Коварная ложь - Паркер С. Хантингтон
Шрифт:
Интервал:
Колдовство.
Никак иначе.
Я отдернула свою руку, потеряв равновесие, когда лифт, заскрипев, остановился с такой синхронностью, что я невольно задумалась, не ополчилась ли на меня моя собственная судьба. Меня качнуло вперед в тот самый момент, когда выключился свет.
Мы оказались в ловушке, и у меня кружилась голова.
Я падала.
Падала.
Падала.
Во тьму.
Сезон гроз в Северной Каролине всегда застает туристов врасплох.
Дождь налетает внезапно, но яркое солнце всегда выглядывает после. Я вырос с этим, и до сих пор это кажется мне странным, словно причуда матери-природы, призванная напомнить нам о ее власти.
Я взглянул на тело на полу, согнувшееся под прямым углом. Не мертва. Без сознания, пьяна и храпит громче сломанного карбюратора. И не абы кто. Эмери Уинтроп – интересный, но не самый отвратительный поворот событий.
Несколько дней назад Фика признался, что она в курсе, где скрывается ее отец, и как будто сама Судьба распорядилась так, что она упала ко мне на колени. Буквально. Лицом вниз – ее висок прижимался к моему бедру, пока она не упала с громким стуком и болезненным стоном, который, возможно, заставил бы меня вздрогнуть, будь мне дело до убийц и их сообщников.
Гром снаружи прогремел так громко, что сотряс металлическую коробку. Я переступил с ноги на ногу, чтобы не потерять равновесие, и выругался, когда что-то укололо меня в пятку. Посветив телефоном на ногу, вынул из ботинка длинную булавку, которой Эмери прикалывала бейдж. Я защелкнул булавку на бейдже, затем швырнул металлический прямоугольник в дверь.
Фонарик телефона осветил ее стройную фигуру, более костлявую, чем я помнил. Разрез на платье задрался и полез по шву, оставив обнаженной большую часть ее ноги. За последние четыре года она стала выше и теперь лежала, растянувшись на полу лифта, занимая все свободное пространство.
Мое пространство.
В моем лифте.
Моего отеля.
Пьяная малолетка, потерявшая сознание, – последнее, что мне было нужно в отеле, битком набитом политиками, кандидатами в президенты и агентами секретных служб.
На ум пришел ее бейдж, умоляя меня узнать, как она его заполучила, как она заполучила работу в моей компании.
У нее были деньги Уинтропов, а это значит, с самого своего рождения она была членом «Клуба миллионеров». Ученая степень служила лишь украшением, работа была формальностью, и, если бы она захотела, она могла не работать ни дня и все равно жить в роскоши, как саудовский нефтяной принц.
Громкий храп сотрясал ее худое тело, пока она не перевернулась. Показался черный клатч из той же черной материи, что и ее платье. От нее разило алкоголем и плохими решениями, а выглядела она, как жертва шторма.
Проведя рукой по ее волосам, я проверил голову. Ни крови, ни шишек, но пахло от нее, как от пивоварни, и когда она проснется, голова у нее будет болеть. Мои пальцы запутались в волосах, и потребовалось три попытки, чтобы вытащить их.
Длинные локоны могли сойти за птичье гнездо, и клянусь, если бы модные тенденции развивались в этом направлении, я бы сбежал на Марс на новейшей ракете Илона Маска.
«Пока-пока, человечество.
Адье, тыквенный латте, мороженое с печеньем и зубная паста с древесным углем.
Счастливо, мать вашу, оставаться».
Я потряс Эмери за плечи и пощелкал пальцами у ее уха. Она села с жалобным стоном, с неожиданной силой отпихнула мои руки и пробормотала:
– Отвянь.
Запах водки ударил по рецепторам, прежде чем она свернулась калачиком и снова заснула.
«Невероятно».
Я схватил ее сумочку, открыл и просмотрел содержимое. Несколько пакетиков с устричными крекерами тут же упали на пол. Я покачал головой: она ничуть не изменилась.
Когда-то Эмери бродила повсюду с конфетами и фастфудом, рассованными по карманам. В основном – шоколадными батончиками. Привычка, появившаяся у нее после того, как Вирджиния слишком часто стала отказываться выдавать ей деньги на обед. Обычно это происходило случайно, но порой – намеренно, чтобы побудить свою недоношенную дочь сбросить несколько фунтов.
Та еще семейка.
Открыв кошелек Эмери, я просмотрел карты. Поверх студенческой карты Клифтонского университета, напоминая о том, какая она еще юная, лежали просроченные водительские права.
На них значилось: «Эмери Уинтроп», тогда как на студенческой карте было написано «Эмери Родес». Забавно, но не удивительно, если учесть, что она родилась и выросла среди лжецов.
Фото в ее бумажнике ничего не могли рассказать о местонахождении Гидеона. Полароидное фото звездного поля со словом «отжигать», написанным перманентным маркером. На обратной стороне она нарисовала маленькое животное, напоминавшее тигра, но у него не было полосок, а карандаш – не лучший материал для точных набросков. Она не нашла ничего лучше, как накорябать под ним «оседлай меня», и я мог бы поклясться, не будь она богата, ее причуды довели бы ее до психушки.
На другом фото была запечатлена валентинка, в которой любовь сравнивалась с дерьмом. С обратной стороны этого фото она приклеила другое. С него мне улыбался Рид, одной рукой он обнимал Эмери за плечи, в другой держал потрепанный футбольный мяч.
Я вспомнил, когда мама сделала это фото. Ряд красных кленов рос у сада в усадьбе Уинтропов. Мяч Рида застрял в одном из них, и Эмери взобралась на дерево, двигаясь без грации, но и без промедлений, даже когда упала на землю в подстилку из ярких листьев и вывихнула лодыжку.
Рид позвал маму, хотя я стоял в тридцати футах в саду, выпалывая сорняки, поскольку папа сломал бедро и не мог допустить, чтобы Вирджиния уволила его. Ма прибежала, а Эмери отказывалась идти к врачу до тех пор, пока ма не сфоткает ее с этим мячом. Она скалила зубы в улыбке и совсем не походила на Вирджинию, несмотря на выкрашенные в тот же цвет волосы, резко очерченный боб и контактные линзы соответствующего цвета.
Сунув фото в соответствующее отделение бумажника, я положил все это в свой карман, оставив себе как рычаг давления. Я был уверен, она захочет вернуть фотки. Два года назад я перевел кругленькую сумму в размере двенадцати миллионов – небольшая прибыль за дом в Северной Каролине – подставной компании. В обмен на это частный брокер передал мне право собственности на поместье Уинтропов.
Покупка обошлась мне недешево, и мне была ненавистна мысль о том, что Гидеон получит мои деньги, но я пытался отследить путь моего платежа до получателя. Это не удалось, и теперь у меня был особняк, порог которого я отказывался переступать.
Агент по недвижимости предупредил меня: я покупаю дом как есть, вместе со всем, что в нем находится. Судя по фотографиям в описи, комната Эмери осталась нетронутой. Насколько я мог судить, она ничего не взяла с собой в университет.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!