Особо опасная ведьма - Ольга Мяхар

– Козел?!!

Парень попытался выпучить глаза, но тут же благородно прикрыл их ресницами, скрипнув на меня зубами. На Аду было страшно смотреть.

– Нет, – крик несчастной души, – это не козел!

– Да поняла я, поняла.

Громкий смех валяющихся на полу друзей и истеричные выкрики Коши:

– Козлик прискакал, ха-ха! Козел прибежал, ха-ха!

Я вежливо извинилась перед побуревшими влюбленными и временно, минут на пять, превратила Кошу в стеклянную фигурку. Мыш с восторгом схватил и прижал ее к себе, оглядываясь по сторонам и решая, куда его поставить.

– Итак, на чем мы остановились? – Я расправила складки на одеяле и вежливо всем улыбнулась.

Парень порывался уйти, но Ада его держала крепко.

– Познакомься – Ромуальд!

Счастливый писк под кроватью дал мне понять, что не одна я неравнодушна к такому имени. Наш хохот сотрясал стены!

Парень вспыхнул и рванул из комнаты, но споткнулся об ногу Ады и грохнулся на пол, по пути врезался лбом в дверь и неподвижно застыл на коврике, разбросав в стороны руки и ноги.

– Ромуальд! – вскрикнула Ада.

Я честно пыталась сдержаться, но хохот мыша был так заразителен… поэтому я принялась громко кашлять в кулак, вытирая слезы счастья при виде позы Ромуальда.

– Тебе его тоже жаль? – Глаза склонившейся над женихом Ады были на мокром месте.

Мне вдруг стало стыдно, и я, мужественно кивнув, слезла с постели и потащилась к Аде, чтобы помочь ей поднять ее суженого. И когда она умудрилась в него так втрескаться?!

Вдвоем мы с натугой приподняли Ромку и перетащили его на мою кровать (я предлагала на стол, но Ада возражала, пришлось смириться). Когда мы склонились над несчастным, распластанным на подушках и окровавленным парнем (порез на голове был неглубоким, но кровоточил), в дверь заглянул Сеня, замер с открытым для вопроса ртом, обнаружил Ромуальда и нас, над ним склонившихся (я как раз ковырялась в ранке, проверяя глубину поражения), тут же извинился и исчез в коридоре, хлопнув напоследок дверью. А если учесть, что Сеня – главный сплетник академии… Интересно, мы теперь кто? Убийцы? Пожиратели трупов? Нет, это банально. А, придумала: идиотки.

– Ада!

– Чего? Он будет жить? Ди, будет?

Из-под кровати выбрался расколдовавшийся Коша, за ним мыш с подбитым глазом.

– Будет, – кивнула я, – а потому я сейчас его подлатаю и приведу в себя, а ты пока рассказывай.

– О чем?

– Не прикидывайся. Давай-давай, я, может, жизнью рисковала, чтобы ты этого Ромео больше никогда не увидела. А у вас, оказывается, любовь.

– Да, – строго влез Коша, что-то ища в кармане брюк парня. Получив по уху, Коша надулся и временно притих.

– Ладно, – вздохнула подруга и кое-как уселась на столе (я поняла, что мне все-таки придется покупать еще один табурет, старый починить надежды не было). – Когда тебя принесли в академию, то мне запретили с тобой видеться, к тебе пригласили для лечения какого-то старенького профессора, и он требовал полного обследования, а потому тебя раздели догола.

Я замерла, переваривая услышанное и чувствуя, как зверею.

– Что?! – Голос мой сорвался на писк, рука искала что-нибудь тяжелое, но ничего не находила.

– Да не переживай, ректор настоял, чтобы белье оставили.

Я выпучила глаза, представив, как какой-то старикашка лапает меня, находящуюся в бессознательном состоянии! Ну погоди у меня!

– Как его звали? – прорычала я.

– Щас… Кажется, доктор Кло.

Я потопала к двери, сжимая в каждой руке по пульсару. До Ады наконец дошло, что она только что натворила, и меня за дверь не выпустили.

– Пусти! Я его убью!

– Ну Ди, ну давай потом, ну куда ты спешишь, ну ты же слаба еще… – Меня активно укладывали в постель, а я, изрытая проклятия, порывалась немедленно бежать и найти эту какашку, чтобы отомстить по полной.

– Он не какашка! – перепугалась Ада.

– Это пока, – провыла я зловеще и обнаружила, что уже лежу рядом с бездыханным Ромуальдом.

– А-а-а! Пусти меня!

– Ой, извини.

– Ничего, все нормально. – Я стояла посреди комнаты и все еще сжимала в руке пульсары, не понимая, почему Коша и мыш активно лезут через подоконник, вопя:

– Смываемся, пока не поздно!

Пульсары с тихим пшиком исчезли, сила вернулась в тело, и я села рядом с притихшей Адой на стол.

– Ну давай рассказывай дальше.

Подруга неуверенно мне улыбнулась, быстренько кивнула и продолжила рассказ.

Оказалось, что и рассказывать-то особо нечего. Когда Ада, вся зареванная от беспокойства за меня, вернулась в свою комнату, там ее уже ждал Ромуальд. Он объяснил удивленной девушке, что никоим образом не собирается заставлять ее выходить за него замуж и что очень огорчен тем, на какие жертвы она шла, чтобы этого брака не было (кстати, он не то что гарема не имел, но и вовсе был холостым, а ее отцу наврал для повышения авторитета). Адка слушала его и чувствовала себя полной дурой, с каждым произнесенным словом все больше и больше влюбляясь в этого человека. Ромуальд, как я поняла, был не дурак, все понял по ее глазам и немедленно предложил совершить недолгую прогулку под луной, раскрыв телепорт на берег шикарного небольшого озерца с маленьким хрустальным водопадом и разноцветными светящимися рыбками, мелькающими у поверхности воды. Ада была очарована. Нашла у своего прынца еще с полсотни достоинств (каждое было мне расписано в подробностях, отчего я чуть не уснула в сидячем положении) и, расставшись с ним под утро, условилась о следующей встрече сегодня. Но так как прынц не нашел Аду в ее комнате, он разумно предположил, что она пошла навестить меня, и двинулся сюда.

– Понимаешь, Ди, он такой чуткий, и нежный, и ласковый, и красивый…

Я широко зевнула, заучив уже все его достоинства наизусть. Но тут, к моему глубокому счастью, Ромео зашевелился во сне и даже сел, держась правой рукой за рассеченную бровь и ища глазами Аду. Нашел, точнее увидел, и тут же расплылся в дурацкой широкой улыбке, протягивая к ней руки. Я подозрительно покосилась на Аду, но она с не менее идиотской улыбкой во все лицо рванула в объятия своего возлюбленного и жарко и слюняво его зацеловала.

– Меня сейчас вырвет, – громко прошептал уже вернувшийся и сидящий рядом со мной Коша.

Мыш вползал следом, очень уставший и возмущенный всем и сразу. К счастью, влюбленная парочка Кошку не услышала, занятая более важным делом: признанием друг другу в любви.

– Когда я увидела тебя, сползающего по двери, мое сердце…

– А я, когда нашел тебя глазами, то почувствовал себя на седьмом небе…