Мой личный враг - Елена Звездная

– Вот кобель-то, а! Ярослава, чего это у тебя вид совсем невменяемый?

Я вздрогнула, вернулась в настоящее и вспомнила о насущном.

– Ой, мне бы это… выйти.

– Варвара, чего стоим? Ты с лекций отпросилась под видом сиделки, вот и уваж болезную!

Демон, а это был именно он, стремительно подошел, откинул с меня покрывало, подхватил на руки и понес к туалету. Я едва пузырек на подушку бросить успела. А тетя Матрена так вообще с тихим «плюх» на пол села.

– Это что ж деется! – запричитала она.

А меня внесли, даже посадили и утопали ругаться с домовихой.

– Ты что, ирод, делаешь! – причитала та. – Мало того что в девичье тело затесался, так ты ж его гробишь! О Варе подумал, черт поганый, каково ей будет потом деток-то вынашивать, а?

– Начинаетссся, – прошипели потусторонним голосом. – Да что девке сделается-то?

– Тебе перечислить? – возопила домовиха.

– Не надо, – хмуро ответил демон и тут… начал оправдываться. – Тетя Матрена, любые силовые нагрузки на тело Вари не идут, иначе какой с меня охранник? Создается силовая оболочка, да и не стал бы я ее тело перегружать в… эти дни.

– А-а-а, – домовая захихикала, – так-то тебе, будешь знать, почем доля женская. А теперь скажи-ка мне, Нирхор, мне только что показалось, или как?

– Да… – протянули все тем же потусторонним голосом, – он из наших. Не чистокровный, но наш.

Ну тут уж мое любопытство не выдержало. Со всеми делами покончив, поползла мыть руки. Зашла Варя, на мое «э-э-э», демон выдал:

– И чего я там не видел? – поддержал, пока я непослушными и слабыми руками воевала с мылом и водой.

Потом помог дойти до кровати. Ноги не слушались, руки безвольными плетями висели, в голове было темно и словно прибой шумел.

– Ох, Ярославушка, – домовая поправила подушку, демон практически усадил, ноги на постель положил, Матрена торопливо укрыла, да сразу за ложку. – Поесть тебе надобно, прежде чем зелье пить.

– Ой, – простонала я, – у меня тут столько вопросов возникло!

– Забей, – откровенно послал меня демон.

– У бабушки спрашивай, – тетя Матрена послала значительно дальше.

– Вот она и пришла – страшная, мучительная и жуткая смерть от любопытства, – констатировала я.

А потом снова стало темно, и даже как-то покачивало. Неожиданно качать стало сильнее, а потом и откровенно трясти.

– Да пусть сначала выпьет, – прозвучал голос демона, и в меня начали заливать какую-то горькую жидкость. – Глотай давай!

Послушно все выхлебала. Потом к экзекуции приступила Матрена, залив в меня бульон. Потом трясти перестало, и я уснула.

* * *

Проснулась ночью. Резко, будто от толчка. Села, еще не понимая, где я, начала озираться. В том, что случилось что-то плохое, я даже не сомневалась, вот только что?! А вокруг спали ведьмочки, кто-то что-то шептал во сне, от Бажены донесся смех, ей явно снилось нечто приятное.

Осторожно свесила ноги, поднялась. Слабости как не бывало, напротив, сила в теле появилась, но мешала сонливость излишняя. Никак сон-корень в том флаконе был. Внезапно сердце снова сжалось. И страх пронзил ледяными щупальцами. Да что же это деется-то?

– Ярославушка! – домовая, как и полагается домовой, внезапно возникла на пустом месте. – Что, сердешная моя? Чего подскочила-то? Уж до рассвета должна спать сном младенческим, доза-то в зелье была изрядная.

Она думала, что успокоила меня?

– Ташши приходил? – голос после сна был хриплым.

– Зашел, убедился, что спишь, да и заторопился по делам-то своим.

Та-а-ак, попробуем разложить события на составляющие: Ташши заходил много раз, Инар один раз и подпоил меня сном-корнем вкупе с зельем, силы восстанавливающим, о котором я ни сном ни духом. И что же сказал Инар? Было в его словах что-то важное, что я понять никак не могу, но сердце тревожит. «Даже там, с Лин, я мог представить себе, что не успею, и она погибнет… но я не в силах допустить даже мысль о твоей смерти!» – я повторила его слова, сердцем чуя, что здесь что-то кроется, но что?

А потом мне окончательно плохо стало!

– Тетя Матрена, – прошептала я, – а маги… они совсем безголовые, да?

– В большинстве своем да, – а сама явно сеть плетет, на меня не глядит даже. – Ты, Ярославушка, спать ложись, ты…

«Уж до рассвета должна спать сном младенческим, доза-то в зелье была изрядная», – кажется, так Матрена сказала.

И я все поняла!

Маги, причем те самые недоучки, решили охоту на мага-отступника начать! Наверняка и ловушку сделать успели, а я, значит, спать должна… Вот только Инар о моем самочувствии позаботился, а смотрел… он так на меня посмотрел, как в последний раз! Он к битве готовился! К сражению, в котором может даже не выжить!

– Тетя Матрена… – простонала я.

– И не проси даже, – неожиданно грозно сказала домовиха. – Коли сгинет он, так невелика потеря, а тебя от гибели уберегу! Ташши просил.

– Да как же это?

– Это его решение, Ярославушка, – домовая выросла, стала с меня ростом, – а ты не тревожься, спать ложись.

И я вдруг услышала тихий всхлип. Кто-то плакал, причем плакал во сне. Обойдя домовиху, пошла на звук и на обнаружившейся дополнительной кровати обнаружила Лин… которая была не Лин!

– Пусть спит, – прошептала тетя Матрена.

А я, холодеющими от ужаса губами, прошептала:

– Это иллюзия!

Так они меня усыпили, и Лин усыпить пытались, да не зря она магичка, вот и подсунула вместо себя иллюзию!

– Почему они к ректору не пошли? – простонала я. – Или к главному? Откуда эта бравада глупая?

– Откуда мне знать, Ярославушка, – домовая ткнула спящую девушку, и та лопнула мыльным пузырем, – надо же… иллюзия. Сильна Лианна, меня и то обманула…

А я застонала протяжно, за голову схватилась и как заору не своим голосом:

– Девчонки, беда у меня!

* * *

Ведьмин круг многое дает, особенно если ведьм ровно тринадцать. И мы сдвинули кровати, освободили место, взялись за руки. Баж стояла справа от меня, Рогнеда слева. Две наши извечные лидерши словно подбодрить меня пытались. И я была благодарна за поддержку и за согласие. Без лишних слов ведьмочки встали в круг, чтобы помочь раздвинуть грани реальности и увидеть будущее.

– Веселова-роса, небесна слеза. Да пойду по дороге, по дороге тревоги, выйду на распутье, стоят три перепутья. Пойду не по дороге, во земле утопают ноги, во земле сырой теплой, что запах несет травы да корений. Пойду босая, с распущенной косой я, пройду без троп без развилок, во чисто поле выйду, матери-земле поклонюсь я. Да говор не заговор, о грядущем спрошу. Ты, мать земля, ты позволь туману грядущего да развеяться перед взором моим. Покажи мне истину, покажи неизбежное, да развилку судьбы. Развейтесь туманы, разойдитесь горы, расступитесь реки, покажите Инара-мага. Развейтесь туманы, разойдитесь горы, расступитесь реки, покажите Инара-мага. Развейтесь туманы, разойдитесь горы, расступитесь реки, покажите Инара-мага.