Не боярское дело - Сергей Богдашов

Все уставились на то место, где оставалась стоять уцелевшая техника. С открытыми ртами.

– А куда броневики делись? – наконец-то услышал я чей-то голос.

– Видимо, как и те, что на острове стояли, отправились в свой броневичковый рай, – махнул я рукой в сторону реки, поясняя жестом, что и там особенно нечего искать под слоем льда, – Мы, маги, пробоины кулаком мерить не обучены. Если уж бить, так бить. Чтобы всё в пыль, в труху и вдребезги. Кстати, воронку я закапывать не буду. Пусть сомневающаяся сторона роту своих службистов вызывает. Глядишь, справятся за день. Или со службами аэродрома можно попробовать договориться, вдруг им пожарный водоём требуется, – подсказал я обалдевшему генерал-майору более простой выход, – А вот под братскую могилу для тех, кто в силу магии не верит, места там маловато будет. Дураков у нас в стране ещё много осталось.

Вот на этот раз меня услышали. Все, если что, услышали. Весь цвет армии, собравшийся здесь на испытания самолёта, в присутствии Императора.

Видели бы вы их лица…

Отлично всё прошло!

Немножко испортил впечатление один дедушка. С виду милый божий одуванчик с улыбчивым лицом и реденькими седыми волосами, выбивающимися из-под ермолки.

Он так улыбался и старательно кивал, слушая меня, что становилось неловко.

И всё бы хорошо, но я догадался спросить у князя Обдорина, какую структуру представляет столь милый дедушка. Оказалось, практически никакую. Оно ему надо, архимагу Нифонту, что-то представлять. Он сам по себе существует.

* * *

– Как всё прошло? – словно бы между делом поинтересовалась моя то ли первая, то ли вторая жена.

Этот вопрос достаточно скользкий, и я предпочитаю о нём не спрашивать. Официально, первой женой у меня Алёна, а фактически – Дарья. Обе при мне себя ведут так, словно их это мало интересует, но Дашка определённо выглядит чуть главнее, что ли. По крайней мере я не раз замечал, что итоги наших споров формулирует она, и Алёнка с ней соглашается.

– Отлично, – бодро отозвался я, потирая руки, – Твой дядя определённо гений. Видела бы ты, как он генералов подставил. Прямо на блюдечке мне их тёпленькими выложил. А я уж постарался, половину полигона в хлам разнёс.

– Надеюсь, ты сегодня никого не убил? – негромко сказала Алёнка, глядя в пол.

Упс-с… А вот это уже серьёзно.

Пусть меня миллионы людей каким угодно страшилищем считают, но только не моя семья.

Да, я убивал людей. И ещё буду убивать. Могу честно сказать, где-то в глубине души меня совесть грызёт лишь по Сумарокову. Вроде бы и вор он, и сам на дуэль меня вызвал, но пока его одного я убил не по делу. Всех остальных приговорил защищая себя, или своё дело, или своих людей. Тут я даже оправдываться не собираюсь. Не трогай моё, и живи себе, сколько влезет. Вот такой я человек. Собственник и Защитник. Простой и прямой, как оглобля.

– Солнышко моё зайчиковое, тебе про власть наверняка много рассказывали. Но похоже, самого главного, в двух словах, видимо так и не объяснили. Страна у нас, знаешь ли, крайне специфическая. Оттого и с властью всё просто. Если ты боишься того, что о тебе подумают, то ты не власть. Зато, если тебя боятся до дрожи в коленках, то и вопросов про власть не возникает. Все просто выполняют, что ты сказал. Вспомни хоть Петра первого, хоть Сталина. Их боялись и боготворили. Что при жизни, что после.

– А отчего зайчиковое? – вычленила Алёна главную для неё деталь во всех моих объяснениях.

– Не будет солнышка, и зайчиков не будет, – с удовольствием сменил я тему, подхватывая жену на руки.

– Аккуратней, пожалуйста… Мне кажется, я того…

– Того – чего? – дурашливо поинтересовался я, раскачивая Алёнку на руках.

– Тошнит меня что-то…

– А огурчиков солёненьких не хочется? – прекратил я телодвижения, с интересом разглядывая покрасневшую жену.

Если что, то я ж теперь мужик с опытом. Знаю, что у них и как.

– Два уже съела, – призналась Алёнка, вздохнув, – Ты думаешь…

– Ага, – прыснул я, – Именно про это и думаю. Только мальчик у нас какой-то недоделанный.

– Как это? – не поняла жена.

– Нормально. Всё под контролем. Сейчас мы быстренько всё поправим, – пробормотал я, пробегая по коридору в сторону ближайшей спальни с Алёнкой на руках, – И будем этим заниматься со всем тщанием и прилежанием.

На дополнительные работы по доработке пацана ушло часа два, а то и три. Кто бы их ещё наблюдал, эти часы, при таком-то архиважном процессе. Жена прониклась ситуацией, и наконец-то я от неё услышал те вздохи и стоны, которых давно ждал.

Вроде, какая мелочь, подумает какой-нибудь обыватель.

А я с ним даже не стану спорить. Пусть остаётся в своём благом неведении.

А для себя я отмечу этот день календаря ни отчётом об испытаниях самолёта, и ни встречей с Императором, а исключительно самым важным моментом.

Моя жена стала Женщиной! Не в физиологическом смысле этого слова, а в том, который по правде.

* * *

– Пятнадцать тысяч кубов бетона, из них полторы тысячи торкрета, и на всё это всего пятьсот человек? – бушевал приглашённый подрядчик, разглядывая исправления, сделанные в его расчётах.

– Можете людей больше взять, но бюджет у нас останется тот же, – благожелательно кивал я головой, ничуть не впечатлённый его воплями.

– Тогда три месяца…

– Полтора, и это не обсуждается. Скажу больше. За своды вы мне отвечаете головой. И это не фигура речи.

Строители всегда пытаются взять заказчика «на горло», доказывая, что у них сто с лишним проблем, которые нужно решать за очень большие деньги. Я к этому отношусь с пониманием.

Работа у них такая.

Со своей стороны я оставляю все эти крики побоку, чётко формируя заказ на работы.

Спасибо Алёнке, расписала мне смету, лучше не придумаешь. Всё, что красным в ней выделено, то всё излишне здесь значится. Опять же, двадцать процентов прибыли с моего заказа, в смете строителей обозначены зелёным. Видимо, положена строителям такая на прибыль.

Если что, то искусство экономики – это игра на волшебной флейте.

Флейта, она может и волшебная, но и фальшивить, играя на ней, точно не стоит.

У нас не те времена, как у предков были. Это там всё на откатах было построено. Цену в полтора-два раза умножали, а потом делили народные деньги по ранжиру, согласно весу и жиру. И никто не вякал, хотя все про это знали.

Что-то из тех традиций и в Империи осталось.

Но, по крайней мере у нас учителя в школах подарки не вымогают, преподаватели в институтах не ставят оценки за деньги, и чиновники не слишком наглеют, продавая свою любимую услугу: – «зато мы вам не навредим».