Проповедник - Камилла Лэкберг

— Большое тебе спасибо, но со мной все в порядке. Я думаю, гораздо важнее, чтобы ты нашел убийцу, пока следы еще свежие. И я всегда знаю, что ты рядом. — Эрика улыбнулась, похлопала Патрика по руке и продолжила: — Кроме того, у нас, к сожалению, началась паника. Люди меня расспрашивали, пытаясь вытянуть, что вам удалось узнать. Я, конечно, им ничего не сказала. — Эрика перевела дух. — И между прочим, очень много народа отменили свои заявки в туристическом бюро, опасаясь ехать сюда. А те, кто на катерах и яхтах, тоже уплывают из Фьельбаки в другие места. Так что вам лучше поскорее раскрыть это дело, пока все местные, которые зарабатывают на туристах, не начали на вас давить.

Патрик кивнул, он боялся, что именно это и произойдет. Истерика и паника будут продолжаться до тех пор, пока они не посадят виновного за решетку. Для поселка вроде Фьельбаки, который жил туристическим бизнесом, их медлительность могла обернуться катастрофой. Патрик припомнил одно лето года два назад, когда в округе объявился насильник. На протяжении июля четверо стали его жертвами, пока наконец они не поймали преступника. Местные предприниматели тогда буквально на коленях стояли, умоляя поймать его поскорее, потому что Фьельбака перестала существовать для туристов и они перебрались в ближайшие поселки Греббестад и Стрёмстад. А убийство делало ситуацию еще хуже. Слава богу, что разговаривать с местными предпринимателями было обязанностью Мелльберга. Патрик ничуть не жалел о том, что не ему приходится заниматься этим.

Патрик слегка помял переносицу пальцами: у него жутко разболелась голова. Он собрался принять таблетку от головной боли, как вдруг вспомнил, что ничего не съел за целый день. Еда была одним из соблазнов, перед которым Патрик не мог устоять, о чем ясно свидетельствовала его довольно кругленькая талия. И он едва ли мог припомнить, когда забывал бы пообедать или поужинать или тем более не вспомнить о еде за целый день. Патрик чувствовал себя слишком усталым, чтобы приготовить что-нибудь серьезное, поэтому соорудил себе бутерброды с сыром и тресковой икрой. Патрик ел бутерброды, макая их в горячий шоколад. Как обычно, Эрика смотрела на него как на извращенца при виде этой, по ее мнению, ужасной гастрономической комбинации. Но Патрик считал это пищей богов. К концу третьего бутерброда от головной боли не осталось и следа, и Патрик почувствовал себя человеком.

— Ты ничего не будешь иметь против, если мы пригласим Дана и его девушку на уик-энд? Мы можем гриль устроить.

Эрика сморщила нос и ничего не сказала. Судя по всему, восторга у нее это предложение не вызвало.

— Ну послушай, ты ведь не дала Марии ни одного шанса. Сколько раз ты с ней встречалась? Два?

— Да-да-да, я знаю. Но она же такая… — Эрика покрутила носом, пытаясь подобрать подходящее определение. — Соплячка.

— Ну, с этим она ничего не может поделать. Да, она действительно молоденькая. И я прекрасно понимаю, что она кажется немножко глуповатой, но кто ее знает, может быть, она просто смущается. Так что уж хотя бы ради Дана можно немного напрячься и потерпеть. Я хочу сказать, в конце концов он выбрал именно ее, и что же тут странного, если после развода с Перниллой у Дана появился кто-то.

— Удивительное дело, каким ты иногда бываешь понятливым и терпеливым, — сказала Эрика мрачно, но при этом вынуждена была признаться себе, что Патрик совершенно прав. — Что это ты так за нее заступаешься?

— Я всегда заступаюсь за двадцатилетних девушек: у них масса достоинств.

— Да ну! Каких? — спросила Эрика подозрительно, хотя тут же поняла, что Патрик над ней просто издевается. — А, да ладно тебе, ты, пожалуй, прав. Конечно, мы пригласим Дана и его цыпочку.

— Послушай…

— Да-да, конечно, Дана и Марию. Это наверняка будет захватывающе. Я, пожалуй, достану из кладовки кукольный домик Эммы, чтобы ей было чем заняться, пока мы, взрослые, будем ужинать.

— Эрика…

— Да, конечно, сейчас прекращаю. Но у меня от нее что-то вроде тика.

— Какая злая девочка. Иди лучше сюда и обними меня, вместо того чтобы строить зловещие планы.

Эрика села рядом с Патриком на диван, и они прижались друг к другу. Такие минуты помогали Патрику если не забывать, то, по крайней мере, спокойнее воспринимать темные стороны человеческой натуры, с которыми ему приходилось сталкиваться на работе. Эрика поддерживала его в мысли о том, что он делает этот мир чуточку надежнее и безопаснее — в первую очередь для нее и для их будущего ребенка. Патрик думал об этом и чувствовал, как под его ладонью в ее животе барабанит ножками их дитя. Снаружи за окном задувал ветер, наступали сумерки, и небо из серовато-голубого стало пламенеюще-красным. Судя по закату, завтра ожидался солнечный день.

Предположения Патрика насчет солнца полностью оправдались. От дождя остались одни воспоминания, и днем над прогревшимся асфальтом отчетливо виднелся дрожащий воздух. Хотя на Мартине были всего лишь шорты и майка, он обливался потом, это стало его естественным состоянием. Вчерашняя прохлада вспоминалась как какой-то сон.

Он чувствовал некоторую растерянность, не зная, чем ему сейчас заняться. Патрик находился в кабинете у Мелльберга, так что Мартин не мог пойти посоветоваться с ним. Он ждал сведений из Германии: немецкая полиция могла позвонить ему в любой момент, и Мартин боялся упустить что-нибудь из того, что они ему скажут, из-за далеко не блестящего знания немецкого. Неплохо бы подыскать кого-нибудь, кто помог бы ему с переводом. Но к кому ему обратиться, кого попросить помочь? Те переводчики, с которыми они раньше имели дело, по большей части говорили на языках балтийских стран, а также на русском или польском: их привлекали для решения проблем с украденными автомобилями, которые перегоняли в эти страны.

Мартин подтянул к себе справочник и стал его перелистывать, скорее на всякий случай, не особенно рассчитывая найти там что-нибудь нужное, потому что сам точно не знал, что ищет. Один из разделов справочника подал ему блестящую идею: учитывая, какая тьма немецких туристов проносится через Фьельбаку каждый год, в местном туристическом бюро обязательно должен найтись кто-нибудь, кто хорошо владеет немецким. Он быстро набрал номер и услышал в трубке отчетливый, приятный и жизнерадостный женский голос:

— Туристическое бюро Фьельбаки. Доброе утро. Меня зовут Пиа.

— Привет, я Мартин Молин из полицейского участка Танумсхеде. Я бы хотел спросить, есть ли у вас кто-нибудь, свободно говорящий по-немецки?

— Ну, в таком случае это, наверное, я. А в чем дело?

С каждой секундой в голосе слышалось все больше искреннего участия, и Мартин принял решение.

— А я не мог бы подъехать и поговорить с тобой[8]об этом? Найдется у тебя время?

— Да, конечно, я иду на обед через полчаса. И если ты сможешь быть здесь в это время, то тогда мы, может, пообедаем в кафе «Брюгган»?