотела, чтоб он сюда ко мне поднялся, ну, на стаканчик вина из бузины.

— На меня и не глядите. Я не буду его сюда звать. Папа велел, чтоб его все стороной обходили.

— А, папа твой! Тебя ж это до сих пор не останавливало.

Фэйган повернул голову и посмотрел на меня.

— Не смотри на меня так, Фэйган Кай. Я ничего ей не говорила.

— А мне и не надобно было говорить. Это ж ясно как день.

— Что ясно? — сказал Фэйган с вызовом, испытывающее глядя на нее.

— Что, я не права разве?

Он сжал губы и ничего не ответил.

— У вас с Кади так много общего!

— Ничего у нас нет общего, — сказал Фэйган. Было легко заметить, что мы обе ему надоели.

Элда посмеивалась, глядя на его смущенный вид. — Просто вы оба другие голоса слушаете — не только своих папу с мамой.

— Это про какие вы голоса говорите?

— Ну, если б я это знала, я куда мудрей бы была. Ну, попробую угадать. Кади свое сердце слушает, а ты свою голову собственную, а вовсе не то, что говорят вам.

Фэйган посмотрел на меня: его взгляд говорил о том, что эта старая женщина сама не знает, что говорит. Но мне казалось, что в словах миссис Элды есть какой-то больший, скрытый смысл. Иногда у меня было чувство, что она, нас испытывает. Или куда-то подталкивает. Ведь это она указала нам путь на Гору Покойника. Но ничего хорошего мне это не принесло.

Теперь она подталкивала нас идти к этому незнакомцу у реки.

— А ты не думал своего отца спросить, чем он ему так не угодил? — сказала она Фэйгану.

Я стала защищать Фэйгана:

— Как бы он его про то спросил, коли тот его из-за пожирателя грехов с крыльца сбросил?

Судя по его взгляду, Фэйган не оценил мою помощь.

— Папа сказал, что никому туда ходить не надобно, — сказал он, глядя в сторону. — И конец.

Миссис Элда усмехнулась:

— Что ж, значит как раз это и есть начало.

Фэйган нахмурился:

— Почему вы так его ненавидите?

— Ненависть — слово сильное. Я его не ненавижу вовсе, парень. Просто он на себя много берет. И так всегда было. Не должен он за людей решать! Они сами за себя решать должны.

Броган Кай делал больше, чем решал за других людей, но мне не хотелось говорить о нем — его жутком взгляде или руках, которые едва не выпустили из меня дух.

Миссис Элда вздохнула. — Я точно хочу того человека послушать. Мне уж не так долго на этой земле осталось, и хорошо бы мне услышать, что Господь сказать мне хочет, прежде чем я пред лицом Его стоять буду. — Она посмотрела на нас обоих. — Ну, кто из вас смелый, чтобы человеку тому приглашение от меня передать? Сказать, что надо навестить больную, старую женщину, которая уж одной ногой в могиле стоит, а другой на земле грешной?

— Не говорите так, миссис Элда! Почему вы про смерть все время говорите?

— А почему мне про то не говорить? Я старая уж, а такой путь у всякой плоти. Никому от этого не уйти.

— Иногда вы так говорите, как будто спешите туда невесть как!

— А что ж, меня здесь ничего не держит. Вся семья моя за горы уехала, а друзья умерли уже.

— А как же мы? — спросила я со слезами.

— А вы друг друга нашли.

— Не говорите о смерти много так, миссис Элда. Кади от этого грустно, она ведь только месяц, как бабушку свою потеряла.

— Ну, видите, что я имею в виду? — сказала она с улыбкой, глядя на нас обоих. Затем посерьезнела. — Хорошо. Не будем больше о смерти моей говорить. Фэйган нам расскажет, что человек тот говорил, пока он там в кустах, да в траве прятался.

Фэйган покраснел: — Мне там не все слышно было, река шумит ведь.

— Ну, так скажи нам, что слышал.

Он сделал вздох и почесал голову. — Первый раз, как я его слышал, он сказал, что грехи отцов посещают детей до четвертого рода.

— Наверно, поэтому у нас пожиратель грехов есть, — сказала миссис Элда, глядя на Фэйгана. — Чтобы зло не мучило нас все время.