Opus 1 - Евгения Сергеевна Сафонова

глубокая тьма бездонного провала – объёмного, похожего на громадную кляксу. Она перемещалась и дрожала, словно принюхивающийся хищник с раздувающимися боками; потом растеклась ввысь, вширь – и, приняв человеческие очертания, за секунду обрела внешность и цвет.

Демона можно было назвать милым голубоглазым блондином. Очень голубоглазым блондином. В глазах, очерченных тёмными ресницами, отсутствовали белки и радужки: они целиком были пронзительно-васильковыми, с щелями кошачьих зрачков и слегка светились. Ершистые вихры мерцали бледным золотом над треугольным личиком мальчишки-подростка – не старше пятнадцати, с лисьим носиком, белой кожей и широкой улыбкой. Ева думала, зубы будут острыми, но нет: обычные зубы, ровные и мелкие, как у ласки. Одеяние гостя походило одновременно на сюртук и наряд монаха, если б монахи облачались в сгущённую мерцающую синеву, сотканную из звёздного неба. Щегольские лаковые туфли не касались пола.

Он не слишком походил на демона. Так мог бы выглядеть Лёшка, реши он закосить под персонажа аниме.

Останься он жив.

Воспоминание о брате заставило Еву сердито тряхнуть головой – и демон, улыбнувшись ещё шире, скрестил руки на груди.

– Привет, детишки, – проговорил он весело. Не двигая ногами, подлетел к границе гексаграммы; трещина в пространстве маревом густела за его спиной. – Звали?

Голос был странным. Высоким, как положено мальчишке, но немножко механическим. Его окутывали отзвуки эха: будто в действительности голосов было несколько, но они накладывались друг на друга. Почти идеально.

Это завораживало.

– Он точно не выйдет из круга? – спросила Ева с нотками лёгкой паники.

– Даже если бы мог, он из Межгранья. В нашем мире он бессилен. Все ему подобные бессильны. – Герберт не отрывал взгляд от демона, дружелюбно созерцавшего их из-за золотой черты. – Он нематериален. Его видим и слышим только мы, потому что мы его призвали. А призвать его может только некромант.

– Зато я обрету материальность, если кто-то из вас будет так любезен впустить меня в своё тело, – подсказал тот.

– Даже не мечтай.

– Значит, кровавый бал отменяется? Жаль, жаль. – Посмотрев на Еву, демон свойски ей подмигнул. – Не волнуйся, златовласка. Я бы тебя и пальцем не тронул, даже если б мог. Слишком любопытный экземпляр, жаль будет так бездарно загубить.

Подмигивание было озорным, мальчишеским, вполне невинным, – но Еву всё равно передёрнуло.

– Мэтласс. Так меня называют. Можно Мэт, – поклонившись, представился демон. – Что угодно? А, погодите… Совсем забыл. Где мои манеры. – Он взмахнул рукой. – Подарок даме.

Ева воззрилась на букет роз, возникший в её ладони. Алых роз без упаковки, перевязанных красной лентой. Потом розы открыли зубастые пасти, и вместо цветочных головок Ева увидела крохотные головы мерзких склизких существ: будто на зелёных стеблях росли новорождённые крысята.

Вскрикнув, девушка отшвырнула букет – тот исчез, не долетев до земли.

– Всё, что он создаёт, существует лишь в твоей голове, – под звонкий хохот демона сказал Герберт. Голос некроманта почти успокаивал. – Эти твари – мастера проникать в сознание. Творить иллюзии. Морочить людям головы.

– Чокнутый психопат, – выплюнула Ева в сердцах.

– Конечно, психопат, – согласился демон. Встретился с ней взглядом: в расширившихся зрачках открывалась бездонная тьма. – Знаешь, девочка, каково это – видеть всё? Ведать всё? Для вас звёзды – искры серебра на черноте. Я вижу сгустки испепеляющей мощи среди безжизненной бесконечности. Вам кажется долгой ваша жизнь – я вижу, как исчезают горы и цивилизации обращаются в прах. Вы думаете, что мир вертится вокруг вас – я вижу, что целые планеты суть ничто в сравнении с Вселенной. Вы прячетесь от осознания своей ничтожности в уютных скорлупках собственного эго. Мне такой роскоши не дано. – В его глазах темнела мёртвая пустота: та, что в космосе разделяет звёзды. Из тона ушло веселье, многоголосье, пробившись отчётливее прежнего, звенело в воздухе холодной жутью. – Как думаешь, велика вероятность при таком раскладе остаться в здравом уме? В установленной вами степени здравости?

Ева попятилась за спину Герберта.

– Мне кажется, вы двое друг друга поймёте, – переведя взгляд на затылок некроманта, слабо пробормотала она.

Тварь в круге улыбнулась.

– Так зачем звали? – спросил демон, в один миг вернув маску безобидного мальчишки.

– Получить ответ на вопрос, – сказал Герберт. – Как связаться с гномами и заполучить у них волшебный меч. Если нас устроит цена.

– А чем готов заплатить?

– Скажи, что хочешь.

Демон посмотрел на него. На Еву.

– Ты выпустишь меня отсюда. До конца зимы. Позволишь болтать с вами час в день. В остальное время вы не будете ни видеть, ни слышать меня.

Шестиконечная звезда сменила цвет на голубой, но некромант лишь сверлил гостя взглядом.

– Ну же. Что вы теряете? – Улыбка твари сделалась обезоруживающей. – Ты сам сказал, без тела я бессилен.

– Если не считать иллюзий, способных заставить нас свихнуться.

– Хорошо, – демон патетично вскинул руку к потолку, – никто из вас не пострадает из-за меня. Отделаетесь разве что лёгким испугом. – Круг призыва окрасили синие всполохи – пятнами насыщенной лазури, возникшей среди блеклой васильковости. – Нет, совсем без иллюзий обойтись не проси. Иначе никакого веселья.

– В чём твоя выгода?

– Скучно сидеть там, где я сижу. Жажду человеческого общества.

– Врёт, – уверенно вставила Ева. – Всё врёт.

– Он не может лгать, – возразил Герберт, не оглядываясь. – Круг не позволяет. Наши слова сразу складывают условия сделки.

– Зато он может талантливо недоговаривать. – Ева обвиняющим перстом устремила на демона указательный палец. – Что тебе нужно на самом деле? Отвечай. Правду. Немедленно!

– Ты забавная, златовласка, – прошелестел тот. – Не доверяем людям?

– Демонам. Говори.

– Хочу развлечься, только и всего.

Евины подозрения ответ ни капельки не развеял. Понятие «развлечение» каждый трактует по-своему, а судя по букету, представления Мэтласса о развлечениях были весьма специфическими.

Герберт задумчиво созерцал невинное лицо под золотыми кудрями; с пальцев некроманта на пол капала кровь.

– Гарант нашей абсолютной безопасности, – сказал он наконец. – Формулировка «не пострадаем» меня не устраивает.

– Вы двое не получите по моей вине никаких физических, душевных и моральных травм, – легко согласился демон, пока в цвет круга добавлялись новые оттенки синего.

– Как и никто другой.

– Этого обещать не могу. Знания, что я тебе открою, помогут вам заполучить волшебный клинок и совершить государственный переворот. Вряд ли при таком раскладе обойдётся без пострадавших, а расплачиваться расторжением контракта за их страдания я не хочу. К слову, если вы со златовлаской случайно порежетесь этим клинком либо в ходе переворота и подготовки к нему пострадаете от посторонних – это не моя вина. Договор разрывается, лишь если вы получите травму при моём непосредственном участии. Если я подтолкну вас к этому словом или делом.

– Или иллюзией, – кивнул Герберт, не удивившись, что твари всё известно. – Справедливо.

Несмотря