Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

— Ты что? — хмыкнул Третий, продолжая как ни в чем не бывало потягивать свой хмелик. — Обиделась, что ли?

Крепкие белые зубы чертовки с хрустом раскусили сахарного петушка. Из уголка рта вытекла тонкая ниточка слюны.

Подавальщик едва успел поставить перед «сестрой» пару низких стаканов зеленого стекла, как она опустошила оба и, скосив глаза к переносице, резко откинулась к стене и начала деловито засучивать рукава.

— Детка, не принимай близко к сердцу! — заволновался я. — Наш общий друг просто неудачно пошутил!

— Га-га-га! — с некоторой опаской подтвердил Третий, неестественно широко скалясь. — Эй! Что ты творишь? Ненормальная! Ай! Ай-ай-ай!!!

По части мелких пакостей никто не может сравниться с женским полом, и чертовки не исключение. Раздраженная Вторая сумела за каких-нибудь несколько секунд с помощью одних только ногтей и деревянной палочки от сахарного леденца привести правую руку толстяка в плачевное состояние. Несомненно, он был как никогда близок к гибели, но тут у столика материализовался налысо выбритый детина, и нас повели в укромное местечко, дабы продемонстрировать образцы продукции и договориться о цене и сроках. Чтобы не подвергать опасности остальных посетителей, сестру пришлось взять с собой.

Возможно, вам будет интересно узнать, где именно располагалось это самое укромное место? Наверху. В «нумерах с минибарами и удобствами», которые нам так сердечно сватал гномент еще на входе.

Набор основных радостей жизни включал в себя: выстуженный камин, из которого свозило холодом и доносилось птичье курлыканье; деревянный ящичек с пятью бутылочками самых популярных алкогольных жидкостей этого сезона; расшатанную предыдущими посетителями до предательского скрипа деревянную полутораспальную кровать с несвежим соломенным матрасом; тумбочку; замасленную колоду карт; трех унылых девушек неопределенного возраста, мерзнущих в кружевном нижнем белье, с волосами, неумело выкрашенными в черный, рыжий и желтый цвет соответственно.

— А где оружие? — спросил я, оглядываясь.

— Сейчас будет. — Детина моргнул, и желтоволосая девица извлекла из лифа скрученный тугой трубочкой лист. — Вот. Цена в правой колонке.

— Арбалеты, сабли, мечи… мелковато это все, — разочарованно пробормотал я, переворачивая список и обнаруживая на обратной стороне продолжение перечня. — Так, тут уже веселей… фальконеты, мортиры… Ого! А вот это, кажется, самое оно!

— Кирпичемет? — изумился бритый. — Вы не ошиблись?

— Нисколько, — заверил я. — У нас, брат, со стандартными снарядами напряженка, зато есть полная охапка заговоренных кирпичей и адрес, по которому их валяется еще целая гора. Но прежде чем брать орудие, хотелось бы ознакомиться с предметом вживую.

— Обязательно, — согласился обескураженный детина, моргая черноволосой девушке. — Каля, неси.

Обрадованная красавица немедленно испарилась.

— До чего удобно! — порадовался я. — Хочешь женской ласки — вот она, в трех видах. Желаешь прибарахлиться гаубицей — пожалуйста. И все не отходя от кассы, то бишь от постели. Сервис! Что-то мне подсказывает, что доставка грузов, бои без правил и запрещенные утехи тоже воплощают в жизнь эти очаровашки?

— Все, кроме грузов и боев — этим занимается отец. У нас семейный бизнес, — потупившись, подтвердил детина. — Хотите сделать ставки?

— Как-нибудь в другой раз. О! Слышу шаги бесподобной Калечки. А вот и она! Какая красавица, только взгляни, дружище!

Вошедшая в «нумер» Каля, услышавшая мои слова, налилась краской довольного смущения, хотя, честно говоря, я имел в виду пушечку-кирпичемет.

Ладная, компактная, блестящая от смазки, с прямоугольным каналом ствола и аккуратными большими колесами, она как-то сразу располагала к себе.

Едва завидев оружие, Третий бросился к нему и, ухватив обеими руками, прижал к сердцу. (То, что дуло при этом оказалось направленным на Вторую, конечно же, чистая случайность.)

— Мое!!!

— Пожалуйста. Никто и не претендовал, — вздернула плечами чертовка, прищур глаз которой не оставлял сомнений в том, что обиду она еще не простила, и ни одна пушка на свете не спасет негодяя Третьего от возмездия.

— Сколько? — уточнил я, заглядывая в ствол и проверяя крепления колес.

Судя по паузе и лихорадочному чесанию лба, до сего момента кирпичеметы ажиотажным спросом у покупателей не пользовались.

— Ну… — замялся бритый.

— Тут спица помята, — помог ему я. — Да и вообще, какой дурак, кроме меня, даст тебе денег за эту рухлядь? Десятка устроит?

— Да! — с видимым облегчением откликнулся он. — Спасибо! Девочки, у нас щедрый клиент!

Тройняшки нестройно заголосили, изображая радость.

— Ладно, брат, — хлопнул я его по плечу. — Будем считать пушечку просто памятным сувениром. Теперь к главному: что у вашего семейства запасено из магической защиты? Имей в виду, слабые пукалки меня не устроят. Нам нужны такие средства, чтобы валили с ног минимум слона.

— Это будет стоить значительно дороже кирпичемета, — предупредил детина.

— Хоть в сто раз. На собственной защите не экономят.

— Испытание образцов не предусмотрено!

— Ежу понятно! Не волнуйся, я по их внешнему виду пойму — рабочие или нет.

— Патентованные взрыватели идут с инструкцией на луалабатском.

— Я прочту.

— Все свидетели — я предупредил, но вы настаивали!

— Неси уже!

— Каля! Лирма! Асиля!

Девушки послушно скользнули из «нумера».

А когда они вернулись…

Заталкивая в багажный отсек капсулы коробки с покупками, я впервые за последние часы улыбался не нервной, а вполне уверенной улыбкой. Говорите, всемогущая химера против обычных полевых работников? Говорите, она практически вечна и не способна проигрывать?

Если грамотно вооружить взятую на мушку дичь, охота может превратиться в новый, совершенно увлекательный вид развлечения.

Методично шевеля веслами, ковыляка уверенно продвигался по Рену, переполняемый совершенно новыми чувствами. Радость выполненного долга в сочетании с полной свободой дарила светлые, пьянящие ощущения. Адам держал путь вниз по реке, чтобы сойти как можно ближе к дому Киоруса, но… Те несколько часов, что займет путь, ковыляка принадлежал себе и только себе.

Холодные испарения от воды приятно освежали кожу Адама, и он с наслаждением наклонял лицо, подставляя щеки под ледяные брызги. Время от времени лодку обгоняли древесные стволы. Они покачивались на волнах, то утопая, то всплывая вновь, нетерпеливо стукались о борта, мешая грести. Адам молча отталкивал помеху веслом и терпеливо ждал, не признаваясь даже самому себе, что ему никуда не хочется торопиться.