Резервация монстров: Одна среди них - Тая Ан

как возвращаться обратно я совершенно не представляла. О том, как пользоваться порталом я только догадывалась, и не была уверена, что с первого раза у меня правильно выйдет набрать код, даже если это мне популярно объяснят. Тут нужен подробный план, а не поверхностное описание, которым поделился Царним.

Нехотя поднявшись с удобного сиденья, я поплелась вслед за ушедшим чернокосым гостем. В пультовой его не наблюдалось, но с верхней площадки слышались приглушенные голоса. Царним общался с братом. Видимо, отвлекать их не стоило, и я решительно уселась за пульт, все еще надеясь, несмотря на все происходящее, достойно отработать свой контракт. Как говорится, планы планами, а работу никто не отменял!

15.

Эх, кто куда, а я все туда же. В последнее время неприятное чувство дежавю преследовало меня чаще, чем мне бы этого хотелось. Собрав волосы в удобный пучок, и одевшись как можно более неприметно, вся обвешанная искусно спрятанными под одеждой гаджетами от Царнима и Ко, я неловко выпала из портала на базе тсарниан прямо в жесткие объятия Германа. Вероятность выполнить миссию моментально упала до минусовых отметок. Кое как смирившись с утратой этой наивной надежды, я включила имитацию великолепной актерской игры на полную мощность, сжав мужчину в объятьях так, как если бы очень сильно хотела обнять, но чуть меньше того, как если бы еще сильнее желала его придушить. Тот резко выдохнул, и проворно оторвав мое хрупкое тельце от пола, поволок к располагавшемуся недалече дивану. Я сделала вид, что не против.

Оказавшись сидящей на мягкой плюшевой обивке, мне пришлось поднять бесстыжие глаза на непрошенного носильщика, и выдавить из себя страдальческую полуулыбку. Встретившись взглядом с мужчиной, я поразилась переменам в его внешности. Серого цвета в его глазах почти не осталось, радужку затопила непроглядная чернота с багровыми сполохами. Благодаря этому его взгляд стал настолько жутким, что практически невозможно было его выдержать, внутренне не содрогаясь при этом. Мужчина продолжал нависать надо мной каменным изваянием, сурово глядя сверху вниз и скрестив руки на груди.

– Что с тобой, Гер? – пораженно выдохнула я.

На секунду в его лице появилось что-то вроде знакомой эмоции, но он решительно поборол эту слабость и вновь замкнулся, сжав губы в жесткую полосу.

– Я так полагаю, беглецы неплохо обосновались на новом месте? – Холодно поинтересовался он. Подняв на неприятно преобразившегося бывшего друга большие, до краев полные детской наивности глаза, я осторожно кивнула.

Тот Герман, которого я знала ранее, тут же расплавился бы от моего коварного маневра, превратившись в пластилин: твори с ним, что пожелаешь. Но этот новоиспеченный гестаповец продолжал сверлить меня своими черными провалами подобно рачительной хозяйке, которая посреди идеально отдраенной кухни наткнулась вдруг на милого маленького тараканчика с большими светлыми глазами. Поняв, что неверно выбранная стратегия может привести к провалу всей миссии, я решила слегка изменить линию поведения.

– Почему ты говоришь со мной как с единственной виновницей?

Гер окинул меня своим жутким взглядом, вызвав табун ледяных мурашек, промаршировавших по спине туда и обратно.

Неторопливо подойдя к монитору, он неуловимо коснулся пальцами управляющей панели, и равнодушный экран в превосходном качестве отобразил меня, воровато крадущуюся вниз по лестнице. Не узнать меня было невозможно даже несмотря на капюшон толстовки, плотно зашторивший лицо до самого подбородка. Виртуальная я осторожно спускалась в нижний ярус с полными карманами трофейного термогеля, который по совету чернокосого тайно выгребла из тсарнианских запасов, для экстренной плавки одного бронестекла. Другая камера с нового ракурса предательски сдала меня, уже идущую по тускло освещенному коридору, затем передающую повеселевшему узнику через стенной карман ценную ношу. После чего монитор погас, оставшись темным провалом в стене.

Провал. Это слово сейчас в полной мере охарактеризовывало ту гадкую ситуацию, в которой мне не повезло очутиться. Мда, вот и приехали. И выкарабкиваться из этой змеиной ямы придется самой. Неплохо было бы сейчас побиться головой о стену, и не только своей, но и одной чернокосой, но смысла в этом убедительном желании на данный момент было ноль. Позже, если выберусь, я не только познакомлю его твердый инопланетный лоб со штукатуркой, но и выскажу ему все, что думаю, о да! Он будет валяться у меня в ногах, и молить о прощении за свою недальновидность, а я буду демонически хохотать и непреклонно брить его налысо. Перспектива мотивировала, но пришлось унять не к месту разыгравшуюся фантазию. Тем не менее, улыбку, вызванную нафантазированной сценой мне сдержать не удалось. Герман невозмутимо поднял одну бровь, саркастично вопросив:

– Понравилось?

– Более чем, – не стала отпираться я. – И что же ты теперь будешь делать? – я нахально устроилась поудобнее, подобрав под себя ноги. Не убьет же он меня в конце концов? Сколько ценных средств в мою мелкую тушку вложено. Один только двухметровый плюшевый медведь чего стоил.

Зацепившись взглядом за гигантскую мягкую игрушку, как-то однажды прогуливаясь в торговом молле с вышеуказанным субъектом, без задней мысли я подивилась вслух на эффектный пылесборник. Потом долго отвешивала себе мысленных подзатыльников за неумение держать язык за зубами, когда плюшевый монстр не пролезал во входную дверь, презентованный резвым дарителем.

– Что с тобой сделаешь, Рин? – Дрогнувшим голосом поведал он и беззащитно улыбнулся, будто одновременно со мной вспомнив ту историю с медведем.

И тут я почувствовала, как ко мне подкралось неуместное чувство стыда. Подкралось, ввинтилось в мозг, и затопило все присутствующие там эмоции. Ведь, если позволить себе взглянуть со стороны, мое поведение по отношению к нему отсвечивало чернейшей неблагодарностью. Герман за все годы нашего знакомства был для меня зачастую непрошенной, но всетаки поддержкой, бескорыстной помощью и заботливым другом, который никогда не требовал ничего взамен. И как я ему за это отплатила? Ладно, тряхнув головой, я отогнала неприятное чувство, и медленно убрала ноги с дивана. Один раз всетаки потребовал. Да и вся эта никчемная ложь…

Что ж, если есть возможность расплатиться с воображаемыми долгами, чтобы вернуть себе душевное спокойствие, и смягчить боль утраты для него, то придется это сделать. Поднявшись с дивана, я убедительно двинулась к мужчине, продолжавшему изображать подпорку для стены. На его губах играла та же обезоруживающая полуулыбка, при взгляде на которую, чувство стыда возобновляло пытки моего обессилевшего от неприятной эмоции мозга. Сердце бешено колотилось где-то в горле, и я с испугом представляла, что Гер прекрасно слышит этот изобличающий