«Сатурн» под прицелом Смерша - Анатолий Терещенко

Теперь немцу захотелось из него сделать такого же бойца на невидимом фронте в борьбе с большевиками. А еще он понимал, что уровень должности комбата не позволял ему стать владельцем важных государственных тайн. Только поэтому он не углублялся в выяснение стратегических вопросов…

* * *

Немецкая контрразведка, выяснив, что женщина ждет ребенка, посчитала это обстоятельство удачным поводом для вербовки, а также гарантией верности будущего агента. После беседы с немецким офицером Александра Козлова, а затем и его жену Галину Вилкову направили на работу в немецкую воинскую часть, расположенную недалеко от Красного Бора в селе Алексеевка.

Через несколько дней тот же офицер вновь вызвал Александра Ивановича и неожиданно сообщил ему о назначении части.

— Вы с супругой оказались на секретном объекте не случайно, — говорил немец. — Мы поверили вам и вашей жене. У вас есть шанс не гнить и, наконец, не сгнить в кошмаре концлагерей, а стать негласным помощником Абвера — немецкой военной разведки с предварительным обучением в специальной школе. Вашей семье сейчас нужна спокойная атмосфера — вы ждете наследника…

«Психолог тонкий, зацепил глубоко, — рассудил русский. — Видно, готовят Галину в заложницы».

В своих предположениях Александр не ошибся. Через сутки такой же разговор состоялся и женой Козлова.

Третья беседа тоже проходила в том же кабинете и с тем же офицером Абвера.

Беседу он вел несколько мягким, пожалуй, даже каким-то вкрадчивым и почти доверительным языком, который давал время пусть не для глубокого осмысления, но оно появлялось в сознании окончательными наметками для правильных ответов.

Говорил он на чистейшем русском литературном языке без всяких чуждых ему диалектов, как преподаватель русского языка и литературы в школе.

— Мне хочется быть с вами откровенным, — говорил немец. — Как вы поняли, воинская часть, куда вы попали, повторяю еще — это секретнейший объект германской военной разведки. Я предлагаю вам, если вы этого пожелаете, бороться вместе с нами против жидо-большевистской власти в СССР и остаться у нас в качестве разведчика. Евреи компрометируют власть в России, они обманывают простой народ, вот почему фюрер старается выкорчевать этих шинкарей в России, как он сделал в Германии.

«А как же получается, что в идеологических программах нацистов речь идет об истреблении не только иудеев, но и восточных славян, цыган, частично превратив их в рабов, а оставшихся — отогнать за Урал, на съедение восточным народам, — рассуждал Козлов, — все это пропагандистская чепуха».

— Если же вы не хотите, — дальше разглагольствовал офицер, — я могу устроить вас в «Русскую национальную армию», если же вы и этого не хотите, то вас отошлют в Германию, в лагерь военнопленных для работы по 12–14 часов в сутки. Прошу, не отвечайте сразу, подумайте, а вот завтра я буду ждать конкретного ответа. Кстати, мы очень хорошо платим нашим разведчикам и по окончании войны, а она скоро закончиться взятием Москвы, устроим их всех, как своих доверенных, на высокие посты. Вы молодые, впереди целое поле жизни, и на нем надо самоутверждаться каждый божий день. У человека только два состояния: или карабкаться вверх, или катиться вниз. Подумайте глубоко обо всем…

— Хорошо, я подумаю и завтра скажу свое решение, — ответил Козлов, почувствовав антисемитский окрас агитации Гебауэра. Уже тогда семейная пара понимала, где они с супругой находятся и чем именно они в конкретное время заинтересовали германскую разведку. Саша и Галина решили обсудить этот судьбоносный вопрос жизни или смерти вне помещения, прогуливаясь по двору.

— Саша, как же так легко пойти на услужение этим зверям?! Они для нас непримиримые противники… Мы же комсомольцы! — разочаровано и не понимая случившихся реалий почти стонала Галина.

— Не все потеряно. Надо выжить, а там посмотрим, кто кого, — туманно проговорил супруг.

— Как не все потеряно? — резко подняла жена изломанные брови, так похожие на крылья ласточки.

— Галя, не отчаивайся, если, заблудившись в пещере, не видишь впереди свет — выход может быть сбоку. Мы с ребятами в детстве не раз попадали в такие переплеты, лазая по норам подземелья. А вообще, коль занесла жизнь нас на черную полосу, нельзя отчаиваться, превратим ее во взлетную — белую — полосу, — философствовал Александр.

Муж с женой, поддерживая друг друга, решили дать согласие, чтобы таким образом получить возможность вернуться на Родину. Слышали бы это немцы. Гале стало страшно.

— Договорились, на эти темы мы не должны говорить с тобой ни в одном из помещений этого объекта, — сурово заметил Саша.

— Да-да-да! — согласилась Галина.

— Я не собираюсь на них работать. Как только забросят меня к нашим, я сдамся и приду с повинной. А там посмотрим. Я верю в успех, — тихо промолвил Александр, словно остерегаясь, что их могут подслушать и на расстоянии.

Вскоре супруги были переправлены в местечко Катынь недалеко от Красного Бора и Смоленска, для учебы в размещающейся здесь немецкой разведшколе. Школа подчинялась АК-1Б.

С июля 1943 года она стала именоваться АК-103 при группе армий «Центр» — «Митте» с радиопозывным «Сатурн». Эта абверкоманда проводила активную разведывательную, диверсионную и террористическую деятельность против войск Западного, Калининского, Брянского, Центрального, а позже против Белорусского и Прибалтийскго фронтов Красной армии.

В местном магазине было в изобилии все необходимое для дополнительного питания: свежий хлеб, колбаса, сосиски, сардельки, масло, тушенка, водка… даже баварское пиво. Слушателей школы подпитывали и антисоветской пищей.

Издаваемые газеты (в Вязьме «Новое время», в Клинцах «Новый путь», в Смоленске «За Родину») и прочие профашистские СМИ под прежними, близкими советским людям лозунгами — «земли крестьянам, мира народам и хлеба голодным!» — постоянно и методично разоблачали сталинский режим и призывали трудиться во имя Германии. В одной из газет Козлов прочитал такой призыв:

«Русские люди! Вместе с дружественным народом Германии напряжем все силы, чтобы неустанным трудом в тылу содействовать окончательной победе над иудобольшевизмом!»

На одной из лекций преподаватель-переводчик зачитал слушателям некую «Декларацию Германского правительства о частной собственности крестьян на землю в освобожденных районах». В ней говорилось:

«Основой передачи земли в частную собственность является плановое землеустройство, проводимое согласно Постановлению о новом порядке землепользования от 15 февраля 1942 года.

Земля, которая при проведении этого землеустройства по поручению Германского Управления была отведена крестьянам для постоянного единоличного пользования, признается частной собственностью этих крестьян…

Правом на землю пользуются все, обрабатывающие землю своим трудом. Наравне с крестьянами… землей будут наделены… все, имеющие на нее право, но временно отсутствующие крестьяне, как, например, находящиеся в настоящее время на работах в Германии, на военной службе, военнопленные, военнослужащие Красной армии и эвакуированные или сосланные советской властью…