Рыцарь желания - Маргарет Мэллори

Она жалобно застонала, когда он остановился, чтобы передвинуть ее повыше. Но она быстро простила его, почувствовав, как его язык описывает влажные круги вокруг соска. Одновременно большим и указательным пальцами он взялся за другой ее сосок. Когда он взял в рот ее грудь и пососал, она закрыла глаза — волна ощущений захлестнула ее. Ей никогда не было так хорошо.

Она решила, что лучше уже быть не может, но тут его пальцы переместились на внутреннюю сторону ее бедра. Он поводил пальцами вверх и вниз, каждый раз приближаясь к центру. Теперь все бушевало внутри ее, это было больше, чем она могла вынести.

Тело ее напряглось в ожидании. Ближе, ближе. Когда его рука погладила волосы у нее между ногами, по телу ее пробежала дрожь. Все ее существо сосредоточилось на желании, чтобы он продолжал. Когда он легко погладил там второй раз, ей хотелось в отчаянии колотить по кровати кулаками.

Наконец-то он прижал пальцы к страждущему месту. Он словно знал заранее, что ей было нужно, чтобы он трогал ее именно там и так.

Он обхватил руками ее бедра. Каждый кусочек кожи под его руками трепетал, когда он подвигал ее тело. Он опустил ее пониже — так, что чувствительное место, которое он ласкал, коснулось кончика его члена.

Она застыла.

— Вы доверяли мне до сих пор, — сказал он напряженным голосом, — доверьтесь и в остальном.

Взяв в ладони ее лицо, он отвлек ее поцелуем. Их языки задвигались вместе в ритме, который уже знало ее тело. Поцелуй был влажным, и его было недостаточно. На этот раз, когда кончик его стержня коснулся ее, она прижалась к нему. Она хотела, чтобы он касался ее, хотела чувствовать его твердость.

— Не оставляйте меня, Кейт, — прохрипел он в ее ухо. — Не оставляйте меня.

Когда он вошел в нее, она вздохнула от неожиданного прилива удовольствия. Они лежали, почти не двигаясь, тяжело дыша. Он целовал ее лицо и волосы. Она сопротивлялась, когда он подтолкнул ее за плечи, чтобы она села, ей не хотелось отрываться от него.

— Вы так прекрасны.

Сила желания в его голосе стерла всякую неловкость, когда она обнаружила, что сидит верхом на нем. И давление внутри ее было приятным.

Он снова сжал ее бедра. Когда он показал ей, как надо двигаться, жар в его глазах почти жег ей кожу. Скоро их тела нашли нужный ритм, и она беспомощно задвигалась вместе с ним.

Она склонилась над ним, ей теперь нестерпимо хотелось целовать его. Когда их губы соприкасались, кончики ее грудей терлись о его грудь. Когда он ударял в нее, она прижималась к нему бедрами. Ей пришлось прерваться, чтобы сделать вдох. Она откинулась назад, полностью отдавшись движениям, позабыв обо всем, кроме захватывающих ощущений, исходящих от места соединения их тел.

— Медленнее, Кейт, — молил он. — Медленнее, пожалуйста.

Но она проигнорировала его мольбу. Новые пульсирующие ощущения почти ослепили ее. Когда они затопили ее полностью, она упала на него и ухватилась за его плечи. Словно издалека она услышала стоны, судорога наслаждения сотрясла ее.

— Боже милостивый! — произнесла она, упав на него.

Он обнял ее и крепко прижал к груди. Когда она, задыхаясь, прошептала: «Мне нечем дышать», — он ослабил объятия и легко провел пальцами по ее спине. Ее кожа стала такой чувствительной, что по ней пробежала дрожь. Все ее тело содрогнулось, когда она осознала, что еще чувствует его внутри себя.

Вслушиваясь в отчаянное биение его сердца, она пыталась понять, что с ней произошло. Она не понимала.

— Это я кричала? — шепотом спросила она.

Он простонал, сжал ее плечи и глубже вошел в нее. Его ответы совпадали с ударами.

— Да. Да. Да.

Она подалась вперед, наклонилась ниже, протянула руки и двигалась вместе с ним. Что-то болезненное нарастало внутри. Его нужда, его потребность стали ее. Он двигался все быстрее и жестче. Она чувствовала, что это подступает снова, ей хотелось умолять, чтобы он не останавливался. А потом она почувствовала, как он изверг семя и выкрикнул ее имя. Ликуя, она достигла края и перешагнула через него вместе с ним.

От недостатка сна голова у Кэтрин слегка кружилась. Она смотрела на спящего мужа в неясном свете раннего утра. Она удовлетворенно вздохнула. Это была долгая волшебная ночь.

Уильям научил ее тому, что между мужчиной и женщиной возможны отношения, приносящие радость, что они могут дарить друг другу наслаждение. Но она также узнала нечто, чему он вряд ли захотел бы научить ее. Что, она была уверена, ему самому не было известно.

— Не оставляй меня, не оставляй меня, — шептал он каждый раз, когда глубоко входил в нее.

Она чувствовала, что он очень одинок. Она поняла, что его слова означают нечто большее, чем желание, чтобы она полностью отдавалась ему в постели.

Физическое наслаждение, пусть самое восхитительное, было только началом того, чего он от нее хотел.

Впервые в жизни Уильям страшился идти воевать. Ему не хотелось оказаться вдали от Кэтрин даже на одну ночь.

До сих пор король Генрих и принц были заняты разгромом последних остатков мятежа на севере. В Уэльсе после потерь, понесенных мятежниками весной при Гросмонте и Пуйлл-Мелине, стало спокойнее. Однако затишье не могло продлиться долго.

Скоро ему придется ехать сражаться за Уэльс. Стоит начаться военным действиям, и он неделями будет пропадать вдали от дома. Он старался не думать об этом.

Тем не менее он много занимался со своими людьми, чтобы они были готовы, когда их призовут. Однако стоило ему издали заметить Кэтрин, как он отвлекался. Если она входила в зал, когда он разговаривал со своими людьми, или пересекала двор, где они оттачивали искусство владения оружием, он останавливался и смотрел на нее, пока она не скрывалась из виду.

Его люди удивлялись произошедшим в нем переменам. Они всегда уважали его как уверенного в себе и талантливого военачальника, искусного воина, человека, который держал слово. Но раньше в его присутствии они чувствовали себя скованно. Теперь он смеялся над шутками, которые они никогда не позволили бы себе при нем раньше. Они даже поддразнивали его, намекая на причину, по которой в его походке появилась новая легкость.

И все поголовно зеленели от зависти, когда Кэтрин каждый вечер выходила из зала под руку с ним. Он подозревал, что все они были немного влюблены в нее. И при этом были рады за него.

Все, кроме Эдмунда Форрестера.

Эдмунд предупреждал его, что за ней нужен глаз да глаз, что она может его предать.

Следующие недели пробежали для Кэтрин в счастливом тумане. Они с Уильямом не могли дождаться ночи. Если удавалось выкроить время, он и днем ускользал на час-другой, предварительно отослав Кэтрин в их комнаты. Джейми обожал Уильяма и ходил за ним как собачонка. Всякий раз, услышав радостный визг Джейми, сидевшего на плечах у Уильяма, она благодарила Бога за его благодеяния. Еще несколько недель назад она не смела и надеяться на это.