В.И. Ленин. Полная биография - Владлен Логинов

Иногда, впрочем, появлялось ощущение того, что правая нога начинает неметь, но оно быстро проходило. И, дабы успокоить Кожевникова, Владимир Ильич становился на одну эту ногу, демонстрируя полную ее дееспособность. 24 августа вернулся Ферстер, и вместе с Крамером они стали буквально через день приезжать в Горки.

Все их исследования устойчивости внимания, зрительной и слуховой памяти, запоминания, утомляемости и т. п. давали самые хорошие результаты. К этой работе привлекли и доктора А.П. Нечаева, у которого были свои методы психологического тестирования. И, как записано в книге дежурных врачей, его «результат получился весьма хорошим»2117.

Посоветовавшись, врачи удлинили время прогулок, разрешили читать научную и иностранную литературу. Но главное – пообещали через месяц выписать на работу, а пока продлили время свиданий до часа. И все, кто приезжал после этого, – 25-го Раковский, 27-го Каменев, 29-го Скворцов-Степанов, 30-го утром опять Сталин – укладывались в данный лимит. А вот 31-го разговор со Свидерским затянулся на 1 час 20 минут.

В эти последние дни августа одной из тем, привлекавших особое внимание Владимира Ильича, стал вопрос о взаимоотношениях РСФСР с другими советскими республиками. Вероятнее всего, именно с этим были связаны и два часовых визита Сталина (23-го и 30-го), и беседа с предсовнаркома Украины Раковским (25 августа).

Дело в том, что по мере реализации новой экономической политики эта проблема становилась все более актуальной. Секретарь ЦК КП Украины Дмитрий Мануильский писал по этому поводу Сталину: «Опыт истекшего года показал, что то положение, которое создалось на окраинах и, в частности, на Украине, приводящее к ряду конфликтов между ведомствами центра и мест, дальше длиться не может. Это положение, приводящее к тому, что ответственные товарищи должны тратить три четверти своего времени на урегулирование конфликтов, должно быть радикально пересмотрено, ибо оно не отвечает более объективной обстановке».

Мануильскому удалось наиболее полно выразить отношение к проблеме управленцев-прагматиков, той части «ответственных товарищей», которые сожалели о том, что им приходится «тратить три четверти своего времени» из-за какой-то «независимости». В годы революции и гражданской войны, считал он, – «это была неизбежная уступка национальной стихии, приведенной революцией в движение и которая, опираясь на недовольство крестьянской массы, могла превратиться в серьезнейшую “Вандею”. Изменение экономической политики внесло успокоение в деревню, выбив почву из-под ног политических сепаратистов, пытавшихся использовать экономику для своих целей».

«Нынешняя форма взаимоотношений, – писал он, – изжила себя, и на место единого руководства у нас создается несколько “хозяев”, что не может не отражаться гибельно на самом хозяйстве. Теперь, когда в нашем административном аппарате надлежит установить и поднять чувство ответственности за порученное каждому дело, эта система двойственности вносит лишь путаницу и затрудняет положение с хозяйственным возрождением страны»2118.

Необходимость урегулирования взаимоотношений между РСФСР и независимыми советскими республиками, но с иных позиций, отстаивал и председатель Совнаркома Украины Христиан Раковский. Он полагал необходимым признать, что «Советская федерация не является однородным национальным государством», а посему важно «выработать действительную федерацию, которая обеспечивала бы для всех одинаковые условия революционного строительства, объединяла бы рабочий класс всех национальностей России на основе равноправия…»

Раковский считал, что НЭП освободил «мелкобуржуазную капиталистическую стихию не только в окружающей среде, но и у самих наших государственных органов и государственных хозяйственных объединений. Они стали проявлять ту же жадность к наживе и то же стремление к захвату, которое характерно вообще для капитализма, безразлично, является ли он государственным или частным. Ясно выразилась борьба за захват предприятий между центральными органами и местными органами».

Это особенно недопустимо теперь, когда «при страшной нищете, переживаемой республикой, все национальные расовые чувства обострились и сам пролетариат поддался общей мелкобуржуазной стихии». Все это говорит о том, что «необходимость урегулирования этих отношений между центром и местами для более правильного распределения всех благ страны между трудовыми массами всей федерации несомненна»2119.

С необходимостью безотлагательного решения указанных проблем был целиком согласен и Сталин. «Мы пришли к такому положению, – писал он Ленину, – когда существующий порядок отношений между центром и окраинами, т. е. отсутствие всякого порядка и полный хаос, становятся нетерпимыми, создают конфликты, обиды и раздражение, превращают в фикцию т. н. единое федеративное народное хозяйство, тормозят и парализуют всякую хозяйственную деятельность в общероссийском масштабе»2120.

В конце концов 10 августа Политбюро заслушало доклады Раковского и Мануильского «О взаимоотношениях между РСФСР и Украиной» и постановило образовать комиссию Оргбюро ЦК, которая должна к октябрьскому Пленуму ЦК РКП(б) подготовить предложения по более общему вопросу: о взаимоотношениях РСФСР со всеми независимыми советскими республиками «для оформления его потом в советском порядке».

На следующий день, 11-го, комиссия Оргбюро была сформирована. В нее вошли: Сталин, Куйбышев, Раковский, Орджоникидзе, Сокольников, А. Мясников (Армения), Агамали оглы (Азербайджан), Мдивани (Грузия), Г. Петровский (Украина), Червяков (Белоруссия), Янсон (ДВР), Ф. Ходжаев (Бухара) и А. Ходжаев (Хива). Созыв комиссии возлагался на Куйбышева, но ее фактическим руководителем был Сталин2121.

Вскоре после этого, как рассказывал Сталин, «по просьбе тт. Орджоникидзе, Кирова и Мясникова, в присутствии этих товарищей», он написал набросок тезисов об объединении республик, который и привез Ленину2122.

Первый пункт этого документа говорил о том, что Октябрьский переворот показал: решение национального вопроса в бывшей Российской империи возможно лишь «в форме самостоятельных национальных республик». Второй пункт утверждал, что в годы Гражданской войны стало очевидным: отстоять национальное раскрепощение можно только «военным союзом всех советских республик». В третьем – что начало восстановительного периода доказало: только «хозяйственным союзом» республик можно достигнуть общего экономического подъема. Четвертый пункт говорил о том, что Генуя и Гаага показали, что лишь «единым дипломатическим и внешнеторговым фронтом» можно отстоять само существование советских республик. И наконец, пятый – что внешней безопасности и умножения материальных богатств можно достигнуть «только более тесным военно-хозяйственным союзом всех советских республик».

Общий вывод: необходимо завершить процесс объединения республик «в одну федерацию, слив военное и хозяйственное дело и внешние сношения (иностранные дела, внешняя торговля) в одно целое, во всем остальном сохраняя за республиками самостоятельность, полную автономию во внутренних делах»2123.