Насмешка фортуны - Мёртвый аккаунт

больше части социальных гарантий и выплат, что в итоге позволило Джареду сэкономить миллионы. Отдел кадров занялся массовой подделкой документов, а на несговорчивых членов профсоюза начали оказывать серьёзное давление, вплоть до угроз родным и близким. Не чурался Джаред, на публике строивший из себя цивилизованного филантропа, использовать откровенно криминальные методы. Посвящать Владимира во все мельчайшие детали того дела Джон не стал, не видя в этом особого смысла.

- Понятно, - многозначительно проговорил Влад в ответ на откровения Гриффита.

Исходящий от планшета звуковой сигнал вынудил Кравцова повернуть голову в сторону. Подойдя к столу, экс-капитан взял девайс в руки и пробежался глазами по экрану.

- Наш профи прибыл в Мидллейк и ждёт дальнейших инструкций, - сообщил Влад.

Когда Джон сказал своего соратнику, что им нужен надёжный человек со стороны, экс-капитан приступил к поискам. Владимир подобрал несколько кандидатур, но в итоге сделал выбор в пользу “Тени Смерти”. О таинственном наёмном убийце было известно немного. О том, кто он такой и что из себя представляет, можно было только гадать. Деньги за свои услуги “Тень Смерти” запрашивал немалые, но работал качественно и чисто, а связь с заказчиком поддерживал исключительно дистанционно, сохраняя инкогнито, что полностью устраивало Влада, который тоже не горел желанием показывать своё лицо кому попало.

- А что насчёт твоих друзей с Геднера? Что слышно от них? – уточнил Джон, приняв к сведению информацию о профи.

Влад скривился. Данную парочку он не считал своими друзьями или хотя бы приятелями. Просто так сложились обстоятельства, что в не самое лучшее время их дорожки пересеклись.

- Трудно сказать. У них там возникли какие-то проблемы, но Саймон обещал выйти на связь в течение двадцати четырёх часов.

Гриффит коротко кивнул. Подобный ответ его вполне устроил. Закончив обсуждение, Влад решил прогуляться до ближайшего супермаркета, чтобы прикупить чего-нибудь поесть. Оставшийся на студии Джон неторопливо снял плащ и сел в кресло. Достав телефон, Гриффит врубил грустную мелодию. Ту самую, которую он впервые услышал в доме на Ганнер Филдс, прежде чем ворвавшиеся в квартиру бойцы его вырубили.

Пока играла музыка, перед глазами Джона мелькали видения из прошлого. То, о чём актаронец изо всех сил хотел позабыть, вновь вырвалось наружу и напомнило о себе. Гриффит вновь увидел поставленных к стенке людей со связанными за спиной руками. Кто-то принял свою судьбу молча, кто-то умолял о пощаде со слезами на глазах, кто-то сыпал проклятиями. Но безжалостного палача это нисколько не смутило. Не реагируя на слова своих жертв, Гриффит выпустил по людям длинную очередь из автомата, а когда рожок опустел, завершил казнь выстрелом из подствольного гранатомёта.

Далее память перенесла актаронца из разрушенного дома высоко в горы, где он, вооружившись базукой, сбил пролетавший над каньоном челнок. И это было не военное судно, а гражданское. Подбитый челнок рухнул на дно каньона, и раздавшийся через несколько секунд после падения взрыв унёс почти два десятка человеческих жизней.

Музыка смолкла, а мысли Гриффита вернулись от прошлого к настоящему. О содеянном можно жалеть сколько угодно, только какой в этом смысле, если исправить уже ничего нельзя? В своё время подобные мысли едва не довели Джона до самоубийства. Остановило актаронца понимание того, что тем самым он лишь даст повод для радости выродкам, которые его уничтожили. Потому вместо малодушного ухода на тот свет Гриффит и выбрал борьбу. В тот момент, когда Руфус Шепард завершил обличительную тираду и вышиб себе мозги, Джон находился в той же комнате, но в объектив, по вполне понятным причинам, не попал. Продажный судья был лишь косвенным виновником его падения. На его месте запросто мог оказаться и кто-то другой. Но в тот момент, когда мозги Руфуса полетели на стену, наблюдавший за происходящим Джон испытал удовлетворение. И если во время разговора с Трэйси Джон ещё сомневался в правильности своих действий, то в доме Шепарда все сомнения окончательно отпали.

Звуковой сигнал от планшета Влада отвлёк Джона от размышлений. Встав с кресла, Гриффит подошёл к столу и взял в руки девайс. Саймон прислал Владимиру сообщение, что он и его подруга уладили всё проблемы, и готовы хоть сейчас лететь на Актарон. Губы Джона тронула улыбка. Написав ответ от имени Владимира, Гриффит отложил планшет и с чувством выполненного долга пошёл спать.

Оттенки лжи

Открыв глаза и уткнувшись взглядом в до боли знакомый зелёный потолок, Джон не сразу поверил в увиденное. Быстро оглядевшись, Гриффит вздохнул с облегчением, обнаружив, что находится в своей комнате на военной базе. Впрочем, в скором времени на смену радости пришли совсем другие чувства. При попытке покинуть комнату выяснилось, что его ключ-карта более не действительна. Джон принялся барабанить кулаком в дверь, пытаясь привлечь чьё-нибудь внимание, но на шум так никто и не явился. Мысль о том, что это какое-то недоразумение, сменила другая, более тревожная. Раньше он был на базе гостем, а теперь – пленником. На вопрос, как так вышло, у Джона нашёлся всего один разумный ответ – инцидент на Ганнер Филдс.

Военное руководство явно было не в восторге от того, что актаронский гость не стал снимать нудятину под названием “выбора мэра Драйфилда”, а вместо этого бросился проверять неизвестный адрес, никого не поставив в известность, а заодно и напоив Владимира снотворным. Самому Кравцову наверняка досталось от начальства за побег подопечного, и Джон даже невольно посочувствовал капитану, хотя о содеянном нисколько не сожалел. На Ганнер Филдс произошло что-то странное, и Гриффиту очень хотелось понять, что именно. Интуиция нечасто обманывала Джона, и конкретно сейчас она подсказывала актаронцу, что он уже плотно увяз во всей этой истории, и поворачивать назад уже поздновато.

Достав из ботинка не найденный во время облавы телефон убитого пулемётчика, Гриффит, повинуясь непонятному порыву, снова врубил ту грустную мелодию. Только музыка заиграла, на Джона напало какое-то оцепенение вкупе с апатией. Слушая эту музыку, актаронец вдруг почувствовал себя маленьким человеком в огромном враждебном мире. Одинокая и никому ненужная букашка, зачем-то продолжающая дёргать лапками – вот кем он себя видел. Только мелодия оборвалась, оцепенение тут же спало. Помотав головой и отогнав наваждение, Джон заметил, как кто-то неторопливо проворачивает дверную ручку в сторону.