Упивающийся - FaVn

волосах застряли старые, алые как кровь листья клёна. Такой же алый правый глаз светил вперёд инфернальной насмешкой над фонарями. Левый превратился в зеленоватое бельмо, изрытое мелкими корешками, вырывающимися то тут, то там, лишь чтобы вгрызться обратно в глазное яблоко чуть в другом месте. Но куда как более страшное зрелище находилось ниже. В месте удара копья кожу ободрало. Как будто кто-то в ярости порвал и изрезал целлофановый пакет. Она свисала с того, что усиленно пыталось притвориться костями. Но оно ими не было. Каркас, беспорядочно свитый из старой чёрной, местами ржавой, а местами окровавленной арматуры, сплетался в гротескной пародии на кости человека.

Внутри все это бесконечно и хаотично переплеталось, как будто пытаясь образовать собой корневую систему внутри клетки. Но сквозь прутья уже росло что-то, отдалённо похожее на изъязвленные корешки деревьев. Они пронзали их, тщетно стараясь имитировать сосуды, но напоминали лишь червей, вгрызшихся во все, до чего могут дотянуться, ещё больше отдаляя ужасающую пародию на человека от всего, когда-либо виденного присутствующими. Не помогала принятию и тьма, поселившаяся за бесконечными переплетениями корней и металла. Тьма настолько чёрная, что казалось, будто это провал в иной мир. Мир, откуда на тебя смотрели тысячи голодных, злобных глаз. Но словно этого было мало, штыри со скрежетом провернулись, рвя корни, которые в свою очередь отсыхали, выпадая из проделанных ими, уже начавших зарастать отверстий… Чтобы впиться в новые места, пробивая металл, соединяясь заново. И так продолжалось бесконечно. Арматура хаотично меняла местоположение, рвя корни, а они в свою очередь вновь и вновь пробивали прутья в вечном, противоестественном цикле. И цикл этот существовал не просто так. Арматура, пронизанная корнями, выталкивалась из тела, постепенно формируя что-то, отдаленно похожее на руку нормального человека. На ржавую, скрипучую, колючую и громоздкую, но руку. Впрочем, с первого взгляда было понятно, что единственное предназначение конечности — это убивать, и убивать максимально болезненным, вселяющим в душу жертвы и всех невольных зрителей животный ужас способом. Кривые, бритвенно-острые пальцы, дополнительно заостряющиеся к концу. Ладонь, каркас который был беспорядочно обернут пародией на колючую проволоку. Да и вся остальная рука. Сохраняя человеческие очертания, она также состояла из переплетения арматуры с корнями. И не всегда это переплетение следовало от плеча к ладони. Часть прутьев выбилась, образуя беспорядочные шипы своими обломанными концами. Словно в насмешку, в центре груди, за всеми этими переплетениями сиял светлячок. Но он не разгонял тьму, а тьма не пыталась погасить свет. Он просто был, как часть того ужасающего существа, что притворялось человеком.

И это существо сделало своё первое движение. Резкое, дерганное. Деревянное. Словно марионетке обрезали нити. С леденящим душу скрежетом, треском рвущегося дерева и непонятным пощёлкиванием. Оно повернуло голову в то место, откуда прилетело копьё. Оно увидело своего врага. И горе тому, кто попытается встать между ними.

— СерП… каЧНулСя…

— уПал… Колос…

— ОБорВалСЯ… гоЛОс…

Постоянно напеваемый Аратой стишок претерпел искажение подстать ему, стал таким же хаотичным и кривым, голос потерял любое сходство с человеческим, сочетая в себе одновременно вой, визг, стон металла, ломаемого и трущегося с треском рвущегося дерева. Слова начали путаться, произношение ещё сильнее исказилось, а каждое слово сопровождалось дёрганым движением обезумевшего монстра, старавшегося разорвать своего противника в клочья. Острая рука из арматуры своими движениями оставляла на земле едва ли не борозды, периодически летающие вокруг вороны так и норовили атаковать падшего со спины или в лицо, демонические руки с острыми пальцами хватом оставляли болезненные увечья, порой едва не отрывая целые куски плоти, постоянно мелькавшее оружие тщилось нанести раны, резаные, колотые, царапины, борозды, достающие до костей, неважно, главное причинить как можно больше вреда, а испускаемая монстром тёмная аура в сочетании с безумным смехом и невнятным стишком заставляли нервничать всё сильнее. Кокабиэль с шоком осознавал, что его не просто теснят, а буквально давят агрессивной, неестественной силой и полным презрением к инстинкту самосохранения. Пару раз ему удавалось ранить Ишимуру, отсечь пару рук, проткнуть копьями света или изменённой формой Экскалибура, но ничего из этого не дало дельного результата. Оскалившееся создание с агрессивным напором продолжало настигать его, на земле и в воздухе, атакуя одновременно со всех сторон, заставляя применять всё своё мастерство и силу.

— ГолОС… СЕРп…

— КачНулся… ОБОрваЛСЯ…

— КОлоС… чеЙ-ТО…

Даже когда падшему удалось совершить немыслимое и горизонтально разрубить Арату пополам в районе живота, тот не перестал напевать стишок и скалиться. Отрубленные ноги, точнее арматурная пародия на них, выпустив нити и корни впилась в конец торса, пытаясь пришить себя обратно. Переплетения корней с периодически видимой между ними тьмой с кучей алых глаз вызывала физическое отвращение своим движением, хотя Кокабиэль за свою долгую жизнь видел много мерзких существ и явлений.

— Я… Я сражался со многими демонами, богами, монстрами. Многие из них были ужасны на вид, жестоки и безумны в бою, обладали отвратительной силой и аурой, но ты… — собравшийся в полноценное тело Ишимура с неизменным оскалом смотрел на обескураженного падшего, уже на всей скорости несясь в его сторону, — Ты самое безумное и ненормальное существо из всех что я видел!

— КолоС… СЕРп…

— ЧеЙ-тО… ОБорВался…

Кокабиэль попытался применить даруемое Экскалибуром разрушение для атаки, дабы попытаться одним ударом полностью стереть Ишимуру, надеясь, что регенерация монстра этого не осилит. Правда применить его на максимум падший не мог, просто не хватало времени на напитку меча из-за скоростного темпа боя, приходилось довольствоваться малым, только вот Арата чхать хотел на такие мелочи. Его тело уже больше напоминает помесь железного каркаса с примесью дерева, и лишь на лице сохранилось что-то отдалённо похожее на кожу, а любой удар мечом если и наносил ему повреждения, то они почти моментально зарастали, вызывая новый приступ отвращения. Как ни печально, но большинство имеющихся у Кокабиэля сил были бесполезны против его нынешнего врага.

— СЕРп… ОБорваЛся…

Пытаясь отбиваться или уклоняться от шквала атак монстра, Кокабиэль старался напитать Экскалибур как можно большим зарядом силы его разрушения и своего света, иного выхода к победе у него сейчас не было. Такая атака снесёт весь Куо, но на это ему было наплевать. Нужно было полностью аннигилировать психованное создание, а если в процессе умрут и демоны, то это даже лучше. После такого ему придётся отступать, дабы восстановить силы, но сейчас главное выжить. Падший начал вкладывать все свои естественные силы в защиту, одновременно накапливая силу в мече и готовясь нанести самый мощный удар за весь бой. Последней атакой ему удалось немного оттолкнуть Арату, так что у него есть шанс