Остров затерянных душ - Джоан Друэтт

Они направились в Западный пролив, где обнаружили маленькую укромную бухту. Высадившись на берег, они с удивлением и радостью нашли там еще следы предыдущих посещений: участок, расчищенный от деревьев явно человеком с топором, полусгнившие остатки двух шалашей, кучу оставленных кирпичей. Позавтракав дичью, которую они настреляли, мужчины отправились дальше, к берегу острова Адамс.

Тут их ожидало еще одно открытие – правда, на этот раз менее радостное – деревянные обломки потерпевшего крушение корабля, включая руль, изготовленный из ели.

«Откуда принесло эти останки?» – задается вопросом Райналь.

Они знали, что волны выбросили их сюда совсем недавно, ведь в предыдущий их приход здесь не было следов кораблекрушения. Мужчины разожгли на берегу большой сигнальный дымный костер и стали ждать: «если где-то поблизости были потерпевшие крушение, они не могли его не увидеть». Они оставались там до сумерек, затем потушили костер и, озадаченные и подавленные, отправились назад в Эпигуайтт. На их сигнал никто не отозвался, а они были бы очень рады обществу других людей, какими бы оборванными и беспомощными те ни оказались.

В двадцати милях к северу от Эпигуайтта по плато на вершине скалы бродил Роберт Холдинг «в поисках пищи и приключений», как он сам иронично об этом пишет, благополучно сбежав от группы матросов, готовых к каннибализму. Здесь он тоже нашел обнадеживающие признаки присутствия людей в прошлом. В высоких зарослях травы он обнаружил два каркаса палаток, которые, вероятно, были оставлены охотниками на тюленей, бывавшими здесь прежде. Находились они неподалеку от одной из двух укромных бухт, которые он заметил, впервые выбравшись на вершину скалы.

Глядя на склон, сбегающий к морю, он еще более обрадовался, когда увидел там тюленей. Поскольку Холдинг был один и не знал ничего о том, как нужно на них охотиться, он решил оставить их в покое и заняться сбором моллюсков. Спустившись на берег, он нашел больших улиток-блюдечек на затопляемых приливами камнях и после ряда попыток нашел способ их легко срывать, быстро просунув лезвие ножа между ногой моллюска и поверхностью камня. Имея при себе спички, он разжег костер и с удовольствием отметил, что, будучи зажаренными, блюдечки на вкус оказались весьма похожими на куриные яйца и чрезвычайно сытными.

Засунув несколько раковин в карманы как подтверждение того, что здесь есть пища, он поднялся по склону холма и опять стал пробираться в высоких травах к тому месту, где возле груды камней оставил капитана Далгарно с остальными. Невероятно, но они так и лежали вокруг костра, грызя корневища Stilbocarpa, которые были им единственным пропитанием на протяжении двенадцати дней с тех пор, когда он ушел от них на берег, куда они выбрались после кораблекрушения. Однако Холдинга это не сильно удивило. Вскоре он понял, что они вообще едва ли шевелились.

Впрочем, поскольку спички оставались у Холодинга, костер кто-то должен был постоянно поддерживать. У большинства из них, включая капитана и его первого помощника, босые ноги были изранены и обморожены. То было 2 июня – таким образом, они уже двадцать три дня были лишены более или менее существенной пищи. Все они демонстрировали типичные симптомы голода: бессмысленный взгляд тусклых глаз, сухая потрескавшаяся кожа, выпадение волос, мышечная слабость и вялость ума, а также бесконтрольное мочеиспускание. Ступни и ладони голодающих постоянно немели, а руки и ноги сводили мучительные судороги. В любом случае то, что капитан Далгарно, которому следовало бы проявить присущие человеку его ранга лидерские качества, был настолько безразличен к происходящему, ничего хорошего им не сулило.

На вопрос помощника капитана, Эндрю Смита, что случилось с боцманом и другими матросами, которые ушли на берег, Холдинг уклонился от ответа, не желая рассказывать о том, как он чуть не стал жертвой людоедства. Вместо этого он сообщил, что призывал их вернуться на плато, но они отказались, хотя он их предупредил, что если они останутся там, то обрекут себя на гибель. Такая участь их, по всей видимости, и постигла, раз о них ничего с тех пор не было известно.

Затем он перевел разговор на другую тему и стал рассказывать остальным о моллюсках, которых нашел на берегу. При виде ракушек они явно воодушевились идеей отправиться туда. Впрочем, у Холдинга не было никакого желания снова оказаться в роли погонщика вереницы сопротивляющихся людей, сильно ослабленных и с трудом одолевающих несколько жалких ярдов в день. Поэтому на следующее утро он отобрал для передового отряда пятерых, сохранивших больше остальных сил: капитана Далгарно, Эндрю Смита, его первого помощника, юнгу Джеймса Лэнсфилда, столяра Алекса Хендерсона и матроса по имени Фриц Хансен. Остальным он сказал, что либо вернется за ними сам, либо пришлет кого-нибудь сразу же, как только они обустроят на новом месте лагерь.

Он повел свой отряд на северо-восток. Поначалу было нелегко заставлять идти всех пятерых, но Холдинг был твердо настроен довести их до берега, а когда они увидели облепленные морскими блюдечками камни, их уже не нужно было уговаривать двигаться. Более того, пока они собирали моллюсков, он умудрился подбить большую птицу, которую они ощипали и зажарили. На следующий день после ночи, которую Холдинг назвал наиболее комфортной среди прочих, проведенных ими на острове, он послал Фрица привести остальных.

К тому времени, когда Фриц Хансен спустя целые сутки вернулся, Холдинг уже приготовил пиршество, состоящее из моллюсков и рыбы, которую он научился ловить с помощью палки, нанося ей удар по голове. Правда, Фриц привел только четверых вместо шести ожидаемых. Моряк доложил Холдингу, что еще двое отказались идти, но Эндрю Смиту он рассказал другое: мол, проснувшись утром, они обнаружили, что эти двое умерли ночью.

Таким образом, горестно отмечает Смит, число выживших с «Инверколда» сократилось до десяти человек. Впрочем, как сообщает далее первый помощник, ничего удивительного в этом не было. «До того момента, когда мы добрались до камней на берегу (по-моему, примерно через двадцать дней после кораблекрушения), все наше пропитание состояло из маленького куска свинины и горсти хлеба с погибшего корабля, маленькой свиньи, которую мы убили, и кое-каких диких кореньев». К тому же субантарктическая зима была в самом разгаре. Гибель от переохлаждения была столь же вероятной, как и смерть от истощения, поскольку до тех пор у них практически не было никакого укрытия.

Однако эту проблему было суждено отчасти решить уже в ближайшее время. После того как с камней в округе были содраны все моллюски, группа из пяти человек, вновь под предводительством Холдинга, забралась на ближайший утес. Наверху на некоторых кустах они нашли маленькие красные ягодки и, выяснив, что они сладкие на вкус, с жадностью на них набросились. Затем, заметив, что кусты в предыдущие годы подвергались регулярной обрезке, они протиснулись сквозь заросли и вышли на гребень холма, чтобы лучше осмотреть окрестности. Увидев едва различимую дорожку, что, петляя, спускалась вниз, они решили посмотреть, куда она их выведет. Вдруг Эндрю Смит, который был среди них самым высоким, всех взбудоражил, воскликнув, что недалеко от воды видит печную трубу.

А если есть печная труба, то там, несомненно, должен быть и дом! Холдинг ринулся за Смитом, который вопил, что рядом с берегом он увидел поселок – поселок, где, возможно, живут люди!