История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Иванович Ковалёв

центурионы и убили его на груди у матери. Мамея и не успевшие убежать придворные разделили участь императора.

Предпосылки и характер кризиса III в.

Жалкая гибель последнего представителя династии Северов послужила началом острого политического кризиса, охватившего всю империю и продолжавшегося около 50 лет. Мы уже неоднократно касались условий, подготовивших этот кризис. Вернемся снова к этому вопросу, чтобы охватить его в целом. Римская империя явилась заключительным этапом длительного исторического развития Средиземноморья. Задолго до Рима, в III и II тысячелетиях до н. э., в восточной половине этого района уже существовали великие древневосточные монархии египтян и вавилонян, малоазиатская держава хеттов, торговые города Финикии. В середине I тысячелетия в северо-восточном углу Средиземного моря, на юге Балканского полуострова, на островах Эгейского моря и на малоазиатском побережье расцвели маленькие греческие города-государства. На протяжении трех столетий греки развили необычайную торговую и промышленную деятельность, покрыли своими колониями берега Средиземного и Черного морей и создали высокую культуру. В конце IV в. до н. э. греки вместе с македонянами под руководством великого завоевателя Александра захватили и колонизовали государства Древнего Востока, еще до этого объединенные Персией. В IV—III вв. из распавшейся монархии Александра возникли греко-восточные государства: Птолемеев в Египте, Селевкидов в Передней Азии, парфянское царство в Средней Азии и др. В это же самое время в Италии выросла и окрепла Римская республика. Мы видели, как в течение трех столетий она создала мировую державу, объединившую почти все центры древней культуры Средиземноморья.

Это долгое историческое развитие, эти древние государства основывались на рабстве. С каждым столетием рабство развивалось: росло количество рабов, усиливалась их эксплуатация, расширялись районы рабовладельческого хозяйства. Если в древневосточных государствах мы видим еще неразвитые, примитивные формы рабовладельческой эксплуатации, то в Греции, а особенно в Риме, рабство захватило всю хозяйственную жизнь и глубоко проникло в быт и нравы всего населения. Рабство было причиной расцвета древней культуры. «Только рабство, — говорит Энгельс в "Анти-Дюринге", — сделало возможным в более крупном масштабе разделение труда между земледелием и промышленностью и таким путем создало условия для расцвета культуры Древнего мира — для греческой культуры. Без рабства не было бы греческого государства, греческого искусства и греческой науки; без рабства не было бы и Римской империи» (Соч., т. 20, с., 185). Но рабство же и погубило эту культуру.

Из всех исторических форм эксплуатации (рабство, крепостничество, капитализм) рабство являлось самой грубой, жестокой и хищнической. Раб не считался человеком: он был собственностью господина, вещью, товаром. Раб не имел собственных средств производства и не получал платы за свой труд. Он работал из-под палки, под угрозой бесчеловечных наказаний, в каторжных условиях жизни. Естественно поэтому, что труд раба был крайне непроизводителен. Он небрежно обращался с орудиями, ломал их, бил скот, пользовался всяким случаем, чтобы обмануть хозяина и увильнуть от работы. Вот почему при рабстве уровень техники очень низок: отсутствуют сложные станки и инструменты, не может появиться машина, нет технического разделения труда. Рабство являлось тормозом технического прогресса.

Мало того. Более дешевый рабский труд вытеснял свободный труд мелких производителей — крестьян и ремесленников. Не будучи в состоянии выдержать конкуренции крупного рабовладельческого хозяйства, они разорялись и превращались в хронических безработных, в деклассированную массу люмпен-пролетариев, живших подачками богачей или служивших в наемных войсках. Рабство порождало нетрудовую, паразитическую психологию у свободных людей: «Рабство там, где оно является господствующей формой производства, превращает труд в рабскую деятельность, т. е. в занятие, бесчестящее свободных людей. Тем самым, — писал Ф. Энгельс, — закрывается выход из подобного способа производства, между тем как, с другой стороны, для более развитого производства рабство является помехой, устранение которой становится настоятельной необходимостью. Всякое основанное на рабстве производство и всякое основывающееся на нем общество гибнут от этого противоречия» (там же).

Рабство истощало производительные силы еще и другим путем. Всякое расширение рабовладельческого хозяйства требовало новых рабов. Давали их главным образом война и пиратство, так как размножение рабов естественным путем шло слишком медленно. Мы видели, что расцвет римского рабовладельческого хозяйства во II и I вв. до н. э. явился результатом завоевания и ограбления провинций. Но такая система грабежа в конце концов должна была подорвать производительные силы Средиземноморского района. Правда, империя ослабила гнет, лежавший на провинциях, и в I—II вв. н. э. это дало некоторое улучшение их положения. Но это улучшение оказалось временным и поверхностным. Оно состояло только в том, что хищническая система управления была заменена более упорядоченной. Налоги собирались теперь не откупщиками, а императорскими чиновниками. Их выколачивали более организованным путем, но результаты были те же, по крайней мере, для массы провинциального населения.

Как бы ни улучшали систему провинциального управления, поправить дела было уже нельзя. В течение многих столетий рабство истощало Древний мир, и к началу империи сказались все роковые последствия этого. Мы указывали выше, что Италия, главный очаг рабства и главная арена опустошительных гражданских войн II—I вв. до н. э., раньше всего была охвачена кризисом. Мы видели также, что попытки борьбы с ним не дали результатов. Кризис все расширялся и начал охватывать провинции, так как он не был только местным явлением: это был кризис всей рабовладельческой системы. Ярче всего он проявился в падении старого латифундиального хозяйства. Во времена Республики основой сельского хозяйства являлась латифундия, т. е. крупное поместье, где работа в основном производилась силами рабов, принадлежавших к данной латифундии. Только на период страды — сбор оливок, выжимание винограда и т. п. — владелец нанимал некоторое количество свободных рабочих. Иногда небольшая часть земли сдавалась в аренду соседним крестьянам, так называемым колонам. Таково было положение в период расцвета рабовладельческого хозяйства.

Картина меняется с I в. империи. Мы приводили выше жалобы Колумеллы на непроизводительность рабского труда. Образованные и мыслящие круги античного общества отдавали себе довольно ясный отчет в причинах аграрного кризиса. Практический выход отсюда мог состоять только в замене рабовладельческой формы эксплуатации другой, более высокой, более производительной. С этой целью собственники земли начинают помещать часть рабов на мелких участках, давая им в пользование средства производства. Такие приписанные к земле рабы (adscripticii или glebae adscripti), как их стали называть, получали право пользоваться частью урожая, отдавая другую часть господину. С другой стороны, землевладельцы все шире начали сдавать землю свободным арендаторам, колонам. Однако эта «свобода» была очень условной. Во-первых, в колонов часто превращались должники землевладельца (так называемые obaerati), которые принуждены были отрабатывать свой долг или проценты с него на земле кредитора. Следовательно,