Сказки темного города. Махаон - Наталиса Ларий

– Удавить тебя мало, – он ухватил меня за горло и стиснул до боли. – Ты чем думаешь, девчонка! Войдет стая и бойня будет такая, что неизвестно чем это закончится. О Тароне подумала? Он стригой. Его первого захотят убить. Они чуют всегда наших лидеров лучше всех! Маленькая глупая дрянь, – выругался он и отпустил меня.

Я закашлялась, опершись на колонну.

– Зачем издеваетесь? – прохрипела я. – Волки сами никогда не вступают с вами в конфликт, если призывающий не просит о помощи! А вы его живьем забиваете! – кивнула я на измученного серого зверя, который ощетинившись стоял посреди круга стригоев.

Дорн недовольно окинул взглядом меня и проговорил строго:

– Иди в дом.

– Отпустите его, – надрывающимся от волнения голосом сказала я. – Все равно призову ему на помощь волчью стаю. Не имеете права держать его здесь! У вас двухсторонний договор о запрете пленения. Я знаю! Вы нарушаете закон! Давно у вас была война с вервольфами? Если кто узнает об этом, – кивнула я на волка, – у вас проблемы будут с кланом, который следит за соблюдением прав! И как думаете, будут ли они долго раздумывать, нарушать ли многовековое перемирие или нет?

– За него никто мстить не будет. Анвар не принадлежит никакому клану, – ответил Дорн.

– Такого не бывает!

– Бывает. Его еще ребенком нашел Валдар. Никто не знает, чей он сын и к какой линии крови принадлежит, – спокойно проговорил он и, взяв меня за предплечье, повернул в сторону вервольфа. – Видишь? Маленький вервольф вырос среди стригоев. Стал могучим волком. И что? Помогло ему то, что Валдар растил его подле себя? Стал он своим среди нас? – тихо проговорил он мне на ухо. – Это я к тому тебе все говорю, – он снова рывком развернул меня к себе, – чтобы ты, девчонка, понимала, к чему бы в итоге привело нахождение Тарона среди вас. Более чем уверен, что ты в голове будешь вынашивать план, как вытащить моего сына отсюда. Убивать тебя не хочется, но и видеть в тебе угрозу для его будущего я не хочу, поэтому взываю к твоему разуму. Не смей даже думать о том, чтобы увести ребенка отсюда, иначе в итоге с ним будет то же, что и с этим вервольфом.

Слушая стригоя, я лишь глаза опустила, понимая, что он действительно прав.

– А что с ним будет? – спросила я. – Нельзя вот так…

– Что можно, что нет, не тебе решать здесь, – сухо бросил стригой. – Возвращайся в дом. Скоро Тарона привезут. Это одна твоя забота будет в моем доме и не более. И не дай бог ты призовешь стаю ему на помощь. Я собственноручно тебя задушу тогда. Поняла? – гаркнул он так, что я отступила от него на шаг.

– Поняла, – прошептала я, подобрала подол своего халата, развернулась и направилась обратно в дом.

– Мадмуазель, – воскликнула ведьма-горничная, едва только увидела меня на пороге, – вам не разрешено покидать дом до полного восхода солнца!

– Меня об этом никто не предупреждал, – огрызнулась я.

– Стригои всегда в ночное время проводят бои какие-то, учения и прочее. Попадетесь так кому на глаза в тот момент, когда он раны зализывать будет после драки очередной, и все, выпьет и глазом не моргнет. Надо оно вам, рисковать-то так? – беспокойно пробурчала девушка, идя по пятам.

– Как тебя зовут?

– Алин, – ответила девушка.

– Алин, когда привезут Тарона? – сменила я тему, поскольку говорить о правилах совсем не хотелось в данный момент.

– Думаю через час, не более. Свита Валдара уже уехала. Тизара же направилась в бывший особняк его светлости за мальчиком.

В этот момент, проходя мимо приоткрытых дверей в бальный зал, я услышала оттуда какой-то стон.

– Туда нельзя, – строго проговорила Алин, ухватив меня за руку.

Я с силой вырвалась и распахнула двери. Лучше бы этого не делала, поскольку увидела самый страшный кошмар в жизни. Ужас, от которого волосы на голове встали дыбом и казалось, что они начали шевелиться. Страх просто парализовал меня, пока я безмолвно окидывала взглядом помещение. Черный цвет мрамора на полу смешивался с лужами кроваво-красной крови. Кровь… повсюду была кровь как свидетельство страху, боли и отчаянию, которое испытали они, жертвы недавнего веселья. Застыв от немого ужаса, я окинула взглядом помещение, в котором слуги наводили порядок, вымывая мраморный пол. У противоположной стены лежали иссушенные девушки, которых я только вчера видела разгуливающих с улыбками на лицах. Двое стригоев взяли одно из безжизненных тел и пронесли мимо меня к выходу. Я, пребывая в ступоре, подошла к этой ужасной картине и опустилась подле девушек на колени. Дрожащими руками попыталась прощупать хоть намек на пульс, но тщетно. Лишь у той шестнадцатилетней ведьмы, которая накануне сцеживала кровь в бокал Дорна, едва ощутимо билась практически иссушенная артерия под синей кожей. Едва мои пальцы легли на холодную руку, как она застонала.

– Она живая, – повернулась я к стоявшей рядом Алин.

– И что? Она не жилец уже, – пожала та плечами.

– Ей можно помочь еще, – проговорила я, вставая на ноги. – Прикажи, пусть отнесут девушку в мою комнату, и я скажу, что нужно делать.

– Нельзя, – отчеканила та. – Это запрещено. Иссушенных не восстанавливают. Если Валдар решил, что их нужно убить, значит это не обсуждается.

– Ты в своем уме? – закричала я на нее. – Валдара здесь нет! Он более не хозяин в этом доме!

– А кто сказал, что Дорн думает иначе? – повела она бровью.

Я отчаянно посмотрела на умирающую девочку и, оттолкнув Алин, опустилась подле нее.

– Помогите мне, – крикнула я двум слугам, драившим пол. – Вы ведь ведьмаки! Не имеете права отворачиваться! Вы же тоже может так же окажетесь на ее месте когда-то.

Слуги же только посмотрели на меня, как на умалишенную. Выругавшись, я попыталась приподнять худенькое тельце. Девушка застонала и скрутилась в клубочек. Хоть и была она худенькой, но тяжесть ее тела мне было не под силу поднять одной.

– Алин, пожалуйста, – прошептала я, повернувшись к горничной.

Та только глаза опустила.

– Да что же это такое, – проговорила я трясущимися губами, понимая, что практически ребенок погибал у меня на глазах. – Ты как можешь смотреть на это все и быть такой равнодушной? – заорала я, вскочив на ноги и схватив девушку за плечи, тряхнув ее при этом. – Она же еще ребенок совсем! А если ты завтра будешь здесь так же лежать? Где гарантия, что Дорн или кто еще из его свиты не захочет выпить именно тебя? Посмотри на них, – дернула я Алин, указав на тела восьмерых мертвых красавиц, остановившиеся глаза которых словно пронзали безжизненным взглядом, устремленным на нас, – как ты можешь просто так смотреть на это? Ты же из Бладора! Вы же сильные ведьмы! Или ты думаешь, что ходишь и улыбаешься здесь, гладишь стригоевские тряпки, следишь за порядком в доме и все? Тебя не коснется участь этой девочки? Да не сегодня – завтра твоя кровь кому-то слаще меда покажется, тебя же сожрут так же, как и ее! И все ваши же стоять будут и смотреть на тебя, умирающую! Черт, стерва ты! Сучка стригоевская!