Из Тьмы (Арка 5) - Добродел

скакал вдоль многочисленных шеренг выстроившихся перед ним войск.

Бах-бах! Бах-бах! Бах-бах! — словно сердце хтонического великана, грохотали ударяющие в щиты кулаки, стучащие по земле пятки копий или просто топающие в такт ноги возбуждённых солдат, приветствующих своего лидера.

Стремительно пронёсшись вдоль рядов доблестного войска Севера — так, чтобы каждый солдат смог лицезреть своего владыку и почувствовать себя сопричастным к общему делу — Сейка направил своего скакуна в центр. Остановившись перед шеренгами, он поднял заржавшего жеребца на дыбы.

— Слава! Свободному! Северу! — во всю мощь усиленной духовной энергией глотки рявкнул командующий.

— Слав… сво-му Сев-ру!!! — оглушительным, немного диссонирующим рёвом и «проглатывающим» некоторые слоги, ответили ему десятки тысяч глоток.

— Отважные воины Севера! — когда солдаты успокоились, продолжил их полководец. — Мои дорогие соратники по праведной освободительной борьбе! Мы прошли долгий путь! Путь очищения наших исконных земель от имперской заразы! И вот мы здесь! У порога имперского города, крупнейшего из доселе встреченных нами! И знаете, что я вам скажу?! Он — ваш!!!

— Рр-раа!!! — ответил ему дикий, многоголосый рёв злой радости.

— Грязные имперцы веками притесняли наш великий народ! — продолжил Сейка, когда его солдаты, повинуясь молчаливому призыву в виде вскинутой вверх руки, дисциплинированно замолкли. — Унижали нас, наших пращуров и детей! Эти свиньи обращались с нами как со скотом! — эмоционально воскликнул принц, вызвав многоголосый возмущённый рёв. — Теперь пришла пора вернуть им долг! Жгите! Насилуйте! Грабьте! Убивайте! Не жалейте никого! Праведники на небесах узнают своих!!!

— ГАР-РАА!!! — уж и вовсе инфернально взревели солдаты.

Вновь застучали щиты и затопали ноги, выбивая всё ускоряющийся ритм.

— Сей-ка!!! Сей-ка!!! Сей-ка!!! Сей-ка!!! — как безумные скандировали рядовые и поддавшиеся общему настрою офицеры.

В этот момент и без того высокий авторитет Героя Севера перешагнул черту и вознёсся на какую-то запредельную высоту. Спустись с небес даже светоносное божество, и солдаты по первому приказу своего повелителя разорвали бы его на клочки — таков был накал эмоций.

А потом они пошли на штурм.

Множество прибывших с беженцами диверсантов и не знающих друг о друге заранее купленных Сейкой военных и чиновников сделали своё дело. Город быстро пал. Скатился под сапоги торжествующих солдат, словно перезревший плод.

…размазанный по грязному снегу, перемешанный с гарью, испражнениями и мужским семенем, кроваво-алый плод вечного древа крови и слёз.

* * *

Когда поздний вечер подошёл к границе ночи, неприметная карета главы разведки северного региона Империи остановилась у одного из предназначенных для конфиденциальных встреч домов. Генерал Нейман вышел из транспорта и, жестом показав охране, что она может быть свободна — то есть отправиться отдыхать в куда более скромный домик неподалёку — размеренным шагом направился к помещению, где у него намечена важная встреча. Доверенные телохранители, конечно, удивились таким изменениям в привычном течении событий, но лезть в дела босса, уточняя подробности (или тем более пытаться воспротивиться потенциально опасному для охраняемого объекта приказу), всё же не рискнули.

Ибо чревато.

Открыв фигурную кованую калитку, мужчина прошёл по недлинной мощёной дорожке и, поднявшись на невысокую лесенку, встал перед дверью, дабы отпереть замок. Щёлкнул механизм — и Нейман, распахнув дверь, шагнул в тепло натопленного дома… Чтобы увидеть там главу столичных убийц, которая по-хозяйски уселась на тумбочку и ела крупный печатный пряник.

— Прохофите, — сквозь набитый рот сказала девчонка и нагло махнула ему рукой. — Не вымолашифайте помефение.

— Какого?! Какого лешего ты здесь делаешь, девчонка?! — воскликнул обескураженный разведчик, который одновременно ожидал и не ожидал увидеть здесь темноглазую убийцу.

Последнее своей странностью сбивало с толка и пугало даже сильнее самого факта нахождения доверенного лица Сайкю в месте, где Нейман встречался с представителями своих красноголовых «друзей».

— Ем, — проглотив кусочек пряника, нагло ответила незваная гостья.

Любительница сладкого была во вкусе главы разведки северного региона, имел он слабость к маленьким злючкам, поэтому мужчина мимолётно подумал, что вовсе не отказался бы увидеть Куроме у себя. Но не в конспиративной квартире же?! Ещё и накануне важной встречи… а с кем именно встречи?

— Не помнишь? — насмешливо изогнула тёмную бровь хозяйка Яцуфусы, от которой не укрылись внутренние метания.

Нейман не помнил. И вообще не понимал, почему, вместо того, чтобы нажать тревожную кнопку — что проинформировало бы охрану и одновременно подало бы сигнал об отмене встречи — а затем покинуть скомпрометированное помещение, стоит, словно какой-то деревенский разиня. Но потом воительница театрально щёлкнула пальцами — и он ка-а-ак понял!

Да так, что суеверный ужас продрал холодной волной от пяток до самого затылка.

На лице рыжеволосого разведчика отразился сильнейший страх. Он попытался попятиться, но не смог, хотел закричать, привлекая внимание охраны, но голос его тоже подвёл. И надо сказать, такое положение отнюдь не возбуждало предателя своей страны, любящего молоденьких девушек и игры в подчинение.

— Ты-ы! — сдавленно просипел он, вспоминая свою смерть, а потом (смутно) допрос и ряд приказов, которые сформировали у него в голове непротиворечивую картину необходимости конфиденциальной встречи, одновременно не позволяя задуматься о нестыковках. Всем существом офицера разведки завладел запредельный и необоримый потусторонний ужас.

— Я, — ответило чудовище, что, по смутным жутким слухам, являлось наследницей проклятой крови того самого Мертвителя.

И теперь Нейман, в пику себе недавнему, уверенному, что это лишь глупые, вздорные слухи — практически не сомневался в правдивости слов сплетников. Это точно не обычная воительница с тейгу! Если это вообще человек, а не воскресшая древняя тварь из страшных легенд! И даже поведение этого уже не смотрелось, как милая почти детская непосредственность молодой девушки, а раскрыло свою истинную суть полного пренебрежения к тому, чьи тело и разум оно полностью контролирует.

— А вот такое отношение, между прочим, обидно, — прочтя его мысли, одушевлённый ужас блеснул фиолетовыми искрами в глазах, после чего не подчиняющееся своему хозяину тело Неймана закрыло дверь, повесило на вешалку верхнюю одежду и, сняв обувь, надело тапки. — Я вполне живая. И в этой жизни — «она», а не «он» или тем более «оно». Хотя в чём-то ты, немёртвый друг мой, почти прав. Случайный выстрел точно в цель, так сказать, — улыбнулось… улыбнулась эта демоница, прочтя его мысли.

Нейман тем временем очень быстро думал, осмысливая ситуацию и ища хоть сколь либо приемлемый выход.

— Я… Я жажду служить, госпожа! — воскликнул он. Причём, что характерно, с полной искренностью — демоница, залезь она ему сейчас в голову,