Помощница для профессора - Аля Кьют

— Настя… — простонал он.

Не договорил, захлебнувшись словами, воздухом и стонами. Я ощутила, как член в моей руке дернулся и словно еще немного увеличился в размерах, и после мне в ладонь выстрелила горячая сперма.

Роман Андреевич, прикрыв глаза, откинулся на бортик.

А я, тяжело дыша, неловко вытащила руки из воды. И тогда же меня с размаху вышвырнуло обратно в реальность.

Господи, что я только что наделала?!

Наверное, поздно было строить из себя недотрогу, но я все равно дернулась всем телом, когда его рука скользнула от моего затылка по плечу на бедро. Желтая футболка на мне намокла и бесстыже задралась. Черт возьми, я ведь тоже стонала и ноги раздвигала перед ним.

Боже! Ну вот не мог, что ли, в плавках ванну принять, раз такое дело?

Я вскочила на ноги, и в этот же момент Роман Андреевич поднялся из ванны следом. Эдакая Афродита в мужском варианте. Ни с чем не спутаешь.

Ничего не могла с собой сделать. Мои глаза снова опустились ниже, по поджарому животу с хлопьями розовой пены, на крепкие ноги, расставленные в стороны для устойчивости.

Большая ошибка. Разумеется, я тот час же увидела его член, все еще напряжённый и готовый. Красивый, черт подери. Все-таки красивый.

Это все он виноват. Разумеется! Кто ж еще? Ведь Роман Андреевич ясно дал понять, что не собирается лезть ко мне под юбку! А этот… живет своей жизнью отдельно от хозяина.

— Настя…

Я затрясла головой, пятясь к выходу.

— Вы уж как-нибудь сами… Сами, Роман Андреевич.

Он попытался вылезти из ванны, но, знаете, даже людям с двумя целыми руками это удается с меньшим изяществом. Что уж говорить о том, когда у тебя одна рука травмирована.

Он все-таки перемахнул через бортик, но…

— Осторожно, мочалка!

Мочалку-то он и не заметил.

В этот момент перед глазами промелькнула вся жизнь. Особенно страшно стало из-за осознания, каким чокнутым Исаев станет, если сейчас сломает еще и вторую руку, а мне придется остаться рядом с ним еще на один месяц.

Ради этого я бросилась к нему, чтобы успеть предотвратить еще одно падение.

И, разумеется, ничего лучше не придумала, как схватить его за больную руку.

Снова.

Он устоял, но отшатнулся от меня, как от прокаженной, как только на него обрушилась вся боль от этого резкого прикосновения. Черт. Черт.

Черт!

— Простите, — начала я в миллионный раз извиняться.

— С глаз моих уйди, Тихомирова, — пробормотал он, жмурясь от боли.

— Но…

— Немедленно! — рявкнул он, и я вылетела из душевой, как комета.

___________

Цветы от австралийских пожарных всем, кто дождался горячей проды:))

В приложении, бывает, не видно, увы.

Хотя я думала, что не засну после случившегося, да что там — вообще больше спать никогда не буду! — стоило стянуть с себя ненавистную мокрую желтую футболку и рухнуть на постель, как в следующее мгновение… Раздался звон будильника.

Не до конца понимая, где я и что происходит, я вырубила телефон и посмотрела в окно. Светало. Я так и заснула поперек кровати, в одних трусиках и лифчике, ночью кое-как, видимо, натянув на себя краешек одеяла. Сказался насыщенный трудовой день. Вот и заснула без задних ног.

На часах было пять тридцать утра.

Чудовищная цифра.

И зачем я так рано встала? Ах да, я ведь не хотела больше опаздывать, не хотела подводить профессора.

Но вчера я не хреново так настажировалась. О да, опыт приобрела незабываемый. Тоже охренительный.

Проклиная себя за глупость, наивность, легковозбуждаемость и остальных грехах человечества, я поплелась в быстрый душ. Затем почистила зубы. Но при виде того, как двигается во рту зубная щетка, мысли как-то сами собой вернулись к тому, что, наверное, минет не такой сложный процесс, как мне казалось раньше.

Так, зубную щетку, наверно, лучше купить новую. Нечего меня на такие мысли наводить. Органомически подвижная головка. Чертовы маркетологи!

Впрочем… Я замерла посреди своей скромной гостевой ванны.

Может, Роман Андреевич после вчерашнего вообще вышвырнет меня на улицу? И будет прав.

Что я скажу в свое оправдание? Что у него член красивый, вот я и не удержалась? Членовредитель прямо. Взял мне и все испортил, одноглазый.

Вернулась к пакетам из магазина посреди комнаты, которые вчера так и не распаковала. Некогда было. Ох, даже не буду делать этого теперь. Возьму только на сейчас. А остальные вещи Роман Андреевич еще сможет сдать обратно в магазин. Он юрист, права знает, так что ему не откажут.

Выбрав белье слоновой кости, подцепила чулки. Раскатала по бедру и после натянула юбку-карандаш в мелкую серую полоску. Рубашка к ней комплектом шла шелковая, легкая.

Покрутилась перед зеркалом, но тут же помрачнела. Какая разница что на мне будет надето, если меня уволят со стажировки моей мечты?

Тянуть больше некуда. Пора было выходить и принимать свою участь.

Обувшись в красивейшие туфли, какие у меня когда-либо были, я быстро собрала волосы в высокий хвост и вышла из спальни.

Роман Андреевич уже проснулся и стоял возле панорамного окна с чашкой кофе в руках. На звук моих шагов он даже не обернулся. Мятный запах его шампуня навевал нехорошие воспоминания, в подушечках пальцев стало покалывать, во рту скопилось много слюны.

Я молча остановилась посередине холла, опустив голову и ожидая, когда палач опустит гильотину.

— Сегодня почти вовремя, — произнес Роман Андреевич.

Его густой, терпкий голос обволакивал меня, как шоколад вкуснейшее эскимо. Я не должна реагировать так только на его голос, ведь не реагировала почти целый год, пока писала за ним конспекты. Почему же теперь из-за легкой утренней хрипотцы в его голосе я снова слышу его стоны? И почему вместо того, чтобы стоять с провинившейся опущенной головой, хочется наоборот задрать нос чуть ли не к потолку? Потому что именно я заставила его вчера так сладко стонать.

— Свежая рубашка в спальне. Запонки в коробке.

Он обернулся от окна и посмотрел на меня двумя синими льдинками.

— Почему я должен ждать, Настя?

Я приросла к полу.

— Но… Разве… — выдавила я.

Роман Андреевич склонил голову к плечу.